– Ни звука, – шепнул этот урод.
Я кивнул:
– Помню.
Подошла наша очередь.
Были бы инкассаторы, можно было бы рискнуть. Но инкассаторы как-то учли, что нужно будет спасать меня. И не приехали.
– Ну вот. 20 274. Как я и говорил, – сказал я после ряда нехитрых операций, демонстрируя баланс этому ублюдку.
– Сука, – негромко выругался он, – не мог больше просить?
– Я не развожу людей. Я честно написал, сколько и для чего мне нужно.
– Снимай давай.
– Сколько?
– Все.
– Все не снимутся. Надо, чтоб кратное ста было.
– Не клепи мне мозг. 20 200 снимай.
Он так произнес это «снимай», что получилось «сымай». Словно в какие-нибудь революционные года: «Власть меняется, сымай шаровары».
Я снял. Куда деваться?
А уже через мгновение его и след простыл.
Тоже мне, Гарри Гудини.
Я, конечно, тоже молодец. Поверил в добрых людей, как же. Дядька в МЧС. Накатался, Илюша? Хорошо, что правда двадцать было, а не двести. Хотя все логично. Карма, будь она неладна. Воровство, наркотики – вот и наказание. Все логично и весьма объяснимо. Но каковы же эти прощелыги. Избить больного человека, ограбить. На седьмой айфон он рассчитывал. И ничего не сделаешь. Не обращаться же в полицию. Только показаний мне да вызовов в полицию не хватало. И вдруг острая боль как пронзит тело. В глазах потемнело. И я снова потерял сознание. Прямо в сбербанке. Черт возьми! Это уже напрягает.
Очнулся от запаха нашатыря. Передо мной врач скорой помощи.
– Живой?
– Как видите. Спасибо. Я в порядке.
И начал вставать, чтобы продемонстрировать.
– Куда вскочил?
– Говорю же, нормально все. Спасибо за помощь. У меня всего лишь навсего рак. Одна маленькая такая опухоль на полжелудка. Ничего страшного.
Тетка в длинной красной юбке с большими черными горошинами и голубой блузке, через которую проглядывал огромный белый бюстгальтер, испуганно вздохнула и закачала головой:
– Страсть-то какая…
– Сами вы страсть, – ответил я и щеманулся в дверь.
Прекрасно покатался на вертолетике.
Обратно ехал без мыслей. Тупо пялился в окно и слушал Radiohead. Тело ныло. Телу было больно. Решил изучить, насколько пострадало это тело. На ребрах образовались гематомы. Черт знает, что буду доктору говорить. Лишь бы не было перелома. Потом я понял, что как-то некультурно расстегивать рубашку и разглядывать синяки. На меня и так уже пялились во все глаза. Застегнулся. Не буду никого смущать.
И неожиданно мне захотелось попасть в Волгоград. На пляж. Валяться так, загорать на солнышке, чтобы ветерок приятный дул, а потом, когда надоест, – прыг в воду, и поплыл себе. Счастье в жизни таким и бывает, когда ты беззаботно проводишь время и не думаешь ни о чем, просто наслаждаешься самой жизнью. Потом я вспомнил, как съел первое мороженое. У меня даже в носу щекотало от удовольствия. Хотя нет, сперва мне не понравилось. Что, думаю, за штука такая холодная? От нее же будет горло драть. Как тогда, когда я снегу наглотался, а потом мне казалось, у меня в горле дикобраз поселился и колет его, и колет. А потом смотрю, тает мороженое, и ничего не болит, напротив, даже приятно и не так жарко стало. И вкус такой необычный. Сливочный. Все щеки измазал и подбородок. А в носу этот печеный аромат вафельного стаканчика.
Надо купить мороженое. А лучше два.
Интересно, Том Йорк пробовал наши вафельные стаканчики? Или у них там совсем другое мороженое?
Повидаться бы с ним, конечно. Эх…
Дома рухнул на диван. Сил не было никаких. Не хотелось ничего. А ведь всего час назад было прекрасное настроение. Посмотрел на обои – не помогло. Надо закинуться еще обезболивающими, залезть в теплую ванну. В ванне приятно ничего не делать. Гематомы налились багрянцем, расползлись по груди и ребрам. Уроды! Чтоб вам карма сполна ответила за ваши зверства.
Дополз до ванны, включил воду. Она стремительно и с шумом полилась вниз. Вода успокаивает, не так, как огонь, но все же немного подуспокоила состояние. Ну, как успокоила? Я вновь отрубился и увидел свет. Понятно, что банально. Но почему-то все только про него рассказывают. Это явно не самое интересное, что можно увидеть. Но нет – тупо свет горит и манит за собой. Ну хорошо, свет так свет. В конце концов, не мы выбираем картинку. Это не телевизор с тремястами подключенными каналами и качеством 4К.
Просто свет, и так хорошо, так тепло. И музыка еще, словно из волшебного сказочного фильма или фантастического про космос и другие планеты. И я становился все легче. Неужели это все? Да как-то рано. Если только внутреннее кровоизлияние.
И вот лечу. Себя не вижу. Вижу свет и различные яркие фигурки, как в калейдоскопе. Если сменить музыку, похоже было бы на психоделический клип. Что-нибудь из «Pink Floyd» или «Yellow Submarine» битлов. И тепло, тепло, тепло.
Оказалось, это вода.
Оказалось, я залил соседей.
Оказалось, я провалялся больше часа.
Теперь оплачивать им ремонт.
Впрочем, они не настаивали, когда узнали про рак.
Но почему из-за моей болезни должны страдать другие?
Сказал, что оплачу. И дело с концом.
Ванну принимать не стал. Хватило. Снова добрался до дивана. Залез в инет. Урод этот, конечно, удалил страницу. Правда, сперва написал сообщение.
«Мы столько раз пытались замутить страницу и собирать бабло, типа на лечение, но всегда обламывались, а у тебя как-то получилось. Так что не переживай, братан, намутишь себе еще».
Тоже мне, братана нашел. И он так и не поверил, что я не разводил, что я по-настоящему болею. Хотя и не удивительно, такие люди никому не верят, потому что сами всех обманывают и разводят.
И еще сообщение. От Луизы.
Только сейчас до меня дошло зайти на ее страницу. Но ни фото, ни какой-нибудь полезной или интересной инфы. Десять друзей, все без доступа. Стена свободная. Значит, фейковая страница. Специально создала.
«Простите, что не дописала, но пришли родители, а они запретили все телефоны, планшеты, даже фотик отобрали, он у меня типа с вайфаем, хотя на нем инета нет.
Кароче, реальная тюряга. Хоть вешайся. Но я у малой отжимаю телефон, пока никого нет и никто не спалит.
Пацанов вообще в какой-то лагерь психологической помощи и реабилитации отправили, жесть. Меня тоже хотели, но я кое-как отбилась. Я им такой концерт устроила, Егору Криду и Тимати со всей Black Star мафией не снилось. Но телефон все равно отжали.
Кароче, я тогда не договорила, вернее, не дописала. Ну, про ваши слова. Вы же тогда еще о китах говорили, ну, то, что у них полмозга спит, и все такое. У меня такое ощущение, что у людей вообще весь мозг спит, причем всегда. Вечно ноют, что им все не так, везде одно дерьмище, а сами при этом ни фига не делают, только ноют. Не нравится, меняй, да лучше повеситься, чем ныть постоянно.
Ой, опять я вам про смерть.
Идиотка.
Ну, или животных вообще не жалеют. Столько видов на грани вымирания, а всем пофиг, они в километровые очереди за айфонами выстраиваются. Не то чтобы я прям против айфонов, я уже говорила, просто это реально же так. Столько дерьма, которое решать и исправлять никто не хочет(((
А про китов я загуглила.
Да, они классные. Они петь могут. Офигеть, я почему-то сразу представила концерт китов где-нибудь в Марианской впадине. Сверху волны, а внизу они такие сидят на креслах в бабочках, слушают. Или в каком-нибудь кремлевском дворце. Концерт кита рэпера.
Простите, ерунду пишу.
Какие концерты? Просто они реально какие-то неземные. Большие такие, вдумчивые, независимые. Плавают, где хотят. А люди и их умудряются отлавливать и есть. Люди вообще много жрут. Не замечали?
Опять отвлеклась.
Неудивительно, что они от тоски на берег выбрасываются. Я бы тоже выбрасилась.
А дальше только хуже будет…
Я бы хотела посмотреть на настоящего кита перед тем, как… впрочем неважно.
Вот эти ваши желания… Так-то прикольно, но они не то что несуразные, а какие-то простые, что ли.
Вот увидеть кита было бы классно.
Хотите посмотреть на кита?
Давайте вместе, а?
Блин, опять ро»
И снова оборвалось.
Не прикольно ей. Тут как ребенок радовался. А ей простые. Мажористая, что ли, девочка? И чуть не выбесила меня. С жиру детки бесятся. То за деньги одноклассников унижают, то из автомата в полицию стрелять начнут, то на папиной машине раскатывают, а теперь вот на себя руки накладывают. Впрочем, это самое безобидное их развлечение, как бы кощунственно ни звучало.
Куда катится мир?
Зачем она мне пишет?
Тоже поразвлекаться?
Вместе на китов посмотреть. Включи «Дискавери» да смотри. У кита забыли спросить. Хочет ли он, чтобы на него пялились. Ему, может, и так грустно, ему, может, обрыдло все.
Написал ответ:
«Здравствуй, Луиза! Сочувствую твоему положению. Как же плохо-то. Ай-я-яй. Тебя лишили такой радости, как телефон. Как дальше жить? Это же такая трагедия, такая трагедия…
Да, я ерничаю.
Но на месте твоих родителей я бы не то что телефон запретил или в лагерь отправил, я бы драл тебя как сидорову козу, чтобы месяц потом еще сидеть не могла.
Что-то незаметно, что вас так сильно напугали, что вы готовы были пожертвовать собой ради счастья или спокойствия близких. Или это все сказки про страшных неизвестных, которые ни перед чем не остановятся?
Вот меня сегодня отметелили. Я им кричу: «У меня рак», а им пофиг, пофиг. Ты говоришь, что люди о животных не думают. Да им вообще на всех наплевать, кроме себя любимых. На всех абсолютно. Но делать что-то надо, это ты правильно сказала. Только лишать себя жизни – это тоже не решение проблемы. Это тоже не способ борьбы. Это бегство, элементарное трусливое бегство. Так и знай. Другие, может, будут сюсюкаться и нянчиться с тобой, а мне, знаешь ли, как-то не хочется, у меня нет ни желания, ни времени, ни сил.
Вот ты пишешь, что знаешь, что такое отстой, очень интересно, что же это? Ты попадала под обстрелы в Сирии? Бежала из страны? Голодала с африканскими детьми? Что для тебя отстой?