По Марку видно, что он понимает, что я не психованная, не безответственная, какой он считал меня («твое поведение… инфантильное, как у подростка!»). Я же с удивлением обнаруживаю, что он может быть довольно милым, смешным и неколючим. Марк одновременно и бесит меня, и нравится мне. Я не знаю, как он умудряется совмещать в себе это единство и борьбу противоположностей.
Пока я ловлю себя на том, что иногда хочется с ним усесться где-то в приятном месте и трепаться обо всем на свете, слушать, как он безостановочно шутит и заговорщически посмеиваться над особенно бредовыми ситуациями в команде и слишком серьезным отношением ко всему. В другие же дни он кажется надменным говнюком, и хочется послать его подальше, противоречить каждому слову. То он интриган и лицемер, который убегает от проблем и что-то там шурует, когда ты не видишь, а то — единственный на самом деле вменяемый человек в высшем менеджменте нашего отдела, главный миротворец и тот, кто может поставить на место кого надо и выправить то, что мы нагородили, пока его не было.
Когда Тереза уходит в отпуск, атмосфера в офисе меняется практически мгновенно. В один миг мы словно превращаемся в других людей. Вдруг легче дышать. Работы не меньше, но она становится просто работой, и офис перестает напоминать отделение психбольницы. Правда, к тому моменту у меня уже совсем нет сил, но хотя бы ничего нового не валится на голову.
Место Терезы временно занимает Дейв.
Это основательный и спокойный английский мужчина с широкой поступью.
Неожиданно вдруг начинает сдуваться Ксавье. Потому как — о черт! — его чары на условного Ричарда Львиное Сердце никак не действуют. Сначала я ничего не замечаю, конечно же, но Рика хлопает ресницами и произносит одними губами: «Что-то Ксавье загрустил».
Но грустит он недолго. Его мозг тут же включается, чтобы просчитать, как найти подход к Дейву и обаять его.
Но не тут-то было. То, что действует на других, совершенно не трогает Дейва, у которого словно иммунитет против обаяшки. У Ксавье начинается провал за провалом…
Мы с Диной сидим и наблюдаем.
Вот Ксавье в пылу своей стремительной беготни подскакивает к Дейву. Тот монументально и с минимум лишний движений восседает в центре нашей группы и что-то делает в компьютере. В отличие от Терезы, он почти не созывает совещаний, кроме самых необходимых, и все решения отдает на откуп нам, менеджерам.
С Ксавье у них общая задача. Француз хочет отчитаться.
— Дейв, вот по той теме со швейцарскими кодами — все под контролем. Все в порядке! Под контролем, — изо всех сил он пытается имитировать лаконичность английской манеры, придав доверительности голосу и силясь не сказать сразу много слов.
И словно из-за того, что невысказанные слова распирают его изнутри и нуждаются в выплеске хоть в какой-то форме, он тут же срывается с места и бежит дальше по своим делам.
Дейв, не меняя позы, только бровью поводит.
— Конечно, Ксавье! — Его раскатистый голос разносится по всему этажу. — Я даже не сомневался, что если ты заправляешь тут, то все безусловно под контролем!
Ксавье успевает отбежать уже далеко, но слова достигают его у дальней двери. И даже издалека кажется, что спина его вздрагивает и он чуть втягивает голову в плечи.
Мы с Диной беззвучно смеемся. Хоть кто-то в конторе не покупается на его красивые словечки и наконец ставит на место.
Дейв — наш герой.
Спустя пару дней мы сидим на совещании. Марка нет: как всегда, он пропадал где-то у клиента (впрочем, на самом деле никто толком не знает, где он бывает и что делает, но в офисе его не видно неделями).
Совещание ведет Дейв.
— На неделе я встретился со всей командой один на один. Очень позитивно, я думаю, что дела налаживаются…
Ксавье с серьезным лицом перебивает его:
— Дейв безусловно прав, — обращается он ко всем, — проект движется вперед, группа работает отлично, и я хочу вас отблагодарить за этот вклад. Я знаю, что всем приходится нелегко, но вы — молодцы…
Я никак не могу привыкнуть к его манере разговаривать с нами, словно он тут главный, а мы — подчиненные.
Дейв неожиданно обрывает Ксавье на полуслове:
— Кстати, без обид в отношении тебя и Марка, но многие сказали: хорошо, что в отделе наконец появился мужчина! — Он широко улыбается и смотрит на Ксавье.
Мы замираем. Конечно, это совершенно некстати. По английским меркам, скорее даже отвязно. А Дейв продолжает приветливо улыбаться Ксавье, у которого такое лицо, словно по нему прошелся каток.
Кейтлин первая опоминается:
— Наверное, имелось в виду — женатый мужчина. Типа, безопасный вариант.
Раздается нестройный смех. Дейв невозмутимо улыбается — он не собирается развивать тему. Ему не надо ничего уточнять и объяснять. Всем и так понятно, кто здесь главный.
Ксавье не сразу приходит в себя.
— Я за свою мужественность не опасаюсь, если что, — вызывающе говорит он, все еще белый как полотно.
Ему никто не отвечает.
В восемь утра на следующий день мы встречаемся около офиса, и на одном из поездов, которые я ежедневно наблюдаю из окна — синем с оранжево-красными всполохами, — едем на клиентскую встречу. Я, Ксавье и Рика. От офиса до вокзала Ватерлоо — пять минут. До нашей остановки — сорок, и еще минут десять займет подъехать от станции на такси.
Рика и Ксавье пьют кофе. Я воздерживаюсь — после утренней прогулки от дома до офиса спать не хочется. Я впервые еду за город на клиентскую встречу, впрочем, можно не волноваться. Раз с нами Ксавье, значит, болтать будет он. С ним на этот счет всегда можно быть спокойной. Хотя сам он задумчив и погружен в свои мысли.
Когда за окном скрывается городская панорама, вдоль путей — все зеленое: деревья и деревья… Английская природа мало чем отличается от среднерусской, и если только не мелькнет среди листвы типичный английский домик из красного кирпича, то можно представить, что едешь из Москвы в Петербург.
На нашей остановке, всего в сорока минутах от центра Лондона, — тишина, воздух пронзительно чист и полон свежести. Как давно я не была на природе. Вдруг так хочется вместо встречи прогуляться в лес, посидеть там под каким-нибудь деревом — пусть хоть дождь моросит, лишь бы подальше от хаоса и стеклобетонной офисной рутины. Что-то вспомнить, что-то очень важное…
— Ксавье, а тебе вообще нравится, чем ты занимаешься? — спрашиваю я, когда мы возвращаемся от клиента. Полтора часа Ксавье красовался и кокетничал с представительницей кадров местного офиса, рассказывал ей сплетни и понимающе кивал на ее многозначительные намеки о том, как идут дела на проекте. Мы с Рикой просто сидели рядом. Рика вела заметки, а я наблюдала. Эта сотрудница с ним явно кокетничала, и он как будто даже воспрял после вчерашнего и забыл про то, как его осадил Дейв. С него как с гуся вода.
За окном поезда загородные пейзажи постепенно сменяются городскими видами, словно кто-то отматывает назад пленку фильма, который мы смотрели с утра. Мы снова в Лондоне, но лес оживил меня. Теперь мне хочется знать, чего ради мы торчим в этом сраном офисе. Про себя-то я, как мне кажется, знаю, а вот Ксавье? Или Рика? Они что? Им что здесь нужно? Или они верят, что все по-настоящему и есть какой-то смысл, из-за которого мы тратим наши жизни на это? Невозможно же! Стоит отъехать совсем чуть-чуть от города, сделать глубокий вдох и на мгновенье остановиться, слушая деревья, птиц, ветер, — и все. Потом хоть молотком вдалбливай в голову — не заставить себя поверить в реальность того, в чем мы ежедневно варимся.
— Может, ты хотел бы делать что-то другое? — я подвожу издалека.
Несколько мгновений в его голове происходит мысленная работа. Я вижу по глазам: он что-то сопоставляет, оценивает, выстраивает свои сумасшедшие ассоциативные цепочки. Интересно, другие видят, когда он так делает, думаю я. Каждый раз, оказавшись наблюдателем этого процесса, я ощущаю восторг, словно он выполняет на публику какой-то невозможно красивый и сложный танец, а я, зритель, смотрю, затаив дыхание: вот оно!
— Ты имеешь в виду, какие у меня цели? Вроде того, где я вижу себя через пять лет? — У него наконец что-то сходится в уме, и теперь он знает ответ. — Конечно! Я хочу организовать международную логистическую компанию.
— Логистическую компанию?
— Да, на базе современных технологических решений. С учетом сегодняшних возможностей мы сможем просчитывать наиболее оптимальные пути распределения потоков и доставки.
— Ты по образованию экономист? — Я вдруг увлекаюсь: впервые мне попадается двадцатисемилетний парень, который без запинки и в деталях отвечает на вопрос о том, что он будет делать через пять лет, и не просто представляет себе общее направление, а уже все продумал.
— По первому образованию я — инженер робототехники, а потом получил мастера делового администрирования в Штатах.
— Инженер робототехники? — чуть не кричу я, не в силах сдерживать восторг. А он улыбается, этот чертов Ксавье. Любит же он быть в центре внимания и чтобы им восхищались. Я совсем не хочу доставлять ему такое удовольствие, но не могу удержаться. Инженер робототехники, но…
— Что же ты делаешь в этой конторе?! Как тебя вообще сюда занесло? Или это вопрос денег? — не могу успокоиться я.
— Если бы мне нужны были деньги, я бы точно занялся чем-то другим, а не торчал здесь, — презрительно хмыкает он, и я понимаю, как разнятся наши представления о том, что такое нормальные деньги. — Нет, я здесь для опыта.
Я думаю о наших на коленке смастеренных «технологиях». Даже я, полностью лишенная представлений о программировании, понимаю, что с таким опытом разве что кнопочки на телефоне нажимать, а тут инженер робототехники. Он словно считывает мои сомнения и смеется.
— Да нет же! Понятное дело, что наши так называемые инструменты — фуфло полное. Мне нужен опыт управления большой компанией. Я общался с моими друзьями в Сингапуре, они посоветовали несколько лет поработать в крупной компании, посмотреть, как здесь все устроено, вырасти. Так что я планирую накопить опыт в этом отделе, потом, может, еще куда, — он с интересом смотрит на меня. — А ты чего бы хотела?