это основное настроение или фундаментальная настройка, когда все наше существо растягивается в переживание времени, в тот момент, когда мы чувствуем себя наиболее живыми.
Тревога, и это важно, – это какое-то удовольствие или то, что Хайдеггер называет в своей лекции 1929 года «Что такое метафизика?» спокойствием, спокойствием транса, оцепенелым покоем. В другом месте он также говорит о «храбрости тревоги». В такие мужественные, радостно-тревожные моменты мы не беспокоимся, мы не испуганы, мы полностью сфокусированы на восприятии ситуации и на ходе игры. В полной мере это проявляется, когда кто-то максимально сконцентрирован на игре, и я думаю, что именно такой тревожно-оцепенелый покой и описывает состояние болельщика. В любую секунду может настать момент.
Повторное обретение
Вера для Клоппа – основополагающее понятие. Как он говорит: «Если кто-то хочет вам помочь, вы должны превратиться из сомневающегося в уверовавшего. Это очень важно». Возвращаясь к вопросу об управленческом пуританстве, можно отметить: разумеется, Юрген Клопп – христианин, который не стремится скрыть свою веру в Бога. Когда мой друг Роджер Беннетт спросил Клоппа, как у него получается соотносить цинизм футбольного мира с бездонным оптимизмом и радостью, тот без колебаний ответил: «Я верю в Бога, и мое единственное предназначение – делать все, что в моих силах в этой жизни… Моя единственная обязанность – стараться быть хорошим человеком». И у меня нет оснований сомневаться в этом его чудесно искреннем и обезоруживающем чувстве.
Действительно интересный и, возможно, слегка абсурдный вопрос – это связь между верой в Бога и верой в футбольную команду. И нет сомнений в том, что концепция момента, которую я пытался описать, имеет отчетливую религиозную каденцию. Мгновение ока, Augenblick, – это лютеровское толкование кайроса из послания святого Павла, это пророческое время, подходящий момент, когда кто-то может уверовать в воскресшего Христа. Пожалуй, есть много причин верить, равно как и не верить, но скачок веры – это неотъемлемо иррациональный акт, безумие решения увидеть Ситуацию такой, какая она есть, с тем, что я ранее назвал трезвым экстазом, с непоколебимым и решительным восторгом. Это то, что значит быть болельщиком. И поскольку я не христианин, как Клопп, футбольный клуб «Ливерпуль» – это единственное место, где я могу прикоснуться к религиозному переживанию.
Говоря о божественном вмешательстве (эх, было бы потрясающе, если бы мы могли получить Иисуса Христа бесплатным трансфером от футбольного клуба «Назарет»!), давайте вернемся к тому, что происходило во второй половине матча против дортмундской «Боруссии» 14 апреля 2016 года. Это и был тот самый момент. После того как Дивок Ориги забил мяч и немного улучшил положение нашей команды – 1:2, Марко Ройс восстановил статус-кво своим великолепным голом после прохода по левому флангу и восхитительно точного удара с правой ноги, подкрутив мяч прямо за спину голкипера, – 1:3. «Все кончено», – написал я в сообщении своему сыну и сгорбился на кушетке. Однако уже через девять минут «маленький волшебник» Филиппе Коутинью совершил очередное чудо, послав мяч в ворота «Боруссии», и настроение на стадионе резко изменилось. Каждый мог почувствовать это. Сильная вера волной захлестнула трибуны и нахлынула на фанатов и команду. Взаимосвязь между болельщиками и игроками возрастала секунда за секундой в странной, дикой, но сфокусированной интенсивности. «Дортмунд» тоже это чувствовал. Их доселе доминировавшая на поле полузащита затрещала по швам, начала сжиматься и сокращаться, а их устрашающе быстрые контратаки затихли, и «Боруссия» проседала все сильнее и сильнее, все глубже и глубже уходя в оборону. Возможно, это был один из величайших европейских вечеров на «Энфилде». На 77-й минуте Мамаду Сако ударом головы почти в упор расстрелял ворота соперника и сравнял счет. Но «Ливерпулю» по-прежнему был необходим еще один гол, поскольку забитый «Боруссией» гол на чужом поле давал ей преимущество по сумме двух встреч. И на 91-й минуте матча Дэниел Старридж получает мяч, продвигается на несколько метров вперед, отдает пас Джеймсу Милнеру, на всех парах мчащемуся к линии ворот, затем тот мастерски делает кросс в штрафную площадь, и Деян Ловрен головой забивает победный гол. «Энфилд» взрывается от восторга.
Игроки и болельщики «Ливерпуля» окружают Деяна Ловрена после забитого им четвертого и победного гола в ворота дортмундской «Боруссии» в четвертьфинале Лиги Европы, апрель 2016 г. Clive Brunskill/Getty Images
Пару секунд, прежде чем он, казалось, понял, что произошло, Клопп еще был поразительно спокоен. Это был момент. Он не гримасничал, строя рожи (что я ненавижу), – ни один мускул на его лице не дрогнул, он не сотрясал кулаками воздух (подростковый жест, который также не вызывает у меня восторга, хотя сам я так делаю, когда смотрю игры в одиночку, и это так здорово!). Самое странное, что победный гол не казался таким уж неожиданным. Казалось, что так суждено было случиться. Казалось, это судьба или неожиданное вмешательство свыше – как явление некоего deus ex machina, бога из машины. Томас Тухель, бывший помощник Клоппа и его успешный преемник, ставший после его ухода главным тренером «Боруссии», назвал результат матча алогичным. И он был прав. Футбол иногда бросает вызов логике, и это именно те моменты, ради которых мы живем[28].
Послематчевая пресс-конференция Клоппа была интересной, и она инкапсулировала многое, что я пытался сказать о моменте, об исполнении, эмоциях, настроении и базовой настройке. Клопп сказал, что во время перерыва он напомнил команде о моменте финала Лиги чемпионов 2005 года в Стамбуле, когда «Ливерпуль», проигрывая «Милану» 0:3, сумел отыграться и выиграть по пенальти после дополнительного времени. Возможно, очевидный намек, но все же эффективный. Дело в том, что осознание истории того момента допускает повторение или возвращение, которое Хайдеггер назвал бы Wiederholung, повторным обретением, возобновлением в новом историческом моменте, что само по себе обеспечивает потенциал для создания будущих моментов, нового наследия. И совсем не важно, что ни один из нынешних игроков «Ливерпуля» не присутствовал в том 2005 году. И что самого Клоппа там тоже не было. Это как если бы память болельщиков составляла живой архив смысла, огромный исторический резервуар, из которого можно почерпнуть что-то и который можно чем-то наполнить. Поражение «Ливерпуля» от «Севильи» в финале Лиги Европы в Базеле не может служить опровержением подобных моментов. Как я уже говорил, поражения всегда были и будут – такова природа игры. Вопрос лишь в том, как команда воспринимает свою историю, каким образом принимает поражения и опять пытается, снова и снова, продолжать в том же духе – сообща, во всю силу.
Президент России Владимир Владимирович Путин выступает на пресс-конференции в Сочи, 2016 г. Рядом с ним – владелец «Челси» Роман Абрамович. Mikhail Svetlov/Getty Images
Марсело Бьелса отмечает, что функция тренера – придать команде форму и обеспечить ей собственный стиль, дабы она реагировала на игру особым образом. Стиль, которому благоволит Бьелса, называется протагонизм, он противоположен игре на контратаках и заключается в удержании мяча подальше от команды оппонентов и максимальном уменьшении времени игры противника. Точно так же можно описать и тот стиль, которым Клопп заставил играть свою команду «Ливерпуль» на ранних этапах сезона 2016/17. Несмотря на то что команда обладала неподдельно талантливыми игроками, прекрасными сами по себе, было интересно наблюдать за динамическими конфигурациями групп игроков, особенно впечатляли текучие и красивые матрицы, которые делали возможными быстрые, в одно-два касания, передачи между Роберто Фирмино, Филиппе Коутиньо, Адамом Лалланой и Садио Мане. Когда игра у «Ливерпуля» шла хорошо, эта протагонистическая форма была особенно заметна. При потере мяча его старались как можно быстрее вернуть, а после упущенного голевого шанса команда моментально проводила перегруппировку сил и снова шла в атаку. И хотя некоторые забитые «Ливерпулем» голы получились действительно шедевральными, нередко завершение атаки или финальные удары были почти случайным формальным движением – как полная остановка, точка, знаменующая конец одного предложения и начало следующего. Так что же пошло не так? «Ливерпуль» одолевали очевидные значительные «дыры» в защите, постоянные проблемы вратарей и тревожная тенденция к периодам внезапного коллапса, когда команда, похоже, переживала коллективный кризис веры. И также, возможно, повлиял фатальный изъян подхода Клоппа – в акценте на страсть, которая слишком легко смешивается со способом, в котором первичная эмоция доминирует над техникой и тактическим интеллектом в английской игре. Такого бы не произошло в других футбольных культурах, например в Италии.
Кстати, к слову об Италии. Антонио Конте и его «Челси» довольно легко вышли на лидирующие позиции и в английской Премьер-лиге. Они создали плотную крепкую структуру защиты с быстрыми проходами по флангам, надежной вратарской линией и безусловным талантом Эдена Азара и Диего Косты. Но прежде всего «Челси» продемонстрировал самые важные достоинства сильной команды – согласованность и растущее осознание среди игроков, оппозиции и обеих фанатских группировок, которые они не собирались терять. И не потеряли. Но всегда есть следующий сезон… не так ли?
Отвращение
Надеюсь, теперь уже ясно, что я люблю футбол. Но я часто задаюсь вопросом: не слишком ли сильно я люблю его и не приводит ли это меня к тому, что я чересчур охотно теряю себя и свои критические способности? Возможно, мы должны быть более подозрительными к футболу и более критичными к той роли, которую он играет в нашей жизни. Как я уже говорил в начале книги, существует противоречие между формой футбола – ассоциацией, социализмом или коллективной практикой – и материальным содержанием игры – деньгами – в его самых чрезмерных и гротескных проявлениях. Марсело Бьелса несколько лет назад сказал: «Мир футбола все меньше напоминает фанатика и все больше походит на предпринимателя»