Малыш, к счастью, меня не выдал.
Правда, на кассе все равно задергалась рука. Я старался не подавать виду, но внутри меня просто кошмарило. Вот он, вот он долбаный адреналин. Представляю, что чувствуют настоящие грабители, которые выносят из банков по несколько десятков миллионов. Им вообще должно сносить крышу.
Так, спокойнее, спокойнее. Моя очередь.
– Все у вас? – словно почувствовав, спросила пухлая кассирша, по которой было сложно определить возраст. Скажем так, от 39 и выше.
Я кивнул.
– Пакет?
– Что?
– Пакет нужен?
Долбаные пакеты. Как они достали этим вопросом. Даже если возьмешь бутылку лимонада или сникерс, все равно посмотрят как на идиота и спросят про пакет.
– Давайте.
Она рассчитала.
Я облегченно выдохнул и погладил толстовку.
Прокатило.
Вот я и стал преступником. Иду гордой походкой к выходу.
И тут сзади голос охранника:
– Молодой человек.
Значит, не прокатило.
В голове сразу же возникла сцена…
ИНТЕРЬЕР. ПОДСОБКА. ВЕЧЕР.
В подсобке темно, никого не видно. Тишина. Вдруг резко включается свет настольной лампы, и становится видно стол, за которым сидят двое охранников, а напротив них, привязанный к стулу и со скотчем во рту, я.
Свет лампы бьет мне в глаза. Я жмурюсь, стону.
Первый охранник злобно улыбается и бьет по столу.
Второй задумчив, даже печален.
– Будешь говорить? Ты будешь говорить? – яростно вскрикивает первый охранник и продолжает. – О, ты нам все расскажешь. Все-все до мельчайших подробностей, даже как звали морскую свинку твоей соседки.
Я мычу в ответ, пытаясь сказать, что у моей соседки не было никакой свинки, ей вообще девяносто три года, и вряд ли она хоть чем-то их заинтересует.
– Спокойнее, спокойно, Иван, – шепчет второй охранник, – видишь, он не против пойти на контакт.
Я утвердительно киваю с бешеной скоростью. Конечно, готов, еще как готов.
– Видишь? – повторяет второй охранник.
Первый охранник[1] медленно, с наслаждением отрывает скотч от моего рта.
Я ору как ненормальный.
– Заткнись! – командует мне Иван.
Я замолкаю, но ненадолго. Боль слишком жгучая.
Это злит Ивана, и он бьет меня прямо в печень. Боль тут же разлетается по всему телу, и на несколько секунд я отключаюсь. А когда прихожу в сознание, то вижу, что второй охранник невозмутимо сидит на своем месте, а вот Иван нервно расшагивает по подсобке и недовольно произносит:
– Да что с ним церемониться? Навалять ему по почкам, будет знать, как нас обворовывать, урод.
– Не положено, – хладнокровно отвечает второй охранник.
– Все у тебя не положено, не по уставу, Матвей, – негодует Иван.
– Очнулся, – кивает в мою сторону второй охранник[2].
– Говори, сука! – взрывается Иван.
– Да что сказать? Что? – со слезами на глазах вопрошаю я.
– Ты на хрена киндеры спер? Тебе сколько лет, придурок?
– Не надо оскорблять парня, Иван. Не переходи на личности, – осаждает его Матвей, – действуем строго по инструкции.
– В гробу я видел эту инструкцию, – негодует Иван, – отвечай, гнида.
– Я не гнида, я Илья, – произношу я каким-то чужим утробным голосом. – Мне 29 лет.
– Сука, в 29 лет, он ворует киндеры. Ну, не дебил?
– Нет, – отвечаю я, – просто захотелось сладкого.
– Видишь, ему захотелось сладкого, – улыбнувшись, произносит Матвей.
– Щас я устрою тебе сладкое, – вскипает Иван и пинает свой стул, тот улетает в другой конец комнаты. – Из-за какого-то дебила.
– Его Илья звут, – поправляет Матвей.
– Из-за какого-то дебила Ильи, – продолжает Иван, – который в 29 лет пытается украсть из «Ашана» киндер-сюрпризы, мой прекрасный вечер в сауне с длинноногой Изольдой накрывается медным тазом, и я должен тут торчать и слушать твои сопли? У нее сиськи четвертого размера, понимаешь, придурок? Я два месяца ее уламывал.
– Уже выросли? – удивляется Матвей. – С утра вроде третьего размера были.
– Ааа, – разъяренно машет рукой Иван, – щас я ему мочкану.
– Не надо меня бить, – умоляю я. – Не имеете права.
У меня рак.
И в подтверждение моих слов из меня вырывается бурная темно-красная струя рвоты с примесью фиолетовых оттенков.
Иван и Матвей кривятся.
– Теперь еще и убирать за ним, – брезгливо произносит Иван. – Сам будешь свое дерьмо разгребать.
Я открываю рот, чтобы что-то ответить, но картинка в голове гаснет так же неожиданно, как и появилась секундами ранее.
Конец.
– Молодой человек, – повторил охранник.
Мне не осталось ничего делать, и я развернулся на его зов, готовясь к подобной сцене. Но охранник улыбался и держал в руке платок.
– Вы уронили, – сказал он, протягивая мне платок, и снова улыбнулся.
– Спасибо, – выдавливая из себя ответную улыбку, проблеял я, забрал платок и быстрым шагом, почти бегом направился к выходу.
Все-таки прокатило!
На улице я жадно вдыхал воздух и сиял, словно небо после летней грозы. Не то чтобы я почувствовал себя счастливым, я же не Билл Гейтс, но мне определенно стало очень хорошо. Очень хорошо оттого, что мое существование наполнилось новым содержанием и каким-то смыслом. На одно никогда стало меньше. И это очень круто.
По дороге я съел сырок. Очень, кстати, неплохой. Не зря так дорого стоит.
А дома меня ждал Валера.
– И где тебя носит?
– В «Ашан» гонял.
– Сам? Один?
– Один. Сам, – и показал пакет.
– Нельзя было попросить?
– Нет, нельзя. Я совсем как инвалид, ничего не делаю, только прошу.
– Ладно, ладно, не бузи. Молодец, что сгонял. Можно было и поближе куда.
– Нет, нельзя было. Захотел в «Ашан», поехал в «Ашан».
– Ты прямо как беременная.
– А ты прямо как отец будущего ребенка.
– Иди ты.
– И ты иди.
– Таблетки пьешь?
– Пью. Карбонад будешь?
– Какой карбонад?
– Вкусный, – и вытащил карбонад.
– Тебе же нельзя.
– Мне ничего нельзя. Че мне, сдохнуть теперь?
Валера вздохнул.
– Тебе-то можно.
– Мне можно, – улыбнулся он, – только говорят, от него рак как раз развивается.
– Ну тогда мне тем более не страшно. А ты можешь не есть.
– Ну уж нет, – возмутился товарищ, – от пары кусочков точно ничего не будет. Режь давай.
Я нарезал.
– Реально вкусный, – похвалил мой выбор Валера, заедая мясо лавашом.
– А то. Слушай, Вал. Я знаю, у тебя знакомые барыги есть.
– Какие барыги?
– Ну, драг-диллеры типа. Или кто там они?
– Угу, есть, – сурово сказал Валера и строго посмотрел на меня. – Че задумал, ушлепок?
– Что я мог задумать?
– Травы достать что ли хочешь?
– Да нет, трава – это как-то несерьезно. Мы же пробовали с тобой.
– Угу, – снова строго промычал товарищ, – пробовали.
– Мне бы чего посерьезней. Мет вот думал заюзать.
– Ты че, дурак? Это же химия. К тому же, где его достать? Самим что ли варить?
– Ну, я знаю. Но он покруче травы долбит. Колоться вот не хочу, а это на слуху сейчас.
– Колоться он не хочет. А это знаешь какая дрянь? На нее влет подсесть можно.
– Скажи еще, что крыша поедет и сдохнуть можно.
– Так и есть.
– Ну вот, напугал. Даже страшно стало. Джесси так-то не умер.
– Да иди ты… Что за желание вообще?
– Нормальное желание. Я, блин, сдохнуть могу, да не могу, а так и будет.
– Хорош каркать. Ты же лечишься. Мы вытащим тебя.
– Вытащите, да. А вдруг нет? И что я вспомню? Таблетки эти? Квесты? Корпораты? Валера, жизнь, сука, одна, другой не будет.
– Не говори как персонажи дешевых сериалов.
– А вот не надо смотреть дешевые сериалы.
– Пошел ты.
– Нет, я серьезно. Валера, достань мне чего-нибудь. Я хочу обдолбаться. Хорошо так кайфануть.
– Думаешь, кайфанешь?
– Конечно. Просто уверен.
– Мне бы твою уверенность.
– А что, ты уже пробовал и тебя не вставило?
– Почти.
– Что значит почти?
– Да ничего, я видел, как другим крышу сносит, и голыми по улицам бегают.
– Ну, клево, побегаю хоть.
– Угу. Спринтер.
– Короче, достанешь или нет? Так-то это воля умирающего человека.
– Вот щас, – возмутился Валера, – вот щас вообще нечестно. Пользуешься тем, что у тебя рак.
– Ну, а как? Должна же от него быть хоть какая-то польза. Как это называется? Раковый бонус, кажется. Так что нет у тебя выбора.
– Урод, – сказал товарищ, но без злобы. По глазам стало понятно, что он согласен.
– Вот и прекрасно. Жду тебя с кислотой или еще чем. А пока сваливай на фиг. Устал я что-то.
– Ничего не болит?
– Валера, у меня постоянно все болит. Но сейчас я просто устал.
– Понял, отдыхай.
– Спасибо. А ты давай не затягивай.
– Пошел ты, – сказал товарищ и ушел.
А я лег на диван и тут же отрубился. У меня правда ничего не болело. Впервые за последнее время я уснул счастливым и проспал целых три часа. Возможно, удалось бы и больше, но настойчивая трель дверного звонка разрушила столь дерзкие планы.
На пороге стоял Валера.
– Достал?
– Громче ори, – и зашел внутрь.
– Ну вот, дольше ломался. Стоял, выпендривался, что не вставляет.
– Так и не факт, что вставит. Вон прочитал на сайте, типа ожидания – реальность. Обещают расслабуху, веселье, кайф, поднятие настроения и сил, а на деле вы получите зависимость, головокружение, головные боли, понос, депрессию, рвоту.
– О как. Так я не почувствую разницу. Может, я все это время на таких препаратах сидел?
– Не смешно.
– Это называется черный юмор.
– Это называется мне типа весело, но на самом деле мне так плохо, что я даже наркотики готов попробовать.
– Не занудничай, лучше покажи, что у тебя там.
Валера вытащил литровую бутылку с зеленоватой жидкостью.