шись. – Садись сюда, я попрошу еще один… о, я вижу, они уже прочитали мои мысли.
Tío Рикардо шагнул в сторону, пропуская официанта со стулом в руках. Я до сих пор не верила, что спустя столько времени, после долгих недель пути, мой дядя стоял всего в одном шаге. Он возвышался надо мной, и, хотя каждая черточка его лица выдавала возраст, в осанке чувствовалась скрытая сила.
Не переставая улыбаться, дядя почти с нежностью похлопал меня по плечу.
– Ты уже не та девочка с грязными коленками и ободранными локтями, которую я помню.
– Уже давно нет, – согласилась я. – Ты хорошо выглядишь, Tío.
– А ты, – тихо сказал он, – очень похожа на мою сестру.
В зале воцарилась тишина. Я почувствовала на себе взгляды всех гостей. Мистер Хейз и другие джентльмены встали. Последние смотрели на меня с нескрываемым любопытством.
– Ваша племянница, – произнес один из мужчин с сильным французским акцентом. – Incroyable![18] Но тогда, должно быть, это дочь Лурдес. – Француз замолчал, и на его бледных щеках проступил румянец. Его лысеющая голова блестела в мягком свете свечей, освещавших столовую. – Простите меня, je suis désolé[19]. Я очень расстроился, узнав, что произошло с вашими родителями.
– Месье Масперо, сэр Ивлин, позвольте представить вам мою племянницу, мисс Инес Оливеру. Она приехала ненадолго, – я напряглась, но не стала возражать, – чтобы полюбоваться достопримечательностями. Моя дорогая, надеюсь, ты уже познакомилась с мистером Хейзом?
Поскольку мой дядя послал его встретить меня на причале, он знал, что мы уже знакомы. Но я решила подыграть.
– Да, gracias.
Сэр Ивлин склонил голову, и мы встали, когда официанты принесли дополнительные столовые приборы. Все сели, как только стол был накрыт на пятерых. Мы с дядей оказались зажаты с одной стороны, соприкасаясь локтями, в то время как мистер Хейз сел во главе стола с другой стороны от меня. Меня окружили люди, желающие выслать меня домой.
Мистер Хейз оглядел тесное пространство.
– Я могу поменяться с вами местами.
Tío Рикардо взглянул на меня.
– Мне удобно, а тебе?
В его голосе слышался легкий намек на вызов.
– Perfectamente[20].
Официант принес меню, напечатанное на плотной и роскошной бумаге кремового цвета. Разговор затих, пока мы изучали блюда, и только месье Масперо что-то одобрительно бормотал, оценивая предложения. Блюда были экстравагантными: отварной сибас, куры, тушенные в белом вине с рисом в масле, запеченная дикая утка в сочетании с сезонным салатом, а на десерт – кофе по-турецки с шоколадным тортом и свежими фруктами.
Я хотела попробовать все, но сдержалась и заказала курицу по-португальски. Все остальные выбрали рыбу, что навело меня на мысль, что они знают что-то, чего не знаю я. Официант ушел, пообещав принести несколько бутылок французского вина.
– В следующий раз закажите рыбу, – сказал месье Масперо. – Ее ежедневно доставляют сюда прямиком из Нила.
– Звучит аппетитно. Извините, если помешала вам, – ответила я. – Я прибыла как раз в тот момент, когда вас оскорбили, сэр Ивлин.
Мистер Хейз издал сдавленный смешок. Месье Масперо перевел взгляд своих светлых глаз на сэра Ивлина. Скрестив руки на груди, Tío Рикардо повернулся ко мне, и в его карих глазах блеснула веселая искорка. Я могла только догадываться, какие мысли крутились у него в голове, пока он пытался разгадать меня. Но причина была проста. Я не любила пустые разговоры, а мой дядя явно неспроста ужинал с людьми, которые ему не нравились. Я не хотела, чтобы мое появление отвлекло его от поставленной цели.
Это не пошло бы мне на пользу.
Прежде чем кто-либо успел ответить, подали вино, и официант быстро разлил его по великолепным бокалам на длинной ножке. Мистер Хейз сделал большой глоток. Значит, он любил не только виски. Сэр Ивлин напряженно застыл в кресле, храня холодное молчание.
– Вы правы, мадемуазель, – ответил месье Масперо. – Ваш дядя хотел оскорбить его, и ему это удалось. Понятия не имею, как это поможет его делу. Но, возможно, это хитроумная уловка, чтобы получить желаемое.
– И в чем же состоит его дело? – поинтересовалась я.
– Вы ответите на этот вопрос, мистер Маркес? – ледяным тоном спросил сэр Ивлин. – До сих пор говорили только вы.
Двое мужчин уставились друг на друга, почти не двигаясь, только тяжело дыша. Я последовала примеру мистера Хейза, который молча поигрывал ножом, лежавшим рядом с тарелкой для хлеба. Наконец дядя повернулся ко мне.
– Египет переполнен людьми, которые проводят большую часть своей жизни в роскошных отелях, посещают множество стран, но не утруждают себя изучением языков. Людьми, которые посмотрели все, но ничего не увидели. Своей поступью они разрушают планету и к тому же проявляют неуважение к египтянам, забирая бесценные исторические предметы и разрушая памятники. У этих двух джентльменов есть возможность исправить ситуацию.
– Что ж, вы только что указали на главное, – вмешался сэр Ивлин. – Нас всего двое. Как мы помешаем туристам портить археологические памятники? Провозить артефакты контрабандой в чемоданах? Это невозможно.
Tío Рикардо поправил очки в тонкой металлической оправе.
– Вы подаете пример, разрешая вывозить дубликаты из страны. Находки не фиксируются, не изучаются и не становятся доступными для местных жителей. Тысячи и тысячи предметов, имеющих отношение к истории Египта, исчезают…
– Ну же, будьте справедливы, – возразил месье Масперо. – Я сам являюсь куратором Египетского музея…
– О, мне известно все о вашем торговом зале, – заявил мой дядя. – Удивительно, что еще не на всех выставленных мумиях есть ценник.
Несмотря на мягкий тон и вежливую улыбку Tío Рикардо, я почувствовала его глубокую неприязнь к этим двум джентльменам. Это было заметно по тому, как он сжимал столовые приборы, как прищуривал глаза, когда месье Масперо или сэр Ивлин начинали говорить.
Месье Масперо вспыхнул, его усы бешено задрожали.
– Вы заходите слишком далеко, Рикардо!
Я медленно придвинулась к мистеру Хейзу. Его запах напомнил мне утренний туман, окутывающий земли нашего поместья: древесный, с легкими нотками соли и мускуса. Приблизившись, я тихо кашлянула. Мистер Хейз наклонил подбородок, показав, что готов меня слушать. Взгляд его при этом был прикован к спорящим мужчинам.
– Да? – вполголоса спросил он.
– Торговый зал?
Выражение его лица оставалось абсолютно нейтральным, если не считать того, что он стиснул зубы.
– В музее Масперо туристы могут приобретать найденные при раскопках артефакты. Статуэтки, бижутерию, керамику и тому подобное.
Я моргнула.
– Они продают важные исторические объекты?
– Верно.
– Туристам?
– Снова верно.
Я повысила голос:
– И куда именно идут деньги от продажи?
Разговор мужчин внезапно прервался. Все трое заерзали на своих местах и посмотрели на меня. На лице моего дяди мелькнуло скрытое восхищение.
– Обратно в казну государства, конечно, – ответил сэр Ивлин. Его губы напряглись и едва шевелились. Когда я только пришла, он смотрел на меня с любопытством, но теперь в его взгляде читалась явная неприязнь. Как быстро я впала в немилость.
Я отстранилась от мистера Хейза со всем достоинством, на какое была способна.
– И деньги в конечном итоге окажутся в Британии. Разве не так это работает, сэр Ивлин? – спросил Tío Рикардо с понимающим видом. – Думаю, будет справедливо сказать, что вы становитесь богатым человеком.
Лицо сэра Ивлина словно окаменело.
Мой дядя рассмеялся, но смех показался мне странным. Как будто на самом деле ему не было смешно. Его плечи напряглись.
– Вы говорите, что вас всего двое. Между тем мне известно, что в этом зале иностранные клиенты покупают бесчисленные ценные артефакты. Мистер Стерлинг хуже всех, – сказал Tío Рикардо. – Этот человек – жалкий мошенник.
Я ахнула и громко закашлялась, пытаясь скрыть свою реакцию. Никто этого не заметил. Никто, кроме мистера Хейза.
– С вами все в порядке, сеньорита Оливера? – Он подался вперед, внимательно всматриваясь в мое лицо. – Вам знакомо это имя?
Дядя протянул мне стакан воды, и я сделала большой глоток, пытаясь выиграть время, чтобы тщательно обдумать свой ответ. Стоит ли мне признаться, что я встречалась с гадким мистером Стерлингом? Но для этого мне пришлось бы рассказать о том, что сделал папа. Он прислал мне древнеегипетское кольцо, тайно вывез его из страны и никогда не объяснял своих мотивов. Tío Рикардо и Абдулла вряд ли бы одобрили это. Не говоря уже о том, что я сама думала о его поступке. Papá потерял рассудок.
Я опустила стакан.
– Судя по вашим разговорам, лучше его не знать.
– Верно, – сказал Tío Рикардо. – Этому человеку самое место в тюрьме.
– Послушайте, он мой друг… – перебил его сэр Ивлин.
Мой дядя фыркнул.
– Потому что он зарабатывает для вас немыслимые деньги…
– Он следует законам… – сказал сэр Ивлин.
– Законам, которые вы приняли как генеральный консул Египта, – сказал Tío Рикардо, сжав салфетку в кулаке. – Вы управляете финансами страны. Именно вы остановили изменения, которых удалось добиться Исмаилу-паше. Это вы закрыли школы, лишили египтян высшего образования и возможностей.
– Вижу, вы не упомянули о том, как Исмаил-паша утопил Египет в долгах, – сухо заметил сэр Ивлин. – Именно из-за него Европа вмешалась в дела этой страны. Египет должен погасить долги.
Мой дядя потер виски. В каждой морщинке, пересекавшей его лоб глубокими складками, читалась усталость.
– Не начинайте. Вы намеренно упускаете из виду то, что я пытаюсь донести.
– Eh, bien[21]