умудренная жизненным опытом дама, не особо разбирая слова, сдабривала его хорошей порцией цинизма.
Джулия почувствовала, что не может оставаться наедине с собой, и ей срочно требуется общество. В подобных случаях она навещала Бетти.
Бетти оказалась дома. Она частенько брала работу на дом. Ее уютная трехкомнатная квартира идеально подходила для этого. Сосредоточиться здесь над редакторской правкой было намного легче, чем в холодном офисе редакции. Поначалу главный редактор отнесся с сомнением к просьбам Бетти, но, уступив ей один раз, произвел несложный подсчет, из которого следовало, что производительность ее труда возросла чуть ли не в полтора раза. К тому же корректор честно признался, что после Бетти ему делать с текстом практически нечего.
У Бетти был гость – ее старший брат Ларри Хэмильтон. Его выделяла огромная шевелюра жестких непослушных волос, за что студенты прозвали его Эйнштейном. Сходство с великим физиком ему придавал и рассеянный взгляд поверх очков. Они пили чай в холле, когда Джулия позвонила в дверь.
– Привет, Джулия! – сказал Ларри, нежно целуя ее в подставленную щеку. – Давно тебя не видел. Ты все хорошеешь!
– Не слушай этого трепача, он это говорит всем женщинам! – воскликнула Бетти. – По-моему, на тебе лица нет.
Джулия вяло улыбнулась. Она привыкла к колкостям подруги и иногда отвечала ей той же монетой. Но сегодня ее кошелек был пуст, и ей не хотелось пикироваться с Бетти.
– Не слушай ее, она ничего не понимает в женщинах! – сказал Ларри.
– Ты выпьешь с нами чаю? Ларри принес замечательный творожный торт. С клюквой.
– Я его сам купил! – сказал Ларри и надул щеки.
Бетти принесла еще одну чашку и налила Джулии чая. Джулия попробовала торт и слегка поморщилась.
– Тебе не нравится? – удивился Ларри.
– Нет, очень вкусно! Только немного кисло.
Ларри и Бетти дружно захохотали, а Джулия удивленно уставилась на них.
– Понимаешь, – отсмеявшись, сказала Бетти, – за минуту до твоего прихода я сказала Ларри, что торт чересчур сладкий.
– Я смеюсь не поэтому, – серьезно сказал Ларри. – На днях у меня возникла проблема. После лекции ко мне подошла студентка и попросила объяснить, что такое эффект наблюдателя. До нее никак не доходил его смысл. Я пытался найти подходящий пример из жизни, но мне это никак не удавалось. Ты же подсказала мне его! Вкус торта зависит не только от состава и рецепта, но и от того, кто его поглощает! Пожалуй, я приглашу студентку в кафе и угощу творожным тортом.
– Смотри, чтобы она тебя правильно поняла! – рассмеялась Бетти.
– Я давно обратил внимание на то, что физику легче всего объяснять на простых житейских примерах. Один мой коллега рассказывал, как подружка спросила его, что такое теория относительности. Он долго думал, а потом сказал: «Представь себе, что я засуну палец тебе в рот. У тебя палец во рту и у меня палец во рту, а ощущения разные!»
Джулия рассмеялась, а Бетти сказала:
– Да, ему палец в рот не клади!
Ларри странно посмотрел на сестру и с напускной серьезностью сказал:
– Но это же эвфемизм, дорогая!
Джулия, только что отправившая в рот кусок торта, поперхнулась.
– Прекрати говорить пошлости! – напустилась на брата Бетти.
– И эвфемизмы, – добавила Джулия, начавшая забывать о своих проблемах.
– Пойдем дальше, – не унимался Ларри. – Теория Эверетта утверждает, что существует бесчисленное множество вселенных, постоянно множащихся нашим сознанием в момент выбора. Ты слышала об этом, Джулия? Бетти я уже как-то это объяснял.
– Нет. Я фантастикой не увлекаюсь.
– Это не фантастика. Теория Эверетта абсолютно не противоречива. Правда, это еще не означает ее верность. Многие физики-теоретики пытаются придумать физический эксперимент, позволивший бы доказать правоту Эверетта или, наоборот, опровергнуть его теорию.
– Ну, все! Оседлал своего любимого конька… – вставила Бетти.
– Так вот. Некоторые особо одаренные личности обладают способностью не только генерировать новые вселенные, но и переноситься в них по собственному желанию.
– Например? – спросила Джулия.
– Иисус Христос! – воскликнул Ларри и обвел аудиторию победным взглядом, наслаждаясь произведенным эффектом. – Этим объясняются все его чудеса. Возьмем, к примеру, воскрешение из мертвых Лазаря. Всего-то и делов – вообразить вселенную, где Лазарь не умер, а затем переметнуться в нее.
– Никак не пойму: я сестра психа или гения… – сказала Бетти.
– Вот! До сих пор у тебя был гениальный брат, но только что ты породила вселенную, где твой брат псих и не лечится!
– Как хорошо, Бетти, что у тебя нет способностей Иисуса! – воскликнула Джулия.
– Как знать, как знать… Присмотрись повнимательнее – по-моему, перед нами уже псих! – парировала Бетти.
Их общий смех прервал телефонный звонок. Бетти взяла трубку и уединилась в спальне.
Ларри угостил Джулию сигаретой. Она курила лишь в минуты сильного душевного потрясения.
– Кажется, я начинаю кое-что понимать, – сказала Джулия, сделав затяжку.
– Это не так сложно, как кажется в начале.
– Я не об этом.
Ларри подождал в надежде, что Джулия продолжит свою мысль, но, не дождавшись, сказал:
– Ты говоришь загадками, Джулия.
– Я имею в виду то, что происходит со мной. Я пишу романы, почти все сочиняю, а потом вдруг это происходит на самом деле. В реальной жизни, понимаешь? А я храню рукописи в сейфе и никому кроме Бетти не показываю.
– Да, Джулия, именно так устроен этот Мультиверсум. Конечно, в предположении, что теория Эверетта справедлива.
– Если дело обстоит так, то я больше не напишу ни строчки. И сожгу все, что уже написала!
– Не смей! – закричала Бетти, вошедшая в холл и слышавшая последние слова Джулии.
– В этом нет никакой нужды, – сказал Ларри. – Новая вселенная рождается в миг выбора, в миг, когда ты только подумала о возможности. А записала ты свою мысль или нет – уже не имеет значения.
– Тогда я не буду больше думать!
– Тебе надо просто хорошо отдохнуть и отвлечься. Мы с Кроули собираемся в воскресенье покататься на яхте. Будет еще его брат, замечательный парень, между прочим…
– Нет, Джулия! – перебил сестру Ларри. – Не надо никаких замечательных парней! Я приглашаю тебя провести уик-энд в Сан-Франциско. Неофициальный семинар приверженцев эвереттики доставит тебе море удовольствия!
– Ты все-таки псих! – заверила брата Бетти. – Ей нужно совсем другое, а что, я объясню Джулии, как только ты исчезнешь.
– Намек понял! – сказал Ларри, поднимаясь. – Ладно, с вами было хорошо, но мне и впрямь пора. Джулия, если надумаешь, позвони мне.
Он расцеловал женщин и ушел, оставив их наедине.
– Тебе надо опубликовать твои романы. Это я тебе говорю, – сказала Бетти.
– Я брошу это дело вообще, – ответила Джулия и рассказала Бетти печальную историю смерти некоего Диего Барроса.
– А я уверена, что это происки Джека. Этот парень способен на все. Заяви в полицию, наверняка этот Баррос приятель Джека!
– И что я им скажу? Что у меня украли идею романа? Они высмеют меня и пошлют подальше. Я брошу это дело.
– Вижу, что мой братец хорошо постарался. Выкинь из головы все эти глупости! Если верить физикам, так и жить не захочется… Хочешь, я подсуну главному твой роман? С его связями…
– Брось, Бетти! Этим ты меня не соблазнишь! Может, он со своими связями подыщет мне работу редактора?
– Мы еще потолкуем об этом, – хмыкнула Бетти, – а сейчас прости: Кроули пригласил меня на ленч. И помни о моем приглашении!
Они поцеловались.
– И без глупостей, Джулия! – сказала Бетти, провожая подругу к дверям.
Глава 14
Нелепая смерть Коротышки потрясла Джека. Он ожидал чего угодно, но только не такого исхода их предприятия. Он нашел в баре у Патрисии бутылку кубинского рома и наполовину опорожнил ее. Половинчатые решения не отражали цельности натуры Джека – начатые дела он всегда доводил до конца. Он бы прикончил и оставшуюся часть содержимого бутылки, но отключился на полпути.
Утром Джек принял холодный душ и лишь после этого стал немного соображать. А подумать ему было над чем. Деньги у него закончились, а скоро закончится и срок аренды квартиры. Следовало что-либо предпринять.
У Джека ушло по четыре дня на прочтение каждого романа. Разумеется, он не мог поручиться, что восстановил картины преступлений в точности по замыслу Джулии, но идеи он ухватил. Они его не сильно восхитили: он ожидал большего, но выбора не было – ему пришлось довольствоваться тем, что есть.
Коротышка рассказал ему, где обитает Стреляный. Эту кличку Барри Харпер получил за простреленную кисть левой руки. Как это произошло, он держал в полной тайне, хотя только ленивый не подгребал к нему с расспросами. Он умел держать язык за зубами – ценное качество в его среде.
Харпер обрадовался Джеку, когда увидел его в баре на привокзальной площади. Он угостил его бренди, хотя сам ничего не пил кроме минералки. Стреляный был невероятно возбужден. Он жестикулировал руками в такт своей речи, описывая свои последние приключения. И это Стреляный, из которого обычно слова не вытянешь. Говорил он образно, но, разумеется, не входя в детали.
Джек сообразил, что парень при деньгах, и это весьма кстати. Джек выложил ему свое предложение. Десять процентов от добычи, но хотелось бы получить аванс в размере тысячи баксов. В счет десяти процентов, так сказать. А то он совсем на мели.
Его расчет оправдался. Стреляный хлопнул Джека по плечу здоровой рукой.
– Сукин ты сын, Джек! Я бы тебе и так тыщенку без проблем подкинул. Ведь мы друзья все ж! А Барри Харпер друзей не забывает. Но раз уж сказал «а», давай выкладывай, что там у тебя. Любопытство мое ты разбередил.
Джек честно изложил идеи Джулии, правда, не сославшись на автора. Он также добавил от себя мысли по их воплощению в жизнь. Большого впечатления на Барри это не произвело. Он поморщился, но сунул руку в карман и отсчитал две тысячи баксов, словно прочитал мысли Джека, сожалевшего, что сильно поскромничал. Джек для виду попытался отказаться, но Стреляный с усмешкой заявил: