– Я знаю это место, – сказал Том. – Я еду в ту сторону. Могу показать дорогу, если будете двигаться за мной. – Он замолчал и Клара наконец подняла глаза и встретилась с ним взглядом. – Здесь, кстати, недалеко неплохой паб «Пустельга», – добавил он. – Я бы выпил чего-нибудь, а вы?
– Конечно. – Мак пожал плечами прежде, чем Клара успела придумать какую-нибудь отговорку. – Поедем за тобой.
Как только они отъехали от «Ив» и пристроились за черной «ауди», Клара глубоко вздохнула.
– Господи, сюр какой-то, – сказала она. – Что там происходит между Роуз и Томом?
– Бог его знает.
– Ей и так хватает неприятностей, а тут еще и он, – сказала Клара со злостью. – Странный тип.
– Я знаю, – тихо сказал Мак. – Думаю, они просто сами не свои. – Помолчав, он добавил: – Тебе не показалось, что Роуз и Оливер выглядят ужасно? – Он включил сигнал поворота и, следуя за Томом, свернул налево, оставив деревню позади. – Бедняги. Не могу поверить, что с ними повторяется опять та же история.
Клара смотрела, как за окном проплывали деревенские пейзажи, живые изгороди и дерн вдоль дороги, начавшие разрастаться к весне, и думала о Роуз. Когда они познакомились, Роуз было чуть за шестьдесят, она только вышла на пенсию и наслаждалась «праздной жизнью», как сама говорила со смехом. Роуз занималась садом, готовила, ездила с Оливером на каникулы в Европу, получая удовольствие от вновь обретенной свободы после продолжительной успешной карьеры врача. Клара видела фотографии Роуз, запечатлевшие ее между сорока и шестьюдесятью годами: красивая, безупречно одетая женщина, во взгляде читается ум, целеустремленность и ответственность, ко всем этим качествам сейчас добавились мягкость, непринужденность и спокойствие, делавшие ее, как казалось Кларе, еще привлекательней.
Клара вспомнила, что примерно год назад ей удалось увидеть Роуз в роли прежнего хладнокровного врача. В один из выходных дней в ноябре они вместе прогуливались по покрытому инеем полю. Роуз с Кларой, шедшие немного впереди всех, заметили зайца, застрявшего в изгороди из колючей проволоки. Он корчился от страха и боли, истекая кровью. Пока Клара стояла съежившись, без толку переживая при виде его страданий, Роуз наклонилась и осторожно высвободила его, но вместо того чтобы ускакать, он остался лежать на земле с выпученными глазами и непрекращающимся кровотечением.
– Бедолага, – прошептала Роуз. – Он умирает. Я думаю, это будет большим проявлением милосердия с моей стороны, если я… не смотри, дорогая, если ты… – Она подняла животное и умело свернула ему шею. И хотя Клара почувствовала в этот момент приступ тошноты, ее переполняло чувство восхищения способностью Роуз действовать невозмутимо в критических ситуациях, делать все необходимое, каким бы неприятным и жестоким это ни было.
– Интересно, что раньше представляли из себя Роуз и Оливер, – спросила Клара, – до того, как ушла Эмили. Я с ними познакомилась уже много лет спустя, не представляю, насколько это могло их изменить.
– Судя по всему, они были заметными фигурами, – ответил Мак. – Роуз возглавляла отделение детской хирургии в госпитале, а Оливер написал первую книгу, вызвавшую резонанс, – его стали приглашать на телевидение и все такое. Их все здесь знали, они активно участвовали в жизни деревни, организовывали сбор денежных средств, устраивали большие вечеринки. Люк вспоминал, что их дом всегда был полон народу. – Мак посмотрел на Клару. – Так что да, я бы сказал, у них все было отлично. – Он с горечью мотнул головой. – Просто ужасно, как все обернулось. Они этого нисколько не заслужили.
Когда они подъехали к пабу, Том уже ждал их внутри. Это было красивое здание в тюдоровском стиле с низкими черными балками и широкой паркетной доской из дуба, гудящим огнем в камине и потертыми кожаными диванами.
– У них вполне приличное меню, если вы хотите перекусить, – сказал Том, он явно чувствовал себя намного свободнее, чем в «Ивах».
Мак посмотрел на Клару.
– Вообще-то я голоден. Съедим что-нибудь?
Клара пожала плечами, внезапно осознав, что не помнила, когда в последний раз нормально ела.
– Хорошо, – кивнула она, заставив себя улыбнуться Тому в ответ.
Первые минут десять после того, как они сделали заказ, Клара слушала их разговор про школьные годы и общих знакомых из местных. Она заметила, что Том расслабился и стал более общительным, обычно так происходило почти со всеми в компании Мака. Мак, само воплощение скромности, внимательный слушатель, дающий собеседнику возможность выговориться – в его присутствии самые холодные люди становились гораздо душевнее. Клара подумала, что в этом смысле они были похожи с Маком. Она спрашивала себя, не потому ли Люк привязался к ним обоим? Возможно, именно из-за отсутствия собственного эго, ее готовности отойти на задний план и позволить Люку блистать, он обманывал ее с Сади, проявляя к Кларе такое неуважение. Как-то ее соседка по общежитию спросила с сочувствием и презрением одновременно: «Тебе нравится угождать, не так ли, Клара? Еще не надоело?» На мгновение Клара почувствовала, что становится сама себе противна, но тут же постаралась отогнать эти мысли, заставив себя переключить внимание на Мака с Томом.
Они обсуждали Норидж, место жительства Тома, но несмотря на его свободную манеру общения, Клару не покидало ощущение, что он что-то недоговаривает, позволяя им увидеть только частичку его настоящего «я»; сохранялась его привычная сдержанность, которая всегда заставляла Клару относиться к Тому с настороженностью. Она вспомнила о сегодняшней сцене между Роуз и Томом и с молчаливым отчаянием опустила голову: она никогда не сможет его понять.
– Только наличные, – сообщила официантка, когда принесла им чек и увидела, как они достают свои кредитки. – Аппарат сломался. В баре висит объявление, – устало добавила она.
Все трое переглянулись.
– Черт, у меня совсем нет наличных, а у вас?
– Не-е, надо идти снимать.
– Банкомат есть в почтовом отделении в конце улицы, – сказал, поднимаясь, Том. – Я схожу, это не займет и минуты.
Но Мак остановил его.
– Оставайся, дружище, мне все равно нужно перезвонить по работе, – сказал он и помахал мобильным.
Мак ушел, и Клара посмотрела на Тома.
– Я рада, что мне сегодня удалось повидаться с твоими родителями, – сказала она с вызовом и демонстративно добавила: – Я их очень люблю.
После небольшой паузы он улыбнулся, глядя ей прямо в глаза, и сказал абсолютно беззлобно:
– Конечно, как и все.
В этот момент уже другая официантка подошла к их столику и начала протирать его, и, невольно, они погрузились в молчание. Клара отметила, как несоразмерно долго девица пыталась справится с этим незамысловатым заданием, и тут ее осенило, что причиной был Том, с которого та не сводила восхищенного взгляда, в сотый раз проводя тряпкой по одному и тому же месту. Необходимо признать, без особого энтузиазма подумала Клара, что Том был очень симпатичным, но надменное выражение лица мешало назвать его по-настоящему привлекательным. Она подняла на него глаза и застыла от удивления, осознав, что Том не отрывал от нее взгляда. Немного смутившись, Клара протараторила:
– Я все пытаюсь вспомнить одну вещь, которую мне Люк рассказывал об Эмили. – И в то же мгновение ей захотелось пнуть себя как следует за то, что она так неуклюже завела разговор о его сестре. Клара видела как потемнели глаза Тома и мысленно пожалела, что не нашла более деликатного способа подойти к проблеме.
– Да, и? – сказал он, как только официантка удалилась.
Клара повертела подставку для пивных кружек.
– Что-то об игре, в которую они вместе играли в детстве, не могу вспомнить ее название. Не припоминаешь?
– Нет, – сказал он тихо. – Не могу вспомнить.
– Хорошо, – ответила она, пытаясь скрыть свое разочарование.
– Или, подожди, игрой это, конечно, назвать нельзя … но у них вошло в привычку петь песенку, прежде чем Люк отправлялся спать – у нее вошло в привычку, как почитать перед сном или подоткнуть ему на ночь одеяло. «Пять обезьянок» – так она называется, ты же знаешь слова? «Пять обезьянок скачут на столе, одна из них упала, оказалась на земле…» Люк прыгал на кровати пока они пели. Своего рода совместный ритуал… ты это имела ввиду?
Клара кивнула.
– Да, да, спасибо! – Она вдруг представила Люка совсем маленьким и ее накрыл приступ тоски. А когда Клара вновь подняла глаза и увидела, каким несчастным было лицо Тома, она почувствовала угрызения совести. – Ох, Том, мне так жаль, я не хотела тебя расстраивать, я…
Он опустил голову.
– Ты ни в чем не виновата. Только, когда она ушла… было хреново, понимаешь?
– Даже подумать не могу.
– Послушай меня, – сказал Том, немного подавшись вперед, вновь пристально глядя на Клару. – Есть что-то, о чем я хочу тебе рассказать.
Она удивленно посмотрела на него.
– Что?
В эту секунду распахнулась дверь и появился Мак, размахивая их кредитками и наличными деньгами.
– Извините, банкомат был сломан, – сказал он. – Пришлось дойти до заправки. – Он посмотрел поочередно на каждого из них. – У вас все в порядке?
Том оторвал взгляд от Клары.
– Все чудесно, – сказал он, резко поднявшись. – Расплатимся в баре?
Эми Лоу жила в небольшом доме середины тридцатых годов прошлого века в конце глухого тупика. Клара и Мак ненадолго задержались в палисаднике, окидывая взглядом сломанные качели и груду кровельной плитки, уложенной на траве высокими штабелями. На входной двери с облупившейся краской был прикреплен стикер, на котором рядом с надписью «ОСТОРОЖНО! ЗЛАЯ СОБАКА» был намалеван оскалившийся доберман. Из дома доносился звук работающего на полную катушку телевизора и девичий визг: «Мамочка! Он меня ударил! Джеки меня ударил, да ударил. Мааааамочка!» Они переглянулись, пожали плечами, и Мак нажал на кнопку звонка.
Им открыл парнишка лет шести, одетый в мягкий комбинезон Супермена. Его круглое личико со стрижкой «ежик» было усеяно веснушками. Он подозрительно посмотрел на них.