– Ханна?
Она выпрямилась, держа в руке пакет с печеньем.
– Что?
Я тяжело сглотнула и собралась духом. Как получилось, что я стала бояться своей дочери?
– Я знаю, ты встречаешься с Эмили Лоусон, – сказала я. – Я подслушала ваш разговор по телефону сегодня утром.
Я заметила выражение удивления на ее лице. Несколько секунд она молчала, а потом сделала то, чего я не чаяла увидеть и через тысячу лет: она расплакалась. Я с недоумением смотрела на текущие по ее лицу слезы; она положила пакет с печеньем и подошла к столу, за которым я сидела. Ханна примостилась напротив меня, закрыла лицо руками и принялась всхлипывать.
Странно, но тогда я все еще любила Ханну, вид ее горя заставил мое сердце проникнуться к ней состраданием, хотя мое собственное сердце готово было разорваться на части.
– Ох, Ханна, – сказала я. – Дорогая, что такое? – Я наклонилась вперед, чтобы дотянуться до ее руки. Впервые за много лет она позволила прикоснуться к себе. – Скажи мне, пожалуйста, объясни, в чем дело?
Ханна не сразу смогла прийти в себя. Успокоившись, она вытерла слезы и заговорила таким слабым и несчастным голосом, что у меня к горлу подступил комок:
– Все, что мне нужно, – чтобы они любили меня, я имею в виду мою настоящую семью. Я хочу узнать их, понять, откуда я родом. – Ее глаза вновь наполнились слезами. – С тех пор как мне открылась правда о моих настоящих родителях, я чувствую, что совершенно сбита с толку.
Я была поражена. Сейчас она впервые упомянула то, что подслушала много лет назад.
– Я понятия не имела, что ты чувствуешь.
И вдруг, к моему ужасу, на ее лице появилась широкая довольная ухмылка.
– Господи, ну ты и тупица, – сказала она.
Я отшатнулась от нее, и Ханна выдернула свою руку, медленно качая головой, как будто она была чем-то ошарашена.
– Ты, похоже, купилась? – Она расхохоталась, из ее горла вырывались отвратительные неприятные звуки. – Мне всегда было известно, что ты долбаная идиотка, Бет, – продолжила она, – но никак не предполагала, что ты, оказывается, умственно отсталая.
Она поднялась, обошла стол и поднесла свое лицо так близко к моему, что я ощутила запах сигарет у нее изо рта.
– Чего я действительно хочу, так это вздрючить их по полной, – сказала она спокойно. – Не только Лоусонов – вас всех.
– Что ты имеешь ввиду? – спросила я дрожащим голосом.
– Я за ними наблюдала, – сказала она. – Много лет. За моими братьями и сестрой, моим отцом и его дражайшей супругой. Иногда помногу дней подряд я садилась на поезд, ехала туда и следовала за ними на работу или в школу. – Она замолчала и посмотрела на меня, вздернув брови. – У них замечательная жизнь, не так ли? Чудесная счастливая жизнь. А я торчу здесь с тобой в этой отстойной яме. – Я вздрогнула, и она рассмеялась. – Как умерла моя мама, Бет? Я слышала в тот день, как ты говорила с Роуз, слышала, как она упомянула о том, что она была с моей мамой в момент ее смерти, и о теле, которое нашли в море. Это Роуз ее столкнула, не так ли?
Мои глаза округлились от ужаса.
– Нет! Нет, Ханна, – закричала я. – Конечно же, нет! Твоя мама спрыгнула, покончила жизнь самоубийством.
– Я тебе не верю. Роуз избавилась от нее. Потому что моя мама спала с ее мужем. Роуз ее убила.
Я опустила голову, одновременно шокированная и опечаленная тем, что Ханна убедила себя в такой отвратительной вещи.
– Ханна, твоя мама была глубоко несчастна, – сказала я твердо, – она была нездорова и умерла, бросившись в море.
– Нет! Она не оставила бы меня. Я была ее маленьким ребенком. Я – все, что у нее было. Роуз ее убила. Моя мама ни за что не оставила бы меня одну подобным образом.
– Ханна, это не так, – воскликнула я. – Твоя мама прыгнула, лишила себя жизни. Мне жаль, но это правда. Это было самоубийство.
Во взгляде Ханны кипела бесконечная ненависть.
– Это сделала Роуз, а потом она и мой отец избавились от меня как от приблудного щенка.
– Ханна…
– Вы все мне врали. Все вы. Вы все несете ответственность и вам так просто не отделаться. Никому из вас.
Я поднялась.
– Ханна, пожалуйста, Даг и я, мы так тебя любим, мы заботились о тебе с первых месяцев твоей жизни, мы всегда относились к тебе, как к родной дочери. Я желала только одного для тебя – счастья.
Ханна посмотрела на меня.
– Счастья? Я никогда не была здесь счастлива. Ты никогда не любила меня так, как Тоби. Я всегда это чувствовала, а когда подслушала в тот день твой разговор с Роуз, поняла, в чем причина – я не ваша. Вы обманывали меня всю мою жизнь, и я позабочусь о том, чтобы ты, черт тебя возьми, тоже получила по заслугам. – Она развернулась, чтобы уйти. – Но сначала черед Оливера и Роуз.
– Что ты собираешься делать? – спросила я.
Она взглянула на меня.
– Все эти годы я следила за ними, следовала по пятам, видела, что они души не чают в своих детках. Эти избалованные гаденыши имели все, что им только заблагорассудится. Я открою поочередно каждому из них истинное лицо их отца. Может, после этого Оливер пожалеет, что не относился ко мне с чуть большим уважением и раскается в том, что выставил меня за порог.
Потом Ханна медленно вышла из кухни, оставив меня смотреть ей вслед, в состоянии глубокого шока.
Через час я услышала, как она ушла. Первым делом я кинулась звонить Роуз, чтобы предупредить ее, шли длинные гудки, но никто не поднимал трубку, и под конец я сдалась. Я ходила по дому взад и вперед, мне было страшно и в крови бушевал адреналин, когда я мысленно возвращалась к словам Ханны, я доводила себя до безумия, пытаясь предугадать ее следующий шаг. Что ей было нужно от Эмили? Как она намеревалась поступить? Я много раз пыталась дозвониться до Роуз, но никто не отвечал, никто не подходил к телефону, похоже, их не было дома.
Когда вечером пришел Даг, я затащила его на кухню и, плотно прикрыв дверь, чтобы Тоби не мог нас подслушать, рассказала ему о произошедшем.
– Никак не могу застать Роуз дома, – сказала я с тревогой. – Возможно, они поменяли номер телефона после нашей последней встречи, как-никак, это было девять лет назад.
– Господи, – сказал он, беспокойно глядя мне в глаза. – У тебя никаких мыслей, куда могла отправиться Ханна?
– Нет. Она ушла и ничего не сказала.
В этот момент зашел Тоби.
– Что происходит? – спросил он, застыв, переводя взгляд с Дага на меня.
– Ничего! – ответила я бодро. – Совсем ничего. Иди, помой руки перед чаем, хорошо?
Во время ужина мы старались вести себя как обычно, но я не могла остановить охватывающие меня приступы паники. Во взгляде Ханны было столько торжества и злорадства. Может, она блефовала, сказала я себе, может, стоит успокоиться и подождать, но мне было не под силу справиться с нехорошим предчувствием где-то в глубине души, и хотя я продолжала пытаться дозвониться до Роуз, никто не брал трубку. Когда стрелка часов подползла к десяти, я приняла решение.
– Я поеду к ним в Саффолк, – сказала я Дагу.
Он с беспокойством посмотрел на меня.
– Может, мне стоит поехать с тобой вместе?
– Нет, – решительно ответила я. – Оставайся и жди здесь вместе с Тоби, вдруг Ханна вернется. Возможно, она только пыталась запугать нас?
Я доехала до «Ив» за сорок минут, часы на приборной доске показывали без четверти одиннадцать, когда я припарковалась около дома. Я был готова к тому, что дом будет погружен в темноту, но, в действительности, из окон гостиной лился яркий свет. Я подумала, что они наверняка сменили номер телефона, вспомнив настоятельную просьбу Роуз во время нашей последней встречи никогда им больше не досаждать звонками. Когда я постучала, выражение лица Роуз было красноречивее всяких слов. Молча, кивком, она предложила мне пройти в дом, я проследовала за ней до кухни, где увидела бледного, как полотно, Оливера. У меня мурашки забегали по коже.
– Вы знали? – выдохнула я. – Что Ханна встречалась с Эмили? Я пришла предупредить вас, не представляю, что у нее на уме, но…
– Слишком поздно, Бет, – тихо ответила Роуз. – Эмили позвонили, и она ушла, сказав, что хочет увидеть свою подругу Бэкки. Когда она вернулась, ей было уже все известно. Это с Ханной она встречалась все это время, и та ей все рассказала.
Я опустилась на стул.
– Ох, Роуз.
Ее лицо перекосило от боли.
– Она ушла, – сказала Роуз. – Эмили ушла. Мы не знаем, где она. Она сообщила, что больше не хочет иметь с нами ничего общего. Она нас ненавидит, называет монстрами! – И Роуз рассказала мне, что произошло. Эмили вернулась домой после встречи с Ханной вне себя от злости. – Она не переставала спрашивать: «Это правда? Это правда?» Она обо всем узнала. Об измене Оливера, смерти Нади, о том, как Ханну отдали. Ханна даже ей сказала, что это я убила Надю, столкнув ее в море, желая отомстить за связь с Оливером.
– Господи! – произнесла я. – Эмили ей поверила?
Роуз закрыла лицо ладонями.
– Я не знаю. Надеюсь, что нет, не думаю… Я не знаю! Эмили сказала, что даже если всё неправда, это не отменяет вины Оливера за то, что она спрыгнула, потому что он довел ее до такого состояния. – Роуз расплакалась. – И по ее словам, я не лучше Оливера, ведь мне было все известно про Ханну, про измену Оливера и смерть Нади, а я утаила это от нее. И поскольку я его прикрывала, то я ей так же омерзительна, как и отец. Боже, почему все летит к чертям. Она нас ненавидит больше всего на свете.
Я заметила, как Оливер кладет руку на плечо жены, но она отбросила ее, не переставая горько плакать.
– Эмили сказала, что не хочет нас больше видеть, что мы ей противны, потом убежала к себе и закрылась на ключ. Когда через час я поднялась к ней в комнату, ее уже и след простыл, она оставила лишь записку, в которой написала, что предпочитает никогда с нами больше не встречаться. – Глаза Роуз снова наполнились слезами. – Не думаю, что Эмили когда-нибудь сможет нас простить.
– Ох, Роуз, – прошептала я. – Мне ужасно жаль.