В визитной карточке любого животного содержится много сведений и, конечно, обязательно указан вид, к которому принадлежит то или иное насекомое, амфибия, птица. Это помогает животным решить важнейшую проблему — не вступить в смешанный брак, избежать гибридизации. Ведь гибриды в большинстве случаев не дают потомства, они менее жизнеспособны.
Когда у лягушек брачная пора в разгаре, вода буквально кишит соплеменниками и возможность ошибиться все-таки есть. Чтобы ошибки не произошло, при более близком знакомстве избраннику устраивается проверка: он должен или покрякивать определенным образом или обхватить самку, как положено представителю ее вида. Если что-то в этой цепи будет нарушено, раздастся сигнал освобождения: отрывистые взрывные звуки. Но вот незадача: все вроде бы сделано по правилам, а дан отпор — звучит прежний крик. В чем дело? Оказывается, самец претендует на внимание, а самка уже отметала икру.
В мешанине и неразберихе, царящей в водоеме в брачную пору, бывает, что и самца принимают за самку. Если подобное происходит, тоже раздается протестующий крик. Обычно самка, издав крик освобождения перестает двигаться, замирает, а самцы, наоборот, стремятся вырваться и бурно сопротивляются до тех пор, пока их не отпустят.
Желтобрюхие и краснобрюхие жерлянки, прудовые лягушки имеют два совершенно разных крика, смысл которых одинаков: оставь в покое. А некоторые жабы и квакши выпутываются из создавшейся ситуации вообще без крика. Их сигнал освобождения на слух звучит как гудение или жужжание. Образуется он в результате вибрации боковых стенок тела.
Обыкновенные жабы, как недавно выяснилось,— разборчивые невесты. Определив, что самец хоть и своего вида, но не очень подходящий, они действуют довольно решительно. Поскольку сами жабы избавиться от таких самцов не могут, они доставляют их на территорию, где много конкурентов. А там уже более крупный соперник без труда разделывается с незадачливым претендентом.
На свете существует около 1800 видов бесхвостых земноводных. На первый взгляд кажется, что цифра внушительная. Но вот для сравнения пример. Крохотных плодовых мушек, дрозофил, ученые насчитывают почти 2000 видов. Не узнать друг друга им еще проще, чем лягушкам и жабам: некоторые из них так похожи, что порой нужен сильный микроскоп, чтобы убедиться, что это два разных вида. Однако сами дрозофилы никогда не спутают своего с чужим. Знакомство у дрозофил происходит на земле. Приблизившись к самке, самец передними ножками начинает постукивать ее по брюшку. Самка остается безучастной. Тогда он принимается делать круги возле нее и петь. Серенаду свою самец выводит с помощью крыльев. Но, ухаживая за самкой, одни дрозофилы полностью расправляют и машут обоими крыльями, другие расправляют крылья лишь частично, а третьи пускают в ход только одно крыло. Если самка услышит, что звучит не та песня, она начинает жужжать, давая самцу понять, что он обращается не по адресу. Знакомство на этом обрывается.
В песнях есть информация не только о том, к какому виду относятся животные. Из них можно узнать и кому они принадлежат — самцу или самке. У насекомых и рыб певцами являются в основном самцы. Но некоторые из самок, услышав призыв, издают ответные сигналы. Кобылки и саранча стрекочут, постепенно приближаясь к поющим самцам, которые могут сидеть, не трогаясь с места, или в свою очередь отправляются навстречу самке. Самки многих листовых кузнечиков отвечают на призывные песни самцов через определенный интервал, причем у каждого вида время, отведенное на задержку с ответом, свое.
Комары не хуже остальных разбираются, с кем они имеют дело. Спутать самку с самцом они не могут, потому что звуки самок отличаются по тону от их собственных. Однако комары обращают внимание не на всякую самку. Совсем юные, недавно появившиеся на свет пищат несколько ниже, чем взрослые: они машут крыльями реже. Эти самки комаров не интересуют.
Самки лягушек по сравнению с самцами гораздо молчаливей. Но есть виды, которые издают брачные крики. Их сигналы хотя и похожи на серенады самцов, однако не столь интенсивны. Иногда эти крики отличаются и по частоте. По брачным крикам лягушек можно судить и об их возрасте. Сила звука у разных видов амфибий обычно прямо пропорциональна их размерам. А размеры лягушек зависят от возраста: чем крупнее амфибия, тем она старше. Сигналы более старых певцов отличаются не только по силе звука. И основная частота их ниже, и звучат они гораздо дольше.
У громадного большинства птиц, несмотря на то, что голосовой аппарат устроен абсолютно одинаково у самцов и самок, поют лишь самцы. Так что и здесь исполнение серенад — в основном чисто мужское занятие. Ну, а можно ли узнать, кто поет: одинокий самец или самец, у которого уже есть подруга? Связавшие себя брачными узами не усердствуют столь в пении, как желающие обзавестить семьей. Самец мухоловки-пеструшки, который ждет, что на его участок прилетит самка, исполняет в день 3600 песен. Птица, нашедшая пару, поет лишь третью часть этих песен.
Конечно, песня — впечатляющая визитная карточка и все точки в ней расставлены над «i», но существуют ведь птицы, которые не прибегают к услугам своего голоса, когда им надо оповестить заинтересованных соплеменников о своих намерениях.
Дятлы любовные серенады выстукивают клювом. Барабанная дробь — есть барабанная дробь. Однако самочка, даже не видя того, кто шлет призывы, никогда не прилетит к самцу, принадлежащему к другому виду. Секрет весь в том, что каждый вид дятлов барабанит по дереву с разной частотой. Когда большой пестрый дятел увидит, что его призыв не остался без внимания, он подлетает к появившейся самке, и здесь уже птицы обмениваются криками. В лесу раздается «ут-ут», и дятел отправляется показывать своей подруге место для дупла, которое он наметил. Летит он по-особому, заманивая самку за собой, и время от времени присаживается, чтобы самка, нерешительно и осторожно следующая за ним, видела его.
Бекасы, как и дятлы, при исполнении призывных песен обходятся без голоса: для этих целей они используют хвост. Но у обыкновенного бекаса получается блеяние, а у азиатского жужжание. Дупель же исполняет призывную песню на земле, щелкая клювом.
Оленям удостоверением личности служит рев. Самцы пятнистого оленя издают свистящие звуки, которые переходят в хриплый рев. Кавказский благородный олень начинает свой призыв с отрывистых и хриплых звуков, напоминающих тяжелые вздохи: «йох-йох-йох». А потом раздается низкое мощное и протяжное мычание «о-а-у-у-у-у». Самые крупные современные олени — лоси — издают отрывистые звуки («стон») негромко, нежно, с призывной интонацией. По голосам лосих довольно легко определить их возраст: у молодых он более высокий, у старых более низкий, грубый, а конец крика часто напоминает приглушенное рычание.
Зачем надо петь в хоре!
Как бы ни были разнообразны песни животных, как бы ни отличались друг от друга сами певцы, есть критерий, позволяющий объединить многих животных в одну группу — любителей хорового пения.
Рассказ о них начнем вот с этой цитаты: «Вечерами тут возникали облака длиной иногда до семи километров, а ширину их я указать не могу. Облака выглядели совершенно фантастически: вверх из них вдруг выпячивались купола, медленно превращаясь затем в столбы многокилометровой высоты. Эти столбы клонились под легким ветром, качались, потом редели, расширялись вверху, как кроны пиний, и медленно растворялись, уступая место новым, поднимающимся из облака. Явление продолжалось до наступления ночи. У земли, где было уже темно, облака медленно исчезали, а их верха еще золотились на солнце. Оттуда все еще вздымались один за другим новые столбы, а само облако непрерывно колебалось, шло волнами».
Конечно, трудно предположить, что чудеса, свидетелем которых был шведский натуралист К. Везенберг-Лунд, самого обычного происхождения. Но от действительности никуда не уйдешь. Фантастические «облака» своим рождением были обязаны звонцам — комарам, кстати, не заслужившим к себе плохого отношения со стороны людей, потому что их не интересует ни кровь человеческая, ни кровь каких-либо других живых существ. Хотя, если сохранять до конца объективность, звонцы все же могут доставлять людям хлопоты, правда, несколько другого порядка. Не раз поминают их недобрым словом шоферы: из-за склонности звонцов образовывать огромные стаи и останавливаться там, где они считают нужным, видимость на дорогах может упасть до 50 метров. В прежние времена рои звонцов, танцующих в небе над зданиями, вводили в заблуждение пожарников: настолько очертания этих роев похожи на дым. Но почему, однако, комары каждое лето упорно собираются в огромные стаи, или, что бывает гораздо чаще, в небольшие «облачка», которые встречаются где-нибудь невдалеке от пруда? Жизнь взрослых самцов коротка: лишь несколько дней отведено им природой с одной единственной целью — они должны оставить потомство. Появившись на свет, комары слетаются в стаи. Как бы старательно ни взмахивал один комар крыльями, выводя свою мелодичную серенаду, слишком тиха его песенка. А когда звонцы объединяют усилия и начинает звучать многоголосый хор, положение дел сразу меняется: самкам, летающим поодиночке, гораздо проще услышать призыв и найти певцов.
Кто хоть ненадолго останавливался возле комариного «облачка» и наблюдал за ним, замечал, наверное, что звонцы стараются придерживаться одного места: они могут долго толочься над кустом или каким-нибудь другим возвышением. Ведут себя они подобным образом не напрасно. Если бы звонцы все время передвигались, обнаружить их самкам было бы сложнее.
Что рыбы могут петь в хоре — уже давно не откровение. Каких только голосов не бывает в нем. Лососи, за которыми вели наблюдение на Камчатке, на реке Озерной и озере Курильском, перекликаются между собой с помощью стучащих звуков. Вначале раздаются резкие короткие удары, напоминающие барабанную дробь: «та-та-та». Спустя немного доносится ответный глухой одиночный сигнал, словно кто-то ударил кулаком по деревянной стенке: «тук». И вот уже пара отделяется от многочисленных сородичей. Теперь можно приступить к сооружению гнезда.