Васе мама накапала папиной валерьянки, и он сразу уснул. А папу посадила дышать над ингалятором. Папа так надышался, что забыл про невралгию.
– Ты чего? – спросил папа маму поздно вечером.
Она сидела на диване, положив голову на руки.
– Устала. Перенервничала, – ответила мама.
– Чего ты хочешь? Я все сделаю.
– Хочу снять номер в гостинице. Дня на три. Или хотя бы часа на три, – ответила мама.
Когда я только родилась, мама ходила на массаж.
– Сколько времени до следующей клиентки? – спрашивала она массажистку.
– Полчаса, – отвечала та.
Массажистка выключала свет, укрывала маму одеялом и уходила. Мама спала полчаса сном младенца. Иногда она уходила в кафе под домом, пила кофе и смотрела в окно, слушала разговоры людей за столиками, читала или просто смотрела в чашку с кофе и долго размешивала сахар. Она и сейчас так отдыхает.
– Скажи спасибо, что тебе этого хватает, – говорит бабушка, когда мама жалуется ей на усталость.
Бабушка совсем к нам не приезжает, но все про нас знает. Даже больше, чем мама.
– Не спорь с Симой. Она все равно на своем настоит. Не мытьем, так катаньем. С ней лучше соглашаться и дружить. Она жесткая. Вся в тебя, – говорила бабушка маме по телефону.
– Откуда ты знаешь? – удивлялась мама.
– Ты была такой в детстве. Сима – твоя дочь.
Это правда. Я все равно сделаю по-своему. Мне, например, нельзя выбегать на дорогу – там машины ездят. Я жду, когда папа или мама отвлекутся, и все равно выбегаю. И иду всегда туда, куда мне нужно.
– Она даже не оборачивается, – возмутился папа, когда я развернулась и пошла в сторону другой детской площадки. – Идет, и все. Как будто знает, что я побегу следом.
– А если не побежишь? – спросила мама.
– Она все равно уйдет. Упрямая, – ответил папа, – и обидчивая. Но отходчивая. И ласковая. Странно, но с тобой она никогда себя так не ведет.
– А зачем? Я с ней не спорю.
– Что мы будем делать дальше? – восклицает папа.
Мы с мамой сидели на диване и играли в кукольный театр. У мамы на руке была лисичка. Я уже говорила, что еще не совсем умею контролировать свои действия и совершенно не виновата в том, что случилось. Я откинулась на диван и врезалась затылком в мамин нос.
– А-а-а! – закричала мама.
– А-а-а! – заплакала я.
В комнату влетел папа.
Я рыдала и терла голову. Мама сидела и держалась за переносицу. У нее на руке по-прежнему была лисичка, так что казалось, что это лисичка держит мамин нос.
Мама побежала на кухню за льдом. Лисичка на маминой руке открывала холодильник, доставала лед и прикладывала к носу.
– Мам, ты чего, играешь с лисичкой в больницу? – спросил Вася.
– Нет, Сима меня головой ударила, – объяснила мама. – Да что ж такое?
У нее выпал из руки лед.
– А ты не пробовала игрушку с руки снять? – поинтересовался Вася.
Последнее время с мамой часто так бывает. Надевает на руку зайчика или собачку и так и ходит, хозяйством занимается. Еще удивляется, что ей неудобно.
Мама оставила Васю присмотреть за мной. Вася играл в солдатиков. Я сидела с ним рядом и смотрела.
– Где шлем? Где шлем от этого солдата? – спрашивал Вася. – Сима, ты взяла шлем? Мама, мы шлем потеряли!
Мама прибежала из комнаты.
– Что ты кричишь?
– Ты только не волнуйся, но мне кажется, Сима съела мой шлем.
– Какой шлем?
– Маленький, вот от этого солдата. Ты не можешь его у нее из живота достать? Он мне очень нужен! – попросил Вася.
Мама выпучила глаза и схватила меня на руки.
– Ты везде смотрел? Точно? – спрашивала она Васю.
– Везде. Точно. Только у Симы в животе не смотрел, – ответил он.
– Открой рот. Сима, открой рот, – попросила мама и засунула мне в рот пальцы.
Я ее укусила.
– За щеками нет, – сказала мама. – Ты уверен, что она его проглотила? Ты видел?
– Нет, не видел. Но ей много времени на это не надо. Раз – и все, – ответил Вася.
Мама не могла с ним не согласиться.
– Давай мы ее за ноги вниз головой подержим, – предложил Вася и, пока мама соображала, схватил меня за ноги и начал трясти.
– Сима, ну давай, выплевывай, – приговаривал он.
– Поставь ее! – закричала мама и опять меня подхватила.
Она держала меня на коленках и смотрела внимательно, как будто под ее взглядом я могла выплюнуть шлем. Потом она надавила мне на живот. Я заныла.
– Это ты ей на шлем надавила, – сказал Вася. – Точно в животе. Надо врача вызывать.
– Нет. Давай еще раз вместе поищем.
Мама с Васей облазили все углы.
– Нет, – сказал Вася.
– Вася, она его брала? – спросила мама. – В руках держала? Ты видел? Точно?
– Да, а потом проглотила.
– Почему ты так решил?
– Потому что шлема нигде нет.
– Я не знаю, что делать... – сказала мама.
– Мам, мне шлем нужен. И детям, по-моему, нельзя такие вещи глотать.
– Но посмотри на Симу. Она не плачет, не кричит. Значит, все в порядке. А шлем закатился куда-нибудь.
В этот момент я заплакала.
– Ну-ну. Я тебя предупредил, – сказал Вася.
Мама опять стала гипнотизировать меня взглядом.
– Она трет спину, не живот, а спину, – сказала мама Васе.
– Значит, шлем попал в позвоночник, – ответил он.
– Так не бывает.
– Ой, мама, чего только в жизни не бывает. Сама же про доктора Хауса смотришь.
Мама позвонила папе, и они еще час обсуждали вызывать врача или нет. Я то плакала, то успокаивалась.
Шлем нашелся, когда мама повела меня купаться. В памперсе.
– Как он здесь оказался? – ахнула мама.
– Я же говорил, что проглотила. А потом покакала, – сказал Вася.
– Нет, просто засунула себе в памперс. Он кололся, вот она и плакала.
– А раньше нельзя было ребенку памперс поменять? – возмутился Вася. – Я бы тогда игру закончил.
– Вася! У меня чуть сердце не остановилось, а ты про свою игру! – возмутилась мама.
– Я что, неправильно говорю? Памперсы надо регулярно детям менять, – сказал он.
Иногда мама меня пугает. Это было вечером. Папа задерживался на работе. Мама налила мне в поильник сок. Я открутила крышку и вылила сок на пол. Мама сказала «нельзя» и вытерла пол. Но если мне сказать «нельзя», то я опять сделаю то, что нельзя. Я опять раскрутила крышку и вылила сок на пол. Мама снова его вытерла. Потом постояла на месте, пошлепала тапочками, которые прилипали, вздохнула, набрала воды, добавила моющее средство и помыла полы еще раз. Вася ужинал и, конечно же, не заметил, как я открыла шкаф, где стоят пакеты с крупой, мукой и сахаром, – вместо того чтобы есть, он читал журнал, который держал на коленках.
– Ой, бли-и-ин! – простонал он, когда повернулся.
Я засыпала весь пол чечевицей, рисом и вытряхнула на пол пакет с мукой.
– Воду из ведра не выливай, – предупредил маму Вася.
– Что там опять?
Она зашла на кухню и увидела меня всю в муке и засыпанный ровным слоем пол. Сверху все это я полила соком.
– Что теперь делать? – спросил Вася.
Мама взяла меня и понесла в ванную отмывать, а дверь на кухню просто закрыла.
– Мам, ты чего? – спросил Вася.
– Не хочу. Надоело, – ответила мама.
– Там же ужас что творится. Туда зайти нельзя.
– Вот мы и не будем заходить, – сказала мама спокойно.
– Оно само не исчезнет, – сказал осторожно Вася, который смотрел на маму с испугом.
– Не хочу. Утром уберу.
– Утром только хуже будет.
Мама продержалась полчаса. Потом взяла ведро, тряпку и пошла отмывать кухню. Мы с Васей тоже. Вася катался по полу босыми ногами – от плиты к столу. Я шлепала по лужам ладошкой. И тоже прокатилась – лбом прямо в стол.
Мама опять понесла меня в ванную отмываться, только забыла снять пижаму и поливала меня из душа прямо в пижаме.
– Заодно и постирались, – заметил Вася.
– Пойдешь со мной, посидишь на кухне? Чайку попьем, – предложил вернувшийся вечером папа.
– Нет! – рявкнула мама. – На кухню я сегодня больше не зайду. И только попробуй ляпни мне заваркой на пол – убью.
Папа ничего не ответил и решил вообще чай не пить.
Папа купил мне красивую шапку. С меховым помпоном, с мишкой, расшитую стразами. Все мамы на детской площадке упали в обморок от моей шапки. Я в это время терла лоб варежкой, потому что шапка кололась и лезла на глаза.
– Ее постирать нужно, – посоветовала бабушка. – Она подсядет и помягче станет.
У мамы очень плохо складываются отношения со стиральными машинами. Они ее не выдерживают и ломаются. На самом деле мама сама виновата, потому что может постирать мобильный телефон, бумажную салфетку и Васины игрушки. А еще она не умеет раскладывать вещи по цветам, поэтому мои розовые кофточки становятся то зелеными, то синими. А одну шапку с шарфиком мама так постирала, что их теперь носит плюшевый медведь.
Я в новой шапке съехала с горки головой вниз. Вечером мама решила ее постирать вручную. Стразы отвалились и посыпались в раковину. Мама отвинтила шланг и начала выковыривать оттуда стразы. Кстати, нашла в шланге пробку от тюбика зубной пасты, несколько фишек для настольных игр и мою заколку. А еще удивлялась, что раковина все время засоряется.
Мама сидела на полу, вся в грязной воде, и привинчивала обратно шланг. Она собрала все стразы в ладонь и вдруг замерла на месте – задумчиво посмотрела на себя в зеркало, на резиновую прокладку, которую забыла поставить на место, когда прикручивала шланг, на грязный пол. Надо было все убрать, а потом пришить стразы к шапке. Мама решительно побежала на кухню и выбросила все стразы в мусорное ведро. Я от ужаса закричала, потому что мне были очень нужны эти блестящие камушки. Маме, конечно же, пришлось лезть в мусорное ведро, доставать все камни, отмывать их от остатков каши и луковой шелухи и весь вечер пришивать на шапку. Пришел с работы папа и увидел, что мама под тихий рокот телевизора умиротворенно сидит и занимается рукоделием.
– Ты так нервы успокаиваешь? – спросил он и нерешительно хихикнул.