Даже в тот момент мне было понятно, что моя злость не поддается логическому объяснению, что мне следовало бы биться в истерике от ужаса и изо всех сил пытаться сбежать. Самым нелогичным было то, что я все еще не хотела видеть в Патче убийцу и, как бы я ни старалась, мне не удавалось вырвать из себя росток доверия.
— Я так понимаю, ты сердишься… — сделал вывод Патч.
— Да я сейчас взорвусь! — заорала я.
Он скользнул горячими ладонями по моей шее и, неясно нажав большими пальцами, заставил откинуть голову. Его губы так страстно прильнули к моим, что, каким бы словом я ни собиралась его назвать, это стало невозможно. Его ладони сжали мои плечи, скользнули по рукам и сомкнулись на талии. Меня пронзила дрожь страха и удовольствия. Он попытался притянуть меня к себе, и я укусила его за губу.
— Мне показалось, или ты меня укусила?
Он облизнул губу кончиком языка.
— Для тебя все на свете — шутка? — спросила я.
— Не все.
Он еще раз коснулся языком губы.
— Например?
— Ты.
Всю эту ночь меня только и делало, что бросало из стороны в сторону. Сложно выяснять отношения с кем-то настолько равнодушным, как Патч. Нет, не равнодушным. Идеально контролирующим себя. Вплоть до последней клеточки тела.
У меня в голове раздался голос. «Расслабься. Верь мне».
— Черт тебя подери. — Все показалось неожиданно ясным. — Ты опять это делаешь, да? Копаешься у меня в голове. — Я вспомнила прочитанную статью о падших ангелах. — Ты умеешь внушать не только мысли, так ведь? Целые видения… правдоподобные видения.
Он не возразил.
— На «Архангеле», — продолжила я, наконец-то понимая, — ты пытался меня убить, да? Но что-то пошло не так. Потом ты внушил мне, что у меня сел телефон, чтобы я не позвонила Ви. Ты собирался убить меня по дороге домой? Я хочу знать, как ты заставляешь меня видеть то, что тебе нужно!
Его лицо было непроницаемо.
— Я внушаю тебе слова и образы, но в твоих силах им не верить. Это ребус. Выдумка мешается с реальностью, и в твоей воле отделить правду от вымысла.
— Все ангелы так делают?
— Только падшие, — покачал головой он. — Остальные не станут играть твоим сознанием, хотя и могут.
Потому что остальные ангелы — добрые. А этот — нет.
Патч уперся ладонями в стену по обеим сторонам от моей головы.
— Я внушил тренеру пересадить нас, чтобы подобраться поближе к тебе. Я внушил тебе, что ты падаешь с «Архангела», потому что хотел убить, но не смог завершить начатое, я остановился и вместо этого просто напугал тебя. Потом я внушил тебе, что у тебя сел телефон, чтобы ты согласилась со мной поехать. Когда я вошел к тебе домой и взял нож — я собирался тебя убить, — его голос зазвучал мягче. — Ты заставила меня передумать.
Я сделала глубокий вдох.
— Не понимаю. Когда ты услышал, что моего отца убили, тебе было искренне жаль. И с моей мамой ты вел себя мило.
— Мило, — повторил Патч. — Давай это останется между нами.
Внезапно мир закружился у меня перед глазами, я почувствовала, как бьется кровь в висках, и сразу узнала навалившуюся на сердце тяжесть. Мне нужны были мои таблетки. Или, может быть, Патч заставлял меня думать, что нужны. Я вздернула подбородок и сузила глаза.
— Убирайся вон из моей головы. Сейчас же!
— Я ничего не делаю, Нора.
Я согнулась, опершись руками о колени, пытаясь вдохнуть.
— Нет, делаешь. Я чувствую. Значит, вот что ты придумал? Решил заставить меня задохнуться?
В ушах эхом отдавались хлопки, в глазах все расплылось и потемнело. Я пыталась заполнить легкие, но воздух словно исчез. Мир плясал вокруг, и Патч качался туда-сюда. Чем глубже я пыталась вдохнуть, тем сильнее сжималось горло.
Патч ринулся ко мне, но я выставила руку, отстраняя его.
— Убирайся!
Он оперся о стену плечом и с беспокойством заглянул мне в лицо.
— Отойди… от… меня, — прохрипела я.
Он не двинулся с места.
— Я… не могу… дышать! — хрипела я, одной рукой держась за горло, а другой цепляясь за стену.
Внезапно Патч подхватил меня на руки и отнес через комнату к креслу.
— Опусти голову между колен, — сказал он, наклоняя меня.
Быстро и резко дыша, я изо всех сил старалась затолкнуть воздух в легкие и мало-помалу ощутила, как кислород медленно пробирается внутрь.
— Лучше? — спросил Патч через минуту.
Я коротко кивнула.
— Таблетки у тебя с собой?
Я потрясла головой.
— Не поднимай голову и дыши глубоко и медленно.
Я последовала его указаниям, чувствуя, как железный обруч на груди постепенно ослабляет хватку.
— Спасибо, — прошептала я.
— Все еще мне не доверяешь?
— Если хочешь, чтобы я тебе доверяла, позволь еще раз дотронуться до шрама.
Несколько секунд Патч молча смотрел на меня.
— Плохая идея.
— Почему?
— Я не могу контролировать то, что ты видишь.
— В этом, как бы, и есть вся суть.
Поколебавшись немного, он ответил. В тихом голосе не было ни следа эмоций.
— Ты знаешь, что я многое скрываю.
За этим следовал немой вопрос.
Я знала, что Патч держал свое прошлое за семью печатями, и не обольщалась настолько, чтобы думать, что хотя бы половина его секретов вертится вокруг меня. У Патча была целая жизнь вне того мира, где мы пересекались. Я не раз гадала, на что может быть похожа эта самая жизнь, и всегда останавливалась на том, что чем меньше я о ней знаю, тем лучше.
— Помоги мне тебе поверить, — дрожащими губами попросила я.
Патч сел на край кровати, и матрас прогнулся под его весом. Наклонившись вперед, он оперся локтями в колени, чтобы я могла увидеть шрамы, на которых под светом свечей танцевали зловещие тени. Мышцы у него на спине напряглись на мгновение, а потом расслабились.
— Давай, — тихо сказал он. — Только помни, что люди меняются, а прошлое — нет.
Внезапно я засомневалась. Патч должен был пугать меня, но в глубине души я не верила, что он хочет меня убить. Если бы хотел, я уже давно была бы мертва. Мой взгляд задержался на страшных шрамах. Довериться Патчу было проще, чем снова отправляться в его прошлое, в котором можно наткнуться на что угодно.
Но если я сейчас отступлюсь, Патч поймет, что я испугалась. Он открывает для меня одну из запечатанных дверей, потому что я этого хотела. Нельзя попросить о таком, а потом передумать.
— Я точно не застряну там навсегда? — спросила я.
— Нет, — усмехнулся Патч.
Собрав все свое мужество, я села на кровать рядом с ним. Уже второй раз за эту ночь мой палец скользнул по неровной поверхности его шрама. Все вокруг заволокло серым туманом.
Наступила тьма.
Глава двадцать четвертая
Я лежала на спине, мой топик впитывал влагу с мокрой земли, а трава покалывала обнаженные руки. Месяц на небе казался лишь узким серпом света, похожим на усмешку. Все вокруг было тихо, не считая раздававшихся вдалеке раскатов грома.
Пытаясь привыкнуть к темноте, я несколько раз моргнула. Потом, повернув голову в сторону, я увидела симметричные изогнутые ветки, торчавшие из травы. Я медленно поднялась, не в силах оторвать взгляд от двух черных впадин, смотрящих на меня прямо из-за этих изогнутых веток. Мой мозг напрягся, вспоминая, на что это могло быть похоже. Внезапно я с ужасом осознала, что лежу рядом со скелетом человека.
Моей попытке отползти как можно дальше помешал железный забор. Я постаралась разобраться в путанице в голове и воскресить в памяти последнее воспоминание. Я дотронулась до шрамов Патча. Где бы я ни была, это было где-то в глубинах его памяти.
В темноте тихо напевал откуда-то знакомый мне мужской голос. Повернувшись, я увидела лабиринт из надгробий, тонущих в тумане ровными рядами, как гигантское домино. Патч сидел на одном из них. На нем были только джинсы «Левайс» и темно-синяя футболка, хотя ночь была совсем не теплой.
— Свидание с мертвецами при лунном свете? — спросил знакомый голос.
Он был грубым, низким, с ирландским акцентом. Риксон. Он прислонился к надгробию напротив Патча, смотря на него и поглаживая большим пальцем нижнюю губу.
— Дай угадаю, ты хочешь завладеть мертвецом? Или что-то типа того, — сказал он, помотав головой. — У тебя в глазницах играют чертики… как и в некоторых других отверстиях. Зайти слишком далеко совсем несложно.
— Поэтому я держу тебя поблизости, Риксон. Ты на все смотришь оптимистично.
— Сегодня начинается хешван, — ответил Риксон. Что ты слоняешься по кладбищу?
— Думаю.
— Думаешь?
— Процесс, при котором я использую мозг, чтобы принять рациональное решение.
Уголки губ Риксона опустились.
— Я начинаю волноваться за тебя. Давай. Время идти. Чонси Ланже и Барнабас ждут. Луна близится к полуночи. Признаться, я положил глаз на одну куколку в городе, — сказал он, промурлыкав. — Я знаю, тебе нравятся рыженькие, а вот мне светленькие, и как только я переселюсь в тело, мне нужно закончить начатое с одной блондиночкой, которая недавно строила мне глазки. Патч не двигался.
— Ты отупел? Нам пора. Клятва Чонси. Ни о чем не говорит? А как насчет этого: ты падший ангел. Ты ничего не чувствуешь. То есть, до сегодняшней ночи. Следующие две недели — это тебе подарок от Чонси. Сделанный против воли, конечно, — добавил он с заговорщической усмешкой.
Патч посмотрел на него сбоку.
— Что ты знаешь о Книге Еноха?
— То же, что и все падшие ангелы, то есть практически ничего.
— Мне рассказывали про историю из Книги Еноха о падшем ангеле, который стал человеком.
Риксон разразился смехом.
— Друг, ты спятил?
Он соединил ребра ладоней, изображая открытую книгу.
— Книга Еноха — это сказка на ночь. И, видно, хорошая, раз сумела отправить тебя в страну грез.
— Я хочу стать человеком.
— Ты бы лучше довольствовался этими двумя неделями и телом нефилима. Наполовину человек — это лучше, чем ничего. Чонси не может исправить то, что сделал. Он дал клятву и обязан ее соблюдать. Как в прошлом году. И в позапрошлом…