4. Рядом с царем находится второй человек в империи, правая рука царя
В истории Есфири рядом с Иваном-Грозным = Артаксерксом мы видим царевича Ивана Молодого, сына Ивана Грозного. Он же — ветхозаветный Аман, могущественный царедворец при Артаксерксе. Это — фигура «номер два» после царя-императора. В его руках — большая власть, он пользуется доверием правителя. Следовательно, аналогичный персонаж должен появиться рядом с Генрихом VIII.
Все верно. Такой человек действительно есть. Причем на него Шекспир указывает в самом начале пьесы, в первой же сцене первого действия. Это — могущественный кардинал Вольсей, рис. 5.3–5.5. Происходит следующее. Влиятельный герцог Букингам (Букингем) недоволен Вольсеем, на что царедворцы советуют Букингаму быть осторожнее: «Милорд, вражда меж вами и Вольсеем всей Англии известна. Мой совет —… Подумайте о злости кардинала и вместе О МОГУЩЕСТВЕ ЕГО… что если он кому желает мстить, то никогда не видит недостатка в орудиях. Вам нрав его знаком: он мстителен; мне ж меч его известен: он и остер и длинен, и достать, как знают все, весьма далеко может», с. 510.
Рис. 5.3. Кардинал Вольсей (то есть Иван Молодой, он же библейский Аман). Портрет в Лондонской Национальной Галерее. Взято из [971], т. 4, с. 495.
Рис. 5.4. Выход кардинала Вольсея. Постановка «Генриха VIII» в театре Lyceum (1892) английским актером сэром Генри Ирвингом (Sir Henry Irving). Сэр Ирвинг уже, скорее всего, не понимал, что на самом деле он ставит спектакль о жизни царского двора Ивана Грозного в Москве, в метрополии Руси-Орды. Зрители уже тоже не понимали. Так действительность превращалась в сказку. Взято из [971], т. 4, с. 507.
Рис. 5.5. Вольсей (слева) и Букингам. Художник Саломон Гарт (S.A. Hart, R.A., 1806–1881). Взято из [971], т. 4, с. 509.
Королева Екатерина так характеризует Вольсея: «Он человек был непомерно-гордый, СЕБЯ СЧИТАВШИЙ РАВНЫМ КОРОЛЯМ», с. 556.
Вскоре, подчиняясь желанию и доводам Вольсея, король Генрих VIII неожиданно для всех приказывает арестовать герцога Букингама. Тот растерян, не знает, что ему делать, пытается спастись. Однако все напрасно — его быстро отправляют на эшафот. Королевский двор еще раз убеждается — насколько влиятелен кардинал Вольсей. Свидетельства этого разбросаны по всей первой части пьесы Шекспира. Вот, например, Вольсей входит к Генриху VIII. Тот восклицает: «Кто там? ах, вы, мой добрый кардинал! О, мой Вольсей! — мое успокоенье, бальзам тревожной совести моей, вернейшее лекарство государя!», с. 528. Далее, входя в зал государственного совета, Генрих VIII опирается на плечо Вольсея, подчеркивая его уникальную и выдающуюся роль в государстве, с. 513.
Как мы уже говорили, имя ГЕНРИХ могло получиться из словосочетания ХАН + РЕКС. В таком случае, имя ВОЛЬСЕЙ может быть легким искажением имени ВАСИЛИЙ, то есть Базилевс, то есть Царь. Вполне соответствует положению Ивана Молодого (Ашана) — сына Ивана Грозного и «правителя номер два» в Империи.
5. Первая жена государя — хорошая и верная женщина, иностранка, пользующаяся уважением
Согласно русско-ордынским источникам, женой Ивана III Грозного является Софья Палеолог (якобы XV век). Она считается иностранкой, племянницей последнего византийского императора Константина IX [797], с. 1242. Как мы показали в книге «Реконструкция», ее дубликатом является известная Екатерина-Мария Медичи из XVI века. Екатерина-Мария стала женой Генриха II и тоже считалась иностранкой. Екатерина Медичи родилась во Флоренции, а потом из Италии отправилась во Францию, где и стала королевой. «Обе» царицы считались весьма влиятельными.
Про Екатерину Арагонскую, рис. 5.6–5.8, первую жену Генриха VIII, известно следующее. «В 1509 году он вступил на престол и женился на вдове своего брата Екатерине Арагонской, дочери Фердинанда и Изабеллы. Царствование Генриха распадается на два периода, разделенные вопросом о разводе. События первого периода, когда правой рукой короля был кардинал Вольсей, связаны главным образом с войнами» [988:00]. Таким образом, Екатерина Арагонская — иностранка в Англии. Отметим, что ее имя — ЕКАТЕРИНА — совпадает с именем ЕКАТЕРИНЫ Медичи, фантомного отражения Софьи Палеолог.
Рис. 5.6. Королева Екатерина Арагонская (то есть ханша Софья Палеолог). Голландский художник XVII века ван-дер Верф (van-der Werf). Фрагмент. Взято из [971], т. 4, с. 529.
Рис. 5.7. Королева Екатерина слушает песню. Английский художник Лесли (Ch. Rob. Lesslie, 1794–1859). Взято из [971], т. 4, с. 537.
Рис. 5.8. Известная английская актриса Сара Сиддонс (Sarah Siddons, 1755–1831) в роли Екатерины. Вряд ли актриса понимала, что играет на самом деле знаменитую русско-ордынскую царицу Софью Палеолог. Гравюра Роджерса (I. Rogers). Взято из [971], т. 4, с. 536.
На первых порах Генрих VIII относится к жене Екатерине хорошо. Например, по Шекспиру, когда она является к нему с просьбой, король говорит: «Встань, сядь подле нас, и только половину скажи того, о чем пришла просить: ведь, наша власть — твоя наполовину. Вторая ж часть прошенья твоего исполнена заранее», с. 513. Так что кажется, ничто не предвещает грозу. Иностранное происхождение Екатерины Арагонской четко отражено у Шекспира. Например, после ее опалы, одна из придворных леди говорит: «Ах, бедняжка, теперь она вновь чужестранкой станет», с. 530.
Екатерина является верной женой и не дает никакого повода для своей скорой опалы. Шекспир неоднократно подчеркивает это обстоятельство.
6. Заговор и опала верной жены
В истории Есфири могущественный царь охладевает к жене, отстраняет ее от трона. В жизнеописании Ивана III говорится следующее. От его брака с Софьей Паолеолог родился сын Василий, а от брака сына — Ивана Молодого — с Еленой Волошанкой родился Дмитрий, то есть внук Ивана III. Возникла проблема с престолонаследием. Одни были за сына Василия, другие — за внука Дмитрия. В 1491 году сложился ЗАГОВОР в пользу Василия. Однако заговор раскрыли и Иван III впал в ярость. Он «рассердился на жену свою и сына: 19-летнего Василия он заключил под стражу, а СОФИИ СТАЛ ОСТЕРЕГАТЬСЯ» [578], кн. 2, с. 163–164. В результате Софья Палеолог была отстранена от престола и попала в опалу. Казнят приближенных царицы Софьи. Сама она бежит на Белоозеро вместе с боярынями [778], с. 116.
Аналогичные события происходят и с Екатериной Медичи: Генрих II, ее муж, «отодвигает» королеву от себя.
Практически то же самое говорится и в Библии. Царь Артаксеркс ссорится со своей женой Астинь. Она обвиняется в недостаточно уважительном отношении к царю-мужу. Царь подвергает ее опале. Сказано: «Царица АСТИНЬ не захотела прийти по приказанию царя… И разгневался царь сильно… и сказал царь мудрецам… как поступить по закону с царицею Астинь за то, что она не сделала по слову царя Артаксеркса… И сказал Мемухан пред лицем царя и князей… если благоутодно царю, пусть выйдет от него царское постановление… о том, что Астинь не будет входить пред лице царя Артаксеркса» (Есфирь 1:12–13, 1:15–16, 1:19, 1:21).
Обратимся теперь к Шекспиру. Он сообщает, что Екатерина Арагонская фактически приняла сторону герцога Букингама в его конфликте с кардиналом Вольсеем. Во всяком случае, Вольсей заявляет ей, что он ею обижен, что «меня вы обвиняете, что пламя я раздувал — я это отрицаю», с. 533. Королева спорит с могущественным Вольсеем в присутствии короля и навлекает, тем самым, на себя немилость Генриха VIII, с. 534. Более того, поскольку в противодействии Вольсею обвиняется также уже арестованный герцог Букингам, то выходит, что Екатерина и Букингам оказываются как бы в одном лагере, превращаясь в «заговорщиков». Так начинается опала Екатерины, ее отстранение от трона Генриха. Вскоре он потребует развода.
По-видимому, это и есть отражение заговора в пользу Василия, в котором обвинили Софью Палеолог, жену Ивана Грозного.
Очень интересно снова вернуться к библейской книге «Есфирь» и сравнить ее с шекспировской драмой. Оказывается, всплывает еще одна яркая параллель.
7. Королева Екатерина Арагонская самовольно покинула суд короля Генриха, а библейская царица Астинь самовольно не явилась по вызову царя Артаксеркса на большое собрание
Ветхий Завет сообщает: «Когда развеселилось сердце царя от вина, он сказал… семи евнухам, служившим пред лицем царя Артаксеркса, чтобы они привели царицу Астинь пред лице царя в венце царском для того, чтобы показать народам и князьям красоту ее; потому что она была очень красива (см. рис. 1.24 — Авт.). Но царица Астинь не захотела прийти по приказанию царя… И разгневался царь сильно, и ярость его загорелась в нем. И сказал царь мудрецам… как поступить по закону с царицею Астинь за то, что она не сделала по слову царя Артаксеркса, объявленному чрез евнухов? И сказал Мемухан пред лицем царя и князей: не пред царем одним виновна царица Астинь, а пред всеми князьями и пред всеми народами, которые по всем областям царя Артаксеркса; потому что поступок царицы дойдет до всех жен, и они будут пренебрегать мужьями своими… Если благоугодно царю, пусть выйдет от него царское постановление и впишется в законы Персидские и Мидийские… о том, что Астинь не будет входить пред лице царя Артаксеркса, а царское достоинство ее царь передаст другой, которая лучше ее» (Есфирь 1:10–19).
Итак, царице приказали явиться на большое собрание, но она отказалась. За что и попала в опалу. Следуя логике обнаруженного нами параллелизма, следует ожидать, что это событие отразится и у Шекспира. И что же мы видим? Действительно, перед нами — очень похожая и яркая сцена.
В королевском зале в Блекфрейарсе собирается большой совет: архиепископы, священники, придворные, кардиналы Вольсей и Кампеюс, два лорда, глашатай и другие. Присутствуют Генрих VIII и — в некотором отдалении от него — королева Екатерина, с. 531–532. Собрание объявляется судом, и на него глашатай приглашает короля и королеву. Король отвечает, что он — уже здесь. А королева ведет себя совсем по-другому.