– И ты забрался в фургон, – сказала Клара.
Он посмотрел на нее.
– Поверь, начиная с того момента, я жалел об этом ежеминутно каждый день. Я оказался чертовым дураком. Это был минутный порыв, все произошло спонтанно. – Он пожал плечами. – Я подумал, черт, а почему бы и нет?
– Господи, Люк!
– Знаю, знаю. У нее на пассажирском сиденье я с большим удивлением заметил бутылку виски, который мне очень нравится, об этой марке виски немногие знают, но она моя любимая. Как бы там ни было, когда я упомянул, что обожаю этот виски, она предложила сделать глоток… позади был длинный день и я пару раз приложился к бутылке, пока мы болтали… Следующее, что помню – я очнулся в кромешной темноте на парковке в какой-то чертовой глуши.
– В Даунсе.
– Точно. – Он замолчал, и Клара заметила, как тяжело дышит Люк от страха и напряжения. – Мои запястья и лодыжки были связаны. Ханна показала нож. Приказала выходить из машины, а когда я отказался, порезала меня, предупредив, что будет намного хуже, если я не послушаюсь ее. Меня еще немного мутило и я не понимал, что происходит… она вытащила меня из фургона и, расслабив на ногах веревку, чтобы я мог кое-как дотащиться до другой машины, припаркованной в паре футов от нас, велела сесть в нее, после чего мы снова поехали.
– Вы вернулись в Лондон? – Клара нахмурилась. – Зачем она так поступила?
– Думаю, чтобы сбить полицию с толку.
Клара попыталась представить, каково это было – оказаться в той машине в состоянии полного шока. Словно прочтя ее мысли, Люк сказал:
– Я до смерти испугался. Это было как во сне, знаешь, я проснулся и подумал, что все происходящее – шутка, розыгрыш. А потом Ханна опять меня порезала и до меня внезапно дошло, как сильно я влип и что она абсолютно не в своем уме. По пути в Лондон я то терял сознание, то приходил в себя, а Ханна молола всякую чепуху про отца и Эмили. Я понял, что это она посылала мне сообщения и фотографии; чем больше Ханна говорила, тем безумнее она мне казалась, стало окончательно ясно, в какое дерьмо я вляпался. Но я не терял надежды. – Он горько рассмеялся. – Понимаешь, я же высокий, с хорошей физической подготовкой. Я думал улучить момент, когда она потеряет бдительность, и улизнуть, ведь со мной просто не может произойти ничего плохого. Я думал, что в итоге все будет о’кей. Мы вернулись в Лондон и припарковали машину рядом с домом, она принялась колоть меня ножом и остановилась, только когда я стал истекать кровью, засунула мне кляп в рот, чтобы я не кричал, и велела вылезать из машины. Стоило мне увидеть, как она открывает дверь черного входа, я решил, что черта с два она меня туда затащит.
– И что потом? – спросила Клара.
– Она сказала, что Эмили внутри. Моя сестра якобы ждала меня там. Полный бред, но я был в невменяемом состоянии, весь обдолбанный, поэтому, наверное, и поверил ей отчасти. – Он покачал головой, вспоминая. – Я был убежден, что смогу как-нибудь вырубить ее, думал, о’кей, пойду с Ханной и разузнаю, действительно ли ей известно что-нибудь про Эмили. Я двадцать лет гадал, где моя сестра, а тут появляется эта чокнутая и заявляет, что ей что-то известно. Мне казалось, я смогу сбежать позже, в конце концов – что может против меня эта тощая баба? Не знаю, мне было любопытно… и откуда только взялось столько самоуверенности.
– Так ты вошел в дом?
Он кивнул.
– Со связанными лодыжками я был не в состоянии ударить ногой, мог лишь идти мелкими шажками, так что, да, я оказался внутри. – Он провел рукой по лицу. – Чертов идиот, вот кто я.
Люк рассказал, как Ханна втолкнула его в комнату, погруженную в кромешную темноту, он свалился на пол и она заперла дверь на ключ. Дойдя до этого момента, Люк едва сдерживал слезы.
– Она не возвращалась два дня, и мне ничего не оставалось, как лежать там и ждать. Без еды и воды, мочась под себя. – Он со злостью смахнул слезы, его щеки побагровели при воспоминании об этом. – Она почти не давала мне есть и пить, я оставался связанным, так что даже в туалет пойти не мог без ее помощи.
– Ох, Люк.
– Меня все еще преследуют кошмары, – сказал он. – Постоянно. Мое пробуждение в машине, потом этот нож, чертова комната. Я мысленно возвращаюсь туда каждый день. – Он внезапно умолк и расплакался. – Не думаю, что этому когда-нибудь придет конец. Не думаю, Клара.
Клара обвила Люка руками, и они долго стояли, обнявшись, она держала его, пока он не перестал плакать, ей стоило больших усилий не поддаться чувствам, ощутив тепло его тела и такой родной запах кожи.
– Ты же могла умереть, – сказал Люк. – Ханна забрала мои ключи. Я понятия не имел, что она отправится в квартиру в поисках фотографий Эмили. Даже не представляю, откуда ей было известно, что они там.
– Зачем они ей понадобились? – спросила Клара.
Люк пожал плечами.
– Подозреваю, чтобы ты не догадалась, что она не Эмили. Или… не знаю, похоже, она помешалась на Эмили, может, хотела уничтожить их – кто разберет, что творится в ее голове. Ханна вернулась ни с чем, сказала, если я не помогу найти их, она спалит квартиру. Я ответил, что они лежат в шкафу с файлами. Но она якобы там смотрела, но ничего не обнаружила. – Он покачал головой. – И тогда она снова поехала туда и подожгла квартиру. – Он поморщился. – Этой ночью Ханна пришла, вся пропахшая дымом и с ликованием сообщила об устроенном пожаре, я очень испугался, что ты умерла.
– Фотографии провалились за ящик, – сказала Клара. – Я случайно их нашла. – Она внимательно посмотрела на него. – Но вот чего я никак не могу понять: почему ты мне их никогда не показывал?
– Я вынес фотографии из дома после ухода Эмили, спасая от мамы, которая спрятала их все, до последней. Я хотел сохранить снимки для себя. Правда, с тех пор не доставал, не мог их видеть. Исчезновение Эмили – самое ужасное, что произошло в моей жизни. Мне было очень больно смотреть на фотографии, и я убрал их с глаз долой.
Поднялся легкий ветер, они брели по полю, пока не дошли до ступенек через ограду и ненадолго присели; там, за оградой, уже начинались луга. Розовые и золотистые полосы прорезали пасмурное небо, день клонился к закату. Царили абсолютный покой и тишина, ноздри щекотал запах земли и травы, кожу согревали последние лучи солнца. Ей будет не хватать этого места.
– Как поживают твои родители? – спросила Клара.
Люк не ответил, продолжая смотреть на небо, но потом все-таки произнес:
– Папа переехал. Ничего удивительного: мама не хочет иметь с ним ничего общего после того, как объявились все эти бывшие студентки.
Клара кивнула.
– Мне жаль, – сказала она.
Люк опять помолчал.
– Моей маме пришлось столько вытерпеть по вине отца, врать и прикрывать его столько лет. Я ненавижу отца за то, что он втянул ее в эту историю.
– Знаю, – тихо сказала Клара. Странным образом ее мысли вернулись к той ночи в отвратительной квартире Ханны, когда Ханна обвинила Роуз в убийстве ее матери. Клара видела реакцию Роуз, на какое-то мгновение у нее появилось виноватое выражение лица, однако оно быстро исчезло. Клара посмотрела на Люка и отогнала эту мысль прочь.
Внезапно он взял ее за руку.
– Клара, я тебя люблю, – сказал Люк с отчаянием. – Очень. Пожалуйста, не оставляй меня, я без тебя не справлюсь.
– Скажи на милость, Люк, зачем я тебе, – сказала Клара, – когда меня одной никогда не хватало? Ты спал с Сади за моей спиной.
– Но мне кроме тебя никого не нужно! – воскликнул он. – Не знаю, как тебе объяснить… Клара, я всегда про себя знал, что я – самовлюбленный идиот, что я не умею себя правильно вести и делаю людям больно. А потом я встретил тебя – такую добрую, порядочную, честную, – и мне захотелось быть таким же. Я подумал, что смогу стать лучше рядом с тобой. Сади – глупая ошибка, я и изменил-то всего один раз. Пожалуйста, Клара, дай мне еще один шанс.
– Как это всего один раз? – сказала Клара.
– Мы лишь однажды переспали, клянусь, Клара. Я понимаю, это мало что меняет, но это дурацкая, ужасная ошибка, о которой я тут же пожалел.
Клара задумалась.
– Я тебе не верю, – ответила она просто. – Мак мне сказал, что вы встречались какое-то время.
Люк несчастно опустил голову.
– Но это ложь. Не знаю, зачем ему понадобилось так говорить. Это было всего один раз, правда, я Маку так и сказал.
Но Клара отдернула руку.
– А Эми, Джейд, Эллен… как ты с ними поступил?
Его глаза округлились.
– Признаю, с Эми я вел себя отвратительно. Я до смерти боялся подвести своих родителей, когда они еще так переживали по поводу Эмили. Но Эми была чокнутой. Она обманщица, Клара, она чертова лгунья! Я поцеловал ее однажды, поскольку был пьян, у нас тогда с Джейд не все ладилось в отношениях. Эми этого было мало, ей хотелось, чтобы я остался на ночь, а когда я отказался, она просто… не знаю, начала мстить. Она все от начала и до конца придумала. – Он умоляюще посмотрел на Клару. – Ради бога, Клара, я говорю правду.
Клара с грустью взглянула на него.
– В том-то все и дело: я не понимаю, можно ли тебе верить, я не хочу жить, бесконечно сомневаясь в твоих словах. Это выше моих сил.
Наступила тоскливая тишина. Потом заговорил Люк.
– Думаешь, я как он? – спросил он тихо. – Из-за того, что случилось с Сади. Считаешь, я ничем не отличаюсь от своего отца?
– Мне не кажется, что твой отец имеет отношение к твоим ошибкам, Люк, – ответила она. – Но я уверена, что ты в состоянии сделать выводы и измениться. Надеюсь, ты сможешь.
Они еще немного посидели, потом встали и пошли дальше; к тому времени, как Люк и Клара решили возвращаться в «Ивы», им обоим было совершенно ясно, что между ними все кончено.
Они остановились около ее машины и посмотрели друг на друга.
– Мне нужно тебе что-то сообщить, – сказал Люк. – Я получил письмо от сестры.
Клара открыла рот, не в силах произнести ни слова от изумления.
– Ты серьезно? – сказала наконец она. – Господи! Ты уверен, что это действительно от нее?