льших рек слишком глубоко врезаны и могут подпирать лишь глубинные горизонты подземных вод. Уровень воды в крупных водохранилищах находится, как правило, ниже уровня грунтовых вод. А воды тем временем бежали и бегут… Напряжение в водном хозяйстве нарастало и нарастает, “цена” воды росла и растет.
Орошение стало обычным явлением на огромных территориях Русской равнины, еще недавно считавшихся “зонами достаточного увлажнения”. Даже исконно влажные места — поймы среднерусских рек — стали орошаемыми территориями, хотя всего несколько лет назад их водный режим обеспечивался подпиткой верхних горизонтов пойменных почв за счет грунтовых вод, в свою очередь питавшихся из вод стариц, пойменных озер и притеррасных болот. Спуск воды из этих водоемов резко ухудшил гидрологическую обстановку в поймах рек, а труд по поддержанию плодородия и биопродуктивности пойменных ландшафтов человек добровольно взвалил на свои плечи. К тому же поливы не старичными, а речными водами, в той или иной мере загрязненными индустриальными, сельскохозяйственными и коммунальными отходами, снижают качество продукции, получаемой с этих ландшафтов.
Ухудшение водного режима суши можно иллюстрировать примером малых водотоков, которые заметно снизили свой расход или просто исчезли из памяти нашего поколения. Впервые это было показано В. В. Докучаевым в конце прошлого века на примере Полтавской губернии.
Картина исчезновения водотоков Русской равнины отражена в ее топонимике и гидронимике, то есть в названиях некогда существовавших рек или водоемов: Гнилой ключ, Беловодье, Желтые воды, Родники и т. п. И в наши дни происходит обмеление и исчезновение водотоков, сместившееся за столетие на 500—1000 километров севернее описанной В. В. Докучаевым Полтавской губернии и захватившее влажные ландшафты ополий и полесий Центральной России. По сообщению ученых, за последние 50 лет в одном лишь Судогодском районе Владимирской области исчезло или находится на грани исчезновения 46 из 78 малых водотоков. А прибавьте к этому огромный размах осушительных мелиорации в Нечерноземье, в основном связанных со сбросом вод из ландшафта в большие реки и далее в моря! Что и говорить — явление настораживающее.
Однако проведенные за стоком крупных рек наблюдения часто не показывают такой резкой картины иссушения и обмеления, которая следует из сказанного. Связано это с тем, что в бассейне больших и средних рек располагаются крупные производственные комплексы, использующие для своих нужд глубинные воды. Расход таких вод бывает значительный, а поступление их в реки затушевывает истинную картину их обмеления. Все это должно учитываться при составлении долгосрочных прогнозов водного режима территорий, особенно в интенсивно мелиорируемых ландшафтах.
Итак, природный процесс послеледниковой аридизации Русской равнины, длящийся в течение нескольких тысячелетий, в последнее столетие был усилен хозяйственной деятельностью человека. Любыми средствами противостоять оттоку вод и аридизации суши особенно важно сейчас, в условиях грандиозных мелиоративных работ, которые должны быть направлены не на спуск воды в реки и Мировой океан, а на сохранение неизменности водного баланса грунтовых и других пресных вод в конкретных ландшафтах.
Здесь к месту будет напомнить о замечательном общественном движении в нашей стране по регулированию водного режима территории. Речь идет о проекте “Десна”, разработанном для всего бассейна одной из крупных рек Русской равнины, охватывающего несколько административных областей. Руководящие органы этих областей вместе с общественными организациями приступили к решительному улучшению гидрологической обстановки в бассейне реки и ее притоков. Методом народных строек, при активном участии молодежи было построено большое число плотинок и плотин, берега рек очищены и засажены кустарником, установлен санитарный контроль. Результаты не замедлили сказаться. В реках бассейна увеличилось количество воды, пригодной для бытовых целей, улучшилась санитарная обстановка на водосборе, стала возрастать численность популяций рыб, массовое купание и водный туризм стали обычным явлением, к Десне вернулось ее народное название Десна–красавица.
Аридизация суши — это отнюдь не местное явление. Она захватила Центральную Америку, Африку, Среднюю и Малую Азию, Китай, Индию и ряд других регионов и субконтинентов. В этом смысле аридизация может рассматриваться как биосферное явление. Можно выделить два основных направления аридизации: первое, — периодические климатические изменения регионально–глобального характера, о которых сейчас много говорят и пишут, — увеличение ледового покрова в приполярных областях суши и океана, наступление малого ледникового периода, отражение повышенной солнечной активности и т. д.; второе, — изменение стока из ландшафтов, обусловленное тем, что наша эпоха по времени относится к окончанию великих материковых оледенений Евразиатского и Североамериканского континентов. Не следует забывать, что области аридизации в основном прилегают к молодым регионам альпийского горного пояса. Недавние мощные землетрясения в Европе и Азии — тяжелое напоминание о до конца не понятых нами планетарно–космических механизмах, определяющих жизнь биосферы Земли. Трудно судить, какая причина — общеклиматическая или ландшафтно–гидрологическая — вызывает аридизацию. Больше того, в качестве причины можно предположить и нефтяную пленку на просторах Мирового океана, сведение лесов, распашку земель и тому подобные явления. Преувеличивать ту или иную причину вряд ли правомочно, правильнее говорить об их сложном характере. Говоря о роли гидрологических причин аридизации, разгрузке суши от пресных грунтовых вод, мы должны считаться с тем фактом, что с начала нынешнего столетия уровень Мирового океана поднялся на 10 сантиметров. Вспомним при этом, что суша занимает 1/3 планеты, а Мировой океан — 2/3. По–видимому, это связано с резким нарушением гидрологии суши, которое характерно для нашего столетия и было иллюстрировано примером Русской равнины.
Для приостановления процесса аридизации в конкретных регионах и усиления их гумидности нужно, во–первых, резко уменьшить речной сток из ландшафтов строительством многочисленных плотин на мелких водотоках (приостановить утечку “венозной крови” ландшафта); во–вторых, всеми возможными мерами и средствами увеличить зеленый покров планеты как в пространстве, так и во времени (прекратить бесполезную утечку “капиллярной крови” ландшафта), и, наконец, в-третьих, свести к минимуму сток пресных вод с суши в Мировой океан (предотвратить утечку “артериальной крови” регионов). Несмотря на естественноисторическую предопределенность аридизации некоторых регионов, человечество в состоянии замедлить ее и даже изменить этот процесс в сторону гумидности, но для этого надо больше обращать внимание не на атмосферные источники влаги, а на землю, на которой должны быть сохранены и умножены водные ресурсы биосферы.
Одновременно с процессом обсыхания территорий формировались новые ландшафты и почвы холодных палеопойменных, лесотундровых и лесолуговых равнин, которые впоследствии эволюционировали в дошедшие до наших дней останцовые ландшафты ополий.
Ополья представляют собой пологоволнистые равнины, в разной мере расчлененные эрозионной сетью и отчетливо выделяющиеся своими естественноисторическими условиями среди других ландшафтов Центральной России.
На карте европейской части СССР ополья вырисовываются как “островное ожерелье”, протянувшееся с юго–запада Украины на северо–восток через Черниговскую, Брянскую, Калужскую, Московскую, Владимирскую области к Татарской АССР, Кировской и Пермской областям. Но, к сожалению, до настоящего времени еще нет четкого представления о распространенности этих ландшафтов. В последние годы в связи с интенсификацией сельского хозяйства в районах Центральной России заметно усилилось изучение ополий. Необходимо более детальное географическое почвенное и биогеографическое исследование природы Центральной России для оценки биологических и земледельческих ресурсов этой области.
Такое углубленное исследование приведет к открытию новых ополий и, следовательно, новых перспективных сельскохозяйственных районов.
Отличительными чертами ополий можно считать: первое — возвышенный пологоволнистый характер местности, заметно возвышающейся над соседними ландшафтами (абсолютные высоты ополий варьируют от 170 до 250 метров, но иногда выходят за эти пределы); от соседних ландшафтов ополья на большом протяжении отделены четкими рубежами — широкими долинами рек (реки Угра, Ока, Десна, Судость, Жиздра, Нерль, Клязьма и другие); второе — наличие по преимуществу положительных тектонических структур, лежащих в основе опольных ландшафтов, и существование в недалеком прошлом, а местами и сейчас заметных новейших тектонических движений положительного знака; третье — на значительном протяжении ландшафтными границами ополий являются участки древних доледниковых рек, по которым осуществлялся сток ледниковых вод последнего (Валдайского) оледенения и которые, по–видимому, служат границами раздела двух или нескольких тектонических структур; четвертое — сплошное распространение лессовидных пылеватых суглинков в качестве почвообразующей породы, подстилаемой на глубине 0,5—3,5 метра моренными наносами супесчано–хрящеватого состава; пятое — существование на поверхности таких равнин комплексного (западинно–полого–гривистого) микрорельефа, заметно снивелированного в процессе длительной распашки и плоскостной эрозии почв, но сохранившего в нижних горизонтах пород черты–реликты аллювиального генезиса рельефа и пород; шестое — лугово–лесной характер первичного растительного покрова, практически полностью измененный в результате интенсивного земледельческого освоения, которое началось на таких равнинах свыше 1000 лет тому назад, о чем свидетельствуют археологические материалы; седьмое — широкое распространение сопряженных по микрорельефу двух или нескольких типов почв, создающих мозаику почвенного покрова, из которых особого внимания заслуживают своеобразные почвы “со вторым гумусовым горизонтом”, описанные многими исследователями; и, наконец, последнее — рассматриваемые ландшафты до сих пор сохраняют значение основных сельскохозяйственных районов в соответствующих областях Центральной России.