Одним из последствий глобального потепления, значительно повлиявшего на популяции птиц, является уменьшение их зон обитания в Западной Европе, в частности на территории Французской метрополии.
Этот факт был вполне предсказуем для таких видов, как глухарь и большой рябчик, нижняя граница зоны распространения которых отступает все дальше и дальше. Там они селятся на склонах и вершинах гор, подобрав те климатические условия, которые соответствуют их потребностям.
Но и это выживание имеет свои физические ограничения. Как только температура воздуха в горах поднимается до тех же цифр, что и на равнине, птицам уже не спастись: они вымирают. Тогда остаются те, кто находится в более высоких широтах, готовые в конечном итоге отвоевать свои прежние территории. Но ничего подобного не предвидится – в лучшем случае можно надеяться хоть на какую-то стабилизацию ситуации.
В зоне Парижского бассейна, особенно в радиусе менее 100 километров от Парижа, очень мало таких зеленых сокровищ, как луга, окаймленные яркими живыми изгородями, с торчащей там и сям порослью колючего кустарника.
Такие территории чаще всего расположены в низинах или на склонах холмов, где применение механизации нерентабельно, или в привилегированных районах, предназначенных для выпаса верховых лошадей.
Появление на несколько недель большого серого сорокопута – это испуганный щебет всего птичьего сообщества, повод для эфемерного мелкого тщеславия первооткрывателя и возможность разнообразного обмена в этом пернатом коллективе.
Однако вероятность того, что это будет происходить все реже и реже, велика. Как и в случае с красноголовым сорокопутом, его пугливым кузеном. Он периодически появляется в южной половине страны после того, как покинул северные границы своего географического ареала, находящегося вокруг Лионского залива.
Меньший по размеру красноголовый сорокопут тоже старается проявить немного фантазии, но относится к этому без фанатизма, и поэтому выглядит более сдержанно: кирпично-красная шапочка, кокетливо сдвинутая на затылок; черная спина с двумя большими косыми белыми пятнами; белые пятнышки по краям хвоста и, конечно же, черная полумаска – непременный атрибут этого семейства мелких хищных птиц.
Красноголовый сорокопут гнездится на территории Иль-де-Франса. Альбер Креттэ де Паллюэль (Albert Cretté de Palluel), начавший вести свои записи в 1859 году и опубликовавший их в журнале «Натуралист» («Le Naturaliste») в 1884 году, считал его одним из четырех самых распространенных видов в этом регионе.
Эта птица до 1874 года позволяла себе такую роскошь, как возможность регулярно гнездиться на кладбище Пер-Лашез, что было отмечено Нере Кепа (Nérée Quépat), а также в Венсенском лесу еще за несколько лет до начала XX века, как пишет Ломон (Lomont) в своей статье о парижских лесных птицах, опубликованной в «Бюллетене юных натуралистов».
Однако уже в 1926 году Жан Ласнье (Jean Lasnier) сообщает, что несколько последних лет на юге департамента Сена-и-Марна красноголовый сорокопут встречается очень редко. Последний раз гнездовья красноголового сорокопута были замечены в 1981 году в долине реки Пти Моран на севере этого департамента.
Вполне вероятно, что красноголовый сорокопут еще вернется на земли Иль-де-Франса при наличии там благоприятных условий и сухих мест обитания – известняковых карьеров и ровных песчаных поверхностей. Но в наши дни птицы этого вида смогли бы поселиться в этом регионе только в очень ограниченном количестве мест, поскольку крупные насекомые давно покинули возделываемые районы.
И пусть даже красноголовый сорокопут найдет там привычную пищу, приток туда птиц средиземноморья, покидающих побережье ввиду значительного повышения температурных норм, происходит медленнее, чем миграция северных птиц.
Покинуть территорию, ставшую враждебной, дело одной минуты. Но чтобы найти другое место, которое станет гостеприимным домом, и обосноваться в нем, требуется длительный коллективный поиск.
Плюс ко всему, необходимо учитывать возможный ущерб от встречи с соперником, который, возможно, будет делать такие же попытки захвата территории. Затем, после создания пары, свить гнездо и благополучно вывести птенцов на территории, занятой другими видами.
Данные стандартизированного отслеживания гнездящихся птиц позволяют оценить это явление, связанное с быстрым изменением температуры. Оценивается состав птичьих сообществ в каждой точке, определяется количество теплолюбивых видов и количество видов, предпочитающих более низкие температуры, после чего ведется наблюдение за тем, как эти пропорции меняются с течением времени. Это исследование стало одним из самых значимых результатов наблюдений за птицами, живущими в сельской местности Франции.
С 1990 по 2008 год при перераспределениях, наблюдавшихся в птичьих сообществах, отмечалось смещение линии миграции примерно на сто километров к северу. В 2008 году совокупность видов, выявленных в начале исследований, была эквивалентна видам, обнаруженным чуть менее чем в 100 километрах южнее. Это объясняется высокой приспособляемостью и адаптивной способностью птиц, обусловленной их способом передвижения и разнообразием рациона. «Южане» перемещаются к северу, «северяне» уходят с насиженных мест.
Но остается еще одна серьезная проблема. С 1990 по 2008 год потепление происходило более резко, чем сейчас. Высокие температуры сместились к северу более чем на 200 километров. Птицы оказались в крайне неблагоприятном положении. Даже с учетом их невероятной способности адаптироваться птицы-«южане» перемещаются к северу гораздо медленнее, а те, кто предпочитает более холодный климат, стараются оставаться на привычных местах до тех пор, пока температура не достигнет предельных для них цифр. Этот феномен получил название «климатический долг». Стремительное повышение температуры сразу на несколько градусов – вот одно из заметных последствий глобального потепления для всего живого. Такого не случалось в обозримом прошлом.
Как об этом предупреждают птицы? Они просто улетают. Первым улетел большой серый сорокопут, затем не вернулся его красноголовый собрат.
Глава 12
Тупик
В 2003 году журнал «Scientific American» включил морского биолога Даниэля Поли (Daniel Pauly) в число пятидесяти самых влиятельных ученых планеты.
За четыре года до этого он запустил проект «Sea Around Us», буквально – «океан, который нас окружает». Это название он дал в честь Рэйчел Карсон (Rachel Carson), автора книги с таким же названием, но Рэйчел прославилась другой книгой под заголовком «Молчаливая весна» («Silent Spring»), то есть весна, лишенная пения птиц.
Эта книга, переведенная более чем на двадцать языков, по праву считается одной из самых серьезных публикаций XX века. Это крик отчаянья, рассказывающий о последствиях разрушительных методов ведения сельского хозяйства. Книга призывает человечество осознать, что развитие нашей цивилизации может оказаться фатальным.
Сегодня этот процесс опасно искажает жизнь в широком смысле этого слова, лишая нас того, что она приносит ежедневно: кислорода, пищевых ресурсов, органических циклов.
Цель проекта, начатого Даниэлем Поли, – оценить влияние промышленного рыболовства на морской мир. Это относится к рыбам, моллюскам и другим существам, которые давно стали не только нашей излюбленной пищей, но и косвенно используются в качестве удобрения или животных кормов.
В 2015 году Даниэль Поли совместно с тремя другими авторами, опираясь на результаты своих исследований, опубликовал серьезный научный труд об эволюции популяций морских птиц в период с 1950 по 2010 год – «Population Trend of the World’s Monitored Seabirds, 1950–2010».
По мнению четырех исследователей, изучение изменения численности этой группы птиц позволяет получить оценку состояния морских экосистем. В сущности, они делают то же самое, что делается на суше, то есть там, где группы энтузиастов собираются в коллективы для отслеживания тех или иных видов в сельской местности и городах.
Исследования Поли и его коллег затрагивают более 3200 гнездящихся популяций, относящихся более чем к 320 видам.
Десять пингвинов, почти столько же олуш, двадцать альбатросов, более тридцати буревестников (их близких родственников), бакланов, пеликанов, поморников, десятки разных видов чаек, крачки (в том числе полярная), кайры, чистики и другие.
Можно смело сказать, что от их пытливого взгляда не укрылось ничего из того что летает или по крайней мере покрыто перьями и находит себе пропитание на морских просторах. Исследователи полагают, что полученные ими данные охватывают порядка 20 процентов всех популяций морских птиц.
Благодаря целой сети энтузиастов перепись происходит по всей поверхности земного шара, от кромки льдов до берегов экваториальных вод, по всем морям и по всем океанам. Чтобы сохранить статистическую достоверность, эти работы учитывают только те участки, на которых произведено не менее пяти подсчетов.
Полученный результат исследований заставляет нас вспомнить другие цифры. За шестьдесят лет численность птиц сократилась более чем на две трети, а если быть точным, то на 70 процентов.
Это значит, что за несколько поколений с морских просторов нашей планеты исчезли две из трех птиц.
Сегодня в небе над морем летает гораздо меньше птиц, а это свидетельствует о том, что ресурсы морских глубин тоже сократились.
В декабре 2018 года Даниэль Поли опубликовал еще одну работу на эту тему. Шесть авторов указывают на то, что, несмотря на отмеченный спад, районы интенсификации промышленного рыболовства по-прежнему сохраняются. И они образуют две наложенные друг на друга симметричные кривые.
Увеличение улова, превышающее в настоящее время сто миллионов тонн в год, является зеркальным отражением уменьшения популяции морских птиц.
Один вид нагляднее других свидетельствует об этом упадке. И это тем более символично, что именно в результате беспричинной, абсолютно бесплатной охоты на диких птиц, напоминающей стрельбу по летящим тарелкам, на архипелаге Семи Островов за несколько лет до Первой мировой войны была создана Лига защиты птиц, которая выбрала тупика в качестве своей эмблемы.