Маятник событий раскачивался из стороны в сторону, выматывая меня.
– Я собираюсь купить тебе билет до Буэнос-Айреса, – сказал Tío Рикардо, когда мы поднимались по ступенькам, ведущим к парадному входу в «Шепердс». На передней террасе было так же многолюдно, как и в тот день, когда я впервые покинула отель. Путешественники наслаждались чаем и общением со старыми друзьями. Улица внизу кипела своей обычной жизнью, экипажи с шумом сновали по главному проспекту.
Я скучала по Каиру, и горе сжало мне грудь, как слишком тесный корсет.
Я сделала правильный выбор. Эльвира нуждалась во мне. Но какая-то часть меня не давала забыть, как сильно я всех подвела.
– Не хочешь отправить телеграмму? – спросил Tío Рикардо, вырвав меня от мыслей. – Это быстрее, чем обычной почтой.
– Sí, por favor, – ответила я по-испански. У меня вошло в привычку разговаривать с дядей по-английски, но теперь, когда я уезжала в Аргентину, мой разум уже переключился на другой язык. – Как скоро я смогу выехать в Александрию?
– Это зависит от тебя, – сказал он. – Хочешь проверить, нет ли письма от твоей тети? Возможно, Эльвиру уже нашли.
– Я тоже об этом думала, – ответила я, ожидая, пока глаза привыкнут к тусклому освещению холла «Шепердса». Тут и там, весело переговариваясь, толпились группы людей, некоторые сидели на диванах вдоль стен. Высокие и внушительные гранитные колонны напоминали о тех, что были найдены в Филе. Я скучала по маленькому острову, и эта боль терзала мою кожу, мое дыхание, мое сердце. Я понятия не имела, увижу ли я его снова. – Возможно, меня ждет письмо.
Мы поспешили к стойке регистрации, и Саллам поприветствовал нас со знакомой улыбкой.
– Здравствуйте, сеньор Маркес, сеньорита Оливера и мистер Хейз. Рад снова вас видеть. Вы как раз вовремя, чтобы успеть на новогодний бал.
Он показал на нескольких служащих отеля, которые несли в бальный зал вазы с прекрасными цветами. Настоящее буйство красок, ярких красных, розовых и пурпурных оттенков. Скорее всего, я собиралась пропустить ночное торжество, но все же слегка улыбнулась в ответ.
– Саллам, нет ли письма для меня?
Мужчина сразу же начал проверять ящики стола и рыться в стопках бумаг и писем. Просмотрев все, он проверил еще раз, а затем поднял голову.
– Для вас ничего. Вы ждете письмо?
Мой дядя осторожно положил руку мне на плечо. Уит бросил на меня взгляд, полный сочувствия. Меня охватило беспокойство. Я действительно надеялась, что кто-нибудь узнал о местонахождении моей кузины. Молчание говорило о многом: Эльвиру все еще не нашли.
– Может ли Инес отправить телеграмму? – спросил Уит.
– Конечно, – ответил Саллам, слегка нахмурившись. – Сеньорита Оливера, не желаете присесть? Вы побледнели.
– Нет, я в порядке. Пожалуйста, просто сообщите…
– Инес! – раздался голос позади меня.
Пол под моими ногами качнулся, и я ухватилась за стойку регистрации. Мои колени задрожали. Я обернулась как раз вовремя, чтобы меня обняли. Голубые перья защекотали мне нос, и я отступила назад. На глаза навернулись слезы.
– Эльвира! Ты здесь…
Мой голос сорвался. Моя кузина не пропала, ей ничего не угрожало.
Я никого больше не потеряла.
У меня защипало в глазах. Эльвира рассмеялась и снова обняла меня. От нее пахло орхидеями, как от родного сада.
– Я приехала несколько дней назад.
Я обняла ее в ответ, а затем отстранилась, чувствуя нечто среднее между облегчением и яростью.
– Я получила письмо от твоей матери, которая решила, что ты пропала! Она отправила два письма, Эльвира, она в отчаянии. О чем ты только думала?
– Я оставила ей письмо! – воскликнула Эльвира. – Точно так же, как и ты. Должно быть, она не нашла его. – Ее лицо приобрело растерянный вид. – По крайней мере, я собиралась оставить ей письмо.
– Por el amor de Dios[58], – пробормотал Tío Рикардо. Встревоженный и раздраженный, он шагнул вперед. – Я так понимаю, твоя кузина?
Эльвира тут же повернулась к Tío Рикардо.
– Мы уже встречались однажды, сеньор. Разве вы не помните?
Морщинки, расходящиеся веером от уголков его карих глаз, разгладились.
– Боже, спаси меня от своенравных женщин. Я куплю билеты для вас обеих.
– Нет, не нужно, – воскликнула я, быстро соображая. – Я могла бы остаться и помочь…
– Твоя кузина вряд ли сможет вернуться одна, – сказал Tío Рикардо. – Тебе придется сопроводить ее на обратном пути.
Шум в холле превратился в оглушительный рев, но я слышала лишь ужасные слова своего дяди, которые он мне уже говорил.
– Ты все равно отсылаешь меня. Даже после… всего.
– Из-за твоей двоюродной сестры, – медленно произнес мой дядя, словно говорил со своенравным ребенком. – Можешь поблагодарить ее за это.
Эльвире хватило ума изобразить смущение.
– Боюсь, я не ожидала встретить вас в Каире. Конечно, нам не обязательно уезжать так скоро.
– Я должен вернуться к работе, – холодно ответил Tío Рикардо. – У меня нет времени заниматься вами обеими.
Меня охватило отчаяние, и я изо всех сил старалась сдержать дрожь. Когда я была встревожена и растеряна, Tío Рикардо проявил доброту и заботу, намереваясь помочь мне. Но теперь его прежний гнев вернулся. Он так и не простил меня. Одним предложением дядя свел всю мою работу – тщательно выполненные эскизы и рисунки – к нулю.
Но это стало высшей мерой наказания. Я встретилась взглядом с Tío Рикардо и обнаружила, что он наблюдает за мной. В его карих глазах мелькнул намек на вызов, подтвердивший мои подозрения.
Внимание Эльвиры переключилось на сопровождавшего нас мускулистого мужчину. Она пристально посмотрела на Уита, и ее зеленые глаза одобрительно блеснули. Уит отвесил ироничный поклон, его хитрый вид напомнил мне о сцене на причале Александрии несколько недель назад. Он снова надел маску, и я сомневалась, что когда-нибудь вновь увижу его истинное обличье.
– Я должен найти для вас двоих шаперонку, – продолжил мой дядя. – Совершенно очевидно, что вы не способны вести себя, как подобает юным леди.
У меня задергался правый глаз. Как будто дядю волновали правила приличия. Гнев забурлил во мне, и я изо всех сил старалась не смотреть на свою кузину. Если бы не она, я бы по крайней мере все еще была на Филе.
– Я собираюсь послать телеграмму твоей тете, – мрачно продолжил дядя. – Встретимся здесь в половине девятого. Я провожу вас обеих на ужин. Уит, я хотел бы поговорить с тобой.
Они быстро ушли, словно спасаясь бегством.
Эльвира нетерпеливо дернула меня за рукав.
– Мне столько всего нужно тебе рассказать.
Но я и слышать ее не хотела.
– Почему ты здесь, Эльвира?
Когда она увидела выражение моего лица, ее улыбка погасла.
– Из-за тебя, – ответила она. – Я бы поехала с тобой, если бы ты предложила. – В голосе Эльвиры послышались обвиняющие нотки. – Очевидно, что я нужна тебе. Посмотри, в каком состоянии твоя одежда!
Я удивленно осмотрела себя. Мой наряд был в плачевном состоянии: шаровары заляпаны въевшейся грязью, но все же достаточно чистые, чтобы их можно было носить. Некогда белую рубашку уже сложно было назвать белой. Кожаные ботинки стали такими же потертыми, как и у дяди, и мне не нужно было смотреть в зеркало, чтобы увидеть порозовевшую от солнца кожу.
По сравнению со мной Эльвира в великолепном платье, которое подчеркивало ее темные волосы и глаза, выглядела настоящей леди. Все ее бантики были красиво завязаны, и ни один волосок не выбивался из сложной прически.
– Ты заставила нас всех поволноваться, – наконец сказала я.
– Я заставила тебя поволноваться? – Эльвира рассмеялась. Когда я не засмеялась в ответ, она замолчала. – А как же твой поступок? – спросила она, и в ее голосе послышался гнев. – Сколько раз я сидела рядом с тобой, когда ты плакала о том, что тебя бросили? Твои родители умерли, а потом ты уехала, не сказав никому ни слова. Даже мне.
Эльвира была права. Я поступила отвратительно. Было несправедливо злиться на нее: она не знала, как ее приезд перевернул мою жизнь.
– Эльвира, мне так жаль. Perdóname[59].
– Конечно, я прощаю тебя. Я проделала весь этот путь, чтобы ты не была одинока. – Она взяла меня за руку. – И мне пришлось улизнуть, иначе мать мне никогда не разрешила бы уехать.
На секунду я посочувствовала своему дяде. Наверняка он почувствовал то же, что и я сейчас, впервые увидев Эльвиру: совсем одну в незнакомом городе.
– Я просто не могу поверить, что ты проделала весь этот путь одна…
– Мне помогли, – сказала Эльвира. – Твоя служанка устроила все так же, как и для тебя. Она даже одела меня в черное для путешествия. На самом деле это было совсем просто, потому что я притворялась тобой. Я все время спрашивала себя: что бы сделала Инес в такой ситуации? – Ее губы растянулись в лукавой улыбке. – Это происходило довольно часто.
– Ты должна написать Амаранте, – сказала я. – Она в ярости и пригрозила испортить мне жизнь. Вечные муки, если с тобой что-нибудь случится.
Эльвира побледнела.
– Боже, она ужасна, когда злится.
– Ох, знаю. Раньше я пряталась от нее под кроватью.
Она рассмеялась.
– Ты этого не делала.
– Нет, – призналась я. – Но подумывала об этом. – Я снова обняла Эльвиру. – Значит, ты сняла здесь номер?
– Ну, вроде того, – ответила она, и впервые с нашей встречи на ее лице мелькнула тревога. – Я приехала и сказала любезному джентльмену на стойке регистрации, что я член твоей семьи и жду твоего приезда. Он поселил меня в твоем номере – в номере твоих родителей, я полагаю. Ты не против?
Я покачала головой.
Эльвира с облегчением прижалась ко мне.
– Ох, я так рада. Я боялась, что тебе это не понравится. – Она взяла меня под руку. – Что ж, пойдем наверх. Я думаю, тебе нужно кое-что увидеть.