Как я уже говорил, футбол – это временные сдвиги. Сдвиг, который меня особенно интересует, начинается с часового времени, обычного времени повседневной жизни, которое неотвратимо движется от нынешнего настоящего в еще не теперешнее будущее, прежде чем соскользнуть в уже не сегодняшнее прошлое: тик-так, тик-так, тик-так. Время часов находит свое подтверждение в линейном и хронометрическом времени девяноста минут матча – времени, усердно оберегаемом арбитром и его ассистентами. Вразрез с временем часов идет то, что мы могли бы назвать «временем Клоппа», экстатическим временем момента, мгновением ока, когда мы возвышаемся над моментом и выходим из часового времени в какое-то другое временное измерение.
В критический момент, довольно поздний по аргументации в кратком содержании «Бытия и времени», Хайдеггер объединяет ряд концепций, которые были разработаны в предыдущих главах книги[27]. Сам пассаж довольно сложный, поэтому позвольте мне резюмировать. В моменты видения мы уносимся в экстаз, возвышаясь над повседневностью каждодневной жизни. В мгновение ока мы переносимся из времени часов или того, что Хайдеггер называет «течением времени», на вид бесконечного потока текущих моментов, в экстаз, где мы сталкиваемся с миром того, что он впервые называет наличностью – ready-to-hand («готовый к использованию») и подручностью – present-at-hand («находящийся под рукой»).
Тренер дортмундской «Боруссии» Юрген Клопп слушает баварских музыкантов перед игрой на Кубок Германии с ФК «Мюнхен 1860», сентябрь 2013 г. ChristofStache/AFP/Getty Images
Контраст между «готовым к использованию» и «находящимся под рукой» довольно пространно разработан в первой части «Бытия и времени», и эти термины искусства описывают две категории, с помощью которых может быть постигнут мир. Другими словами, мы можем воспринимать действительность либо как привычный, ценностно-нагруженный, обычный мир полезных вещей, которые нас окружают и к которым у нас практическое отношение, либо как ценностно-нейтральный мир объектов, который мы инспектируем гипотетически в стиле философа или ученого.
Мысль Хайдеггера состоит в том, что обе эти категории теории и практики впервые рассматриваются с точки зрения экстазиса (выхода за пределы) момента видения. Для ясности уточню: экстаз здесь не является своего рода дионисийской, пьяной интоксикацией. Это твердое и достоверное выражение восторга, трезвый экстаз, который видит безразличие ежедневной жизни к его существованию и понимает это как Ситуацию, ключевую концепцию в «Бытии и времени».
Ситуация – это место, где наше человеческое «вот-бытие» – то, что Хайдеггер называет нашим дазайном, Dasein, – не раскрывается как случайные события мира вне нашего контроля, а охватывается как контекст действия, богатый возможностями. Не то чтобы мы оставляли мир или самих себя позади, за своими спинами, словно Хайдеггер попросту обновлял миф Платона о пещере, но то что мы ясно видим мир и самих себя такими, какие мы есть, и этот момент видения охватывает наше существование во всем многообразии его потенциальных возможностей.
Мы крепко захвачены восторгом момента. Это длится недолго – всего лишь миг, мгновение ока. Но в этот момент мы останавливаем поток времени часов, замираем во времени Клоппа и открываем потенциал для другого переживания времени, тем самым создавая возможность для истории, истории моментов.
Историчность
Быть фанатом – это жить для истории моментов, жить с этой историей моментов и через нее. Быть фанатом – это значит создавать эту историю и обладать ею или, лучше, сосоздавать ее, быть в состоянии разделять и обсуждать ее с другими и иметь возможность творить новые моменты. Именно эти разделенные моменты обеспечивают единение фанатов и сплачивают их в коллектив, в сообщество, в крепко сбитую ассоциацию. В терминах Сартра, уже упоминаемого выше, это переход от последовательности ряда беспорядочно смешанных разрозненных индивидуумов, людей, ожидающих автобуса или стоящих в очереди в кассу кинотеатра, к спаянной группе, компактной единой силе, связанной обетом преданности.
Позвольте мне дополнить эту линию мысли конкретным примером незабываемой игры. Во втором матче четвертьфинальной серии Лиги чемпионов 14 апреля 2016 года с дортмундской «Боруссией» «Ливерпуль» пропустил два гола за первые десять минут, а общий счет по сумме двух матчей противостояния стал 1:3. Первый тайм закончился, и Клопп быстро исчез в раздевалке команды. Он казался очень спокойным, очень расслабленным – по его мнению, игра команды была неплохой, «Ливерпуль» действительно создал много голевых моментов. Шифр к пониманию подхода Клоппа – это не фокусироваться на пропущенных мячах и поражении. Каждая команда может быть разбита в пух и прах. Он обычно сосредоточивается – решительно и трезво – на исполнении, на самом процессе игры, потому что это ключ к развитию команды. Именно исполнение должно осмысляться и праздноваться, а не забивание голов. Когда Клопп анализирует игры со своим основным тренерским штабом – ассистентом Желько Бувачем (Мозгом) и видеоаналитиком Петером Кравецом (Глазом), он, видимо, никогда не смотрит забитые голы. Они вырезаны. Таким образом, несмотря на общий счет 1:3 по итогам противостояния, в перерыве Клопп был доволен. Он сказал команде, что теперь у них есть шанс «создать момент, о котором можно будет рассказать внукам», то есть пришло время творить историю – то, что Хайдеггер назвал бы наследием, сущность которого состоит в повторении и воспроизведении, как я пытался показать выше.
Часы «Арсенала» на стадионе «Хайбери», декабрь 1951 г. George Douglas/Picture Post/Getty Images
Все футбольные фанаты знают: большинство игр довольно быстро и легко забываются. То, что задерживается, то, что дает болельщикам их опыт историчности, общую память и коллективность сплоченной группы, состоит из совокупной серии моментов: 1977, 1978, 1981, 1984, 2005 – когда «Ливерпуль» выигрывал Кубок Европы и Лигу чемпионов. Но есть и другие моменты: трагедия на стадионе «Эйзель» в 1985 году, унесшая жизни тридцати девяти человек, большинство из которых были фанатами грозного «Ювентуса»; или чудовищная драма на стадионе «Хиллсборо» в 1989 году, когда погибли девяносто шесть фанатов «Ливерпуля» из-за ошибочных действий полиции Южного Йоркшира. Мой кузен Дэвид был на трибуне «Леппингс Лейн Энд», ставшей эпицентром драмы, вместе с другими обреченными, а потом он более суток не мог ни с кем связаться, ведь тогда еще не было мобильных телефонов. Мы ужасно боялись за его жизнь. Каждому болельщику ФК «Ливерпуль» известно, что на клубной футболке – сзади, у воротника, между двумя горящими факелами воспоминаний, факелами «Хиллсборо» – запечатлено число «96» в память о погибших болельщиках.
На своей первой пресс-конференции 9 октября 2015 года Юрген Клопп сказал по поводу больших ожиданий, связанных с управлением таким большим клубом, как «Ливерпуль»: «История – это только основа для нас… но историю не запихнешь в рюкзак. Сейчас это отличная команда. И идеальный момент». Клопп действительно знает толк в рюкзаках, ведь в 1995 году в Университете Гёте во Франкфурте он защитил диплом по специальности «спортивный ученый» на тему «Ходьба: инвентаризация и оценочное исследование спорта для всех» (Walking – Bestandsaufnahme und Evaluationsstudie einer Sportart für alle) – да, по общему признанию, не самое захватывающее название.
В Клоппе есть прочная струна хайдеггеровской решимости, а также навязчивая, даже пуританская профессиональная этика. Он постоянно подчеркивает, что «Ливерпуль» – отличная команда, при этом добавляя критическое волюнтаристское предостережение: «Если мы хотим… если хотим». Что касается прессинга ответственности руководства такой командой, как «Ливерпуль», он сказал следующее, эхом вторя Хайдеггеру с его Ситуацией: «Я чувствую напряжение перед каждым матчем и между играми, конечно, но только для того, чтобы как можно быстрее развиваться и совершенствоваться. Я должен принять ситуацию». И дальше: «Прессинг всегда присутствует, но искусство состоит в том, чтобы чувствовать только то давление, которое помогает выигрывать матчи».
Финал Кубка Англии, май 1972 г. «Лидс Юнайтед» побеждает «Арсенал» со счетом 1:0. Норман Хантер прыгает, празднуя победный гол Алана Кларка. Bob Thomas/Getty Images
То, что также имеет центральное значение для Клоппа и создает его тактический стиль, возможно отличающийся от оркестровой точности великих команд Барселоны или от оборонительного цинизма определенных форм контратакующей игры, – это особый акцент на эмоциях, чувствах, страсти – то, что Хайдеггер называет Stimmung и Grundstimmung, настроение и фундаментальное настроение. Для Клоппа, хотя он и его тренерский штаб, очевидно, используют данные статистики, футбол – это не просто биометрический или статистический анализ каждого аспекта действий на поле того или иного игрока, не говоря уже об «упаковочном коэффициенте» (the packing rate). Это была бы ошибка объективизма в футболе. Но и футбол – это не просто исполнение, принятие прессинга и охват ситуации. Скорее, футбол – это игра с эмоциями и для эмоций, со страстью и ради страсти, где все зиждется на достижениях фундаментальной настройки. Задача тренера – управлять этой настройкой и позволять ей процветать в индивидуальной и, самое главное, в групповой игре, чтобы дать возможность индивидуальным действиям раскрыться для совместного акта команды, подпитываясь для этого энергией и музыкой фанатов. Очевидно, что Клопп не одинок в этом акценте на настройку, если подумать об Антонио Конте, Гвардиоле, Моуринью или Венгере, но громкость у него, пожалуй, побольше и страсть поинтенсивнее.
Я рискну и приведу еще одну аналогию из Хайдеггера, на сей раз это Angst – страх, или тревога. Он делает важное различие между страхом, который всегда возникает как реакция на что-то реально существующее, на какой-то факт или обстоятельство в этом мире, и тревожностью, которая ничем не обоснована и не имеет никакого конкретного объекта. В отношении футбола тревожность – это не страх совершить ошибку, потерять мяч или даже проиграть матч. Тревога – это не нервозность, нет. Тревога –