– Отдай его мне.
Уит порылся в кармане и вытащил два конверта. Бегло изучил оба и протянул мне мой, а другой с хмурым видом сунул обратно. Я узнала аккуратный и чопорный почерк моей тети. Ее первое письмо я так и не прочитала и, честно говоря, даже не помнила, куда его положила. С тех пор как мы уехали из Каира несколько недель назад, оно не попадалось мне на глаза. С содроганием я опустила конверт на страницы своего блокнота для рисования.
Уит приподнял брови.
– От кого это?
– Как мистер Бертон узнал, где меня найти?
– Вероятно, сотрудники «Шепердса» предположили, что вы будете с Рикардо. От кого оно?
– Я прочитаю его позже.
– Я спросил о другом.
– Это не твое дело, Уит.
– Что, если это важно? – не отступал он.
– Поверь мне, это не так. – Прищурившись, я посмотрела на него. – Я думала, мы не обсуждаем личные вопросы.
Уит закатил глаза и сел рядом со мной, поджав свои длинные ноги, чтобы ничего не задеть.
– Только если они вас не расстраивают.
– Я не расстроена.
– Я знаю, когда вы расстроены, Оливера, – сказал Уит. – У вас все написано на лице.
– Тогда перестань пялиться на меня, – многозначительно сказала я.
Уит открыл рот, но тут же захлопнул его.
– Что ты собирался сказать?
– Абсолютно ничего полезного, – пробормотал он.
– Я скажу тебе, от кого оно, если ты скажешь, от кого твое, – сказала я. – Любопытный.
Его взгляд метнулся к карману.
– От моего отца
Уит редко говорил о семье. Какая-то часть меня жалела, что я так давила на него, но и он раздражал меня своими вопросами. Больше Уит ничего не сказал. Я прокашлялась и ответила:
– Письмо от моей тети. Думаю, она в ярости.
Уит поджал губы.
– Наверное, она хочет, чтобы вы вернулись домой.
– Держу пари, твоя семья хочет того же от тебя.
Его руки сжались. Напряжение поднималось вокруг него, как пар над кипящей водой. Мы молчали, и когда стало ясно, что Уит больше ничего не скажет, я возобновила работу.
– Завтра мы вскроем гробницу, – внезапно сказал Уит. – Ваш дядя уже говорил?
Я сжала губы и кивнула.
– Почему вы не радуетесь?
Мне очень хотелось. Время, проведенное в Египте, смягчило мою обиду, страна покорила меня бескрайними просторами пустыни, наполненными храмами и миллионами тайн, скрытых под золотым песком. Местные люди были приветливыми, добрыми и невероятно гостеприимными. Я стала частью команды, а ощущение того, что все мы работаем ради общей цели, оказалось удивительно пьянящим, чего я никак не ожидала. Я хотела быть рядом со всеми, когда команда вскроет гробницу Клеопатры.
Но этого не произойдет, потому что я собиралась уехать. Я прокашлялась и постаралась говорить беззаботно. Вероятно, я в последний раз осталась наедине с мистером Уитфордом Хейзом. Я встретилась с ним взглядом, зная, что не отвечу на его вопрос, потому что не хотела лгать еще раз. Меня тошнило от тайн, от необходимости прятаться, от тяжелой ноши, давившей на мои плечи.
Мне хотелось признаться – насколько это было возможно, – и я собиралась сделать это прямо сейчас.
Наконец все закончится.
Закончится, даже не начавшись.
– Уит, я хочу тебе кое-что сказать, и мне нужно, чтобы ты молчал. Я не хочу знать твое мнение. Я просто хочу сказать тебе правду. Хорошо?
Уит прищурился.
– Мне это не понравится, да?
– Скорее всего, нет, – призналась я.
– Тогда не говори.
– Я пожалею, если не скажу.
Уит поджал губы, и его плечи напряглись, словно он готовился к смертельному удару.
Я сделала глубокий вдох и заставила себя посмотреть ему в глаза. Они были грозными и холодными. Я вздрогнула.
– Ты мне нравишься, Уит. Больше, чем я могла бы предположить. – «Больше, чем друг», – хотелось сказать мне, но я прикусила язык. Во мне все еще была гордость, и она безжалостно управляла мной. – У нас нет будущего, даже нет настоящего. Но я хочу, чтобы ты знал о моих чувствах. Даже если они не взаимны.
Уит молча смотрел на меня. Он молчал, когда я встала, молчал, пока я собирала свои вещи. Только когда я собралась уйти, хотя у меня дрожали ноги, он наконец заговорил.
– Инес, – хрипло прошептал он. – Это взаимно.
Я остановилась, расправив плечи и желая броситься в его объятия. Поддаться тому, чего мы оба хотели. Но это было невозможно. Уит собирался жениться. Я стиснула зубы и вышла из комнаты, а затем поднялась по лестнице. Всю дорогу до комнаты мое сердце бешено колотилось.
Через несколько часов мы с матерью уедем, увезя сотни бесценных артефактов в Каир, где они будут в безопасности от цепких рук Tío Рикардо.
Я должна была чувствовать облегчение. Но я думала лишь о том, что, возможно, совершила ошибку, признавшись Уиту в своих чувствах.
Черт бы меня побрал.
Свет факела отбрасывал мерцающие тени на стену. Инес ушла, оставив за собой шлейф сладкого аромата, который медленно сводил меня с ума. Она держала плечи прямо, словно на них лежала тяжесть всего мира. Было бы легче, если бы она промолчала, а я поступил как дурак, сказав то, что сказал. Это было ничуть не лучше лжи. Трясущимися руками я вытащил письмо отца и прочитал каждую строчку, чувствуя, как сердце бьется где-то в горле.
Уитфорд,
я устал писать одно и то же снова и снова. Твоя мать в отчаянии. Я не знаю, сколько еще она сможет вынести. Это мое последнее письмо, а потом я приеду сам.
Ты не будешь рад моему визиту, обещаю тебе.
Возвращайся домой.
А.
Внутри меня разверзлась бездна, угрожавшая поглотить целиком. Я так и не нашел пергамент, несмотря на недели поисков. Это было тщетное, отчаянное желание. Ничто больше не могло удержать меня здесь. Я подошел к мерцающему факелу, чувствуя, как мной овладевает спокойное отчуждение.
И сжег письмо.
CAPÍTULO VEINTISIETEГлава 27
Отражение луны рябью разбегалось по воде, и Нил вокруг меня пел свою песню. Квакали лягушки, щебетали птицы, изредка спокойствие ночи нарушал внезапный всплеск. Я стояла на берегу, крепко скрестив дрожащие руки на груди, с большой сумкой у ног. Холод проник под мою льняную одежду, и по спине пробежали мурашки.
Из темноты вышла Mamá: высоко на берегу мрак соткался в ее хрупкую фигурку. Она помахала мне, и я махнула рукой в ответ. Почти сразу мое движение неловко прервалось: я заметила высокого человека, спускающегося вместе с мамой. Это был мужчина в повседневном костюме, и ветер трепал его темные волосы. У него были добрые голубые глаза и робкая улыбка.
– Инес, это мой друг, о котором я тебе рассказывала.
Мужчина протянул руку.
– Приятно познакомиться. Ваша мать мне все о вас рассказала.
Я отдернула ладонь. Они с мамой явно были хорошо знакомы, а его непринужденный вид ослабил узел напряжения между моими лопатками. Но в голове у меня роились вопросы. Когда они познакомились? Как он оказался втянут в нашу историю? Почему Mamá доверилась ему? Знал ли мужчина о Клеопатре, моем дяде или Papá?
Mamá показала на мою сумку, прежде чем я успела задать эти вопросы. Зная, что у меня будет достаточно времени на обратном пути в Каир, я промолчала. Сейчас нам нужно было действовать быстро.
– Там есть еще какие-нибудь артефакты? – спросила Mamá.
Я кивнула, бросив быстрый взгляд на ее друга. Казалось, он не удивился вопросу.
– Мне удалось достать еще шесть. – Я наклонилась, порылась в своих аккуратно сложенных вещах и достала украшения, аккуратно завернутые в одну из моих блузок. Протянула сверток маме.
– Моя лодка вон там. – Мужчина кивнул в сторону. Я проследила за его взглядом и увидела узкую лодку, спрятанную в высоких кустах. Подняла сумку и поплелась за ними, чувствуя, как бешено бьется мое сердце.
Вот и все.
Рождественским утром Tío Рикардо и Уит, а также остальная команда не найдут меня на Филе. Я исчезну, растворюсь в другом мире, как в сказке. Я собиралась оставить записку для Уита, но передумала. Я уже сказала все, что хотела. Не могла признаться, куда и с кем собираюсь, какие у меня планы. Оставлять сообщение не было смысла.
Эта глава моей жизни скоро закончится.
Мамин друг добрался до лодки первым, осторожно взял ее вещи и положил внутрь. Мама, нахмурившись, похлопала себя по одежде. Обернулась, опустила голову и стала осматривать землю.
– Ты что-то потеряла? – спросила я.
– Да, свою маленькую шелковую сумочку. В ней мое лекарство от головной боли, – ответила она. – Я никогда не путешествую без него.
Мы сели на корточки и начали обыскивать каменистый пляж. Я ничего не нашла и решила вернуться по своим следам. Нервно оглянулась в сторону лагеря. Мне казалось, что в любую минуту раздастся крик моего дяди. Или к нам подбежит Уит, и я увижу на его лице разочарование.
– Может, я обронила ее повыше на берегу? – прошептала мама в нескольких шагах позади меня.
– Я схожу посмотрю, – сказала я. – Встретимся у лодки.
Mamá кивнула и, развернувшись, молча направилась обратно к своему другу. Я взбежала на берег, опустилась на корточки и начала поиски. Густые заросли колючих растений загораживали обзор, но я осторожно пробралась скозь них. Наконец в лунном свете что-то блеснуло серебром. Подобрав сумочку, я спустилась вниз тем же путем, каким пришла, и поскользнулась на камне. Мне удалось удержать равновесие, но до берега я добралась впопыхах и сбив дыхание. Я поискала маму, но никого не нашла.
Вокруг было пугающе тихо.
Я направилась к песчаному участку, где в последний раз видела маму и ее друга, но их не было. Я не сразу поняла, что увидела. Берег был пуст: только следы указывали на то, что здесь кто-то был. Паника запульсировала в воздухе вокруг меня. Вдруг мою мать обнаружил Tío Рикардо? Или мистер Финкасл? Но я бы наверняка услышала шум. Я ходила взад и вперед по берегу, чувствуя, как растет мой страх. Дыхание с шумом вырывалось у меня изо рта.