У правого уха послышались шепотки, через секунду ставшие вполне различимыми.
"Браво, Доменик!" – услышала я голос в глубине подсознания. В следующий миг тишина поглотила пространство.
Последние слова Феофана Фойта застряли в памяти, моей и змеиной. Центральная голова разжала зубки и с отвращением шарахнулась от покойника.
– Фу-фу-фу! – плевалась она.
Я повернулась к детективу. Он был тут как тут, будто ждал момент. Но взгляд, которым он меня пронзил, был отнюдь не добрым.
– Зафиксируйте укус в протоколе, – попросил он одного из офицеров и передал бумаги. – Укажите, что это ответственность мага и весь спрос с него.
Молодой офицер успел метнуть мне сочувствующий взгляд и скрылся за спину детектива подобру-поздорову.
– Какой такой спрос? – не поняла я.
– До окончания работы криминалистов труп нельзя трогать, передвигать и тем более кусать!
Я растерялась.
– Но… Это было необходимо… Так работает магия.
– Перестань, мне не интересна твоя магия. Скажи лучше, как ты будешь оправдываться перед Марпл, когда она увидит укус.
– Не собираюсь я оправдываться! – вспылила я. Он меня еще поучать будет. – Укус был необходимой мерой! Так, дай сюда.
Схватила за воротник убегающего офицера и отобрала бумаги.
– Вот! Сама все напишу.
– Пиши-пиши, помощница.
Сжав протокол до скрипа бумаги, я поравнялась с детективом. Указательный пальчик устремился в центр мужской груди.
– Прежде чем показывать свою неосведомленность в магических вопросах, – я сердилась, ох, как сердилась, – спросил бы о результатах! У тебя, между прочим, теперь есть личный маг. Честный, подчеркну это слово, работник полиции!
Мортимер Скотт улыбнулся краешком губ.
– Докажешь, что пришла сюда работать, так и быть, выслушаю.
– Что? В каком смысле?
В общении с этим индивидуумом не понятно ни-че-го.
Тем временем детектив отвел меня в сторону и твердой рукой заставил сесть на маленькую табуретку у комода.
– Садись и пиши. Всё, что видишь. Твой первый протокол, как и все последующие, должен быть идеальным. Рассмотреть место преступления ты можешь лишь раз, завтра здесь уже всё будет по-другому. Прямо сейчас надо зафиксировать всё, что ты считаешь нужным, и что не считаешь – тоже. Нельзя знать заранее, какая улика окажется весомой.
Сказал – и ушел к офицерам, оставив меня в полном одиночестве. Моргнула пару раз, пытаясь осмыслить услышанное. Это что же? Он меня проверяет на работоспособность? Вместо возмущения внутри начало просыпаться чувство собственной значимости.
Сейчас такого напишу! Век не забудете, какого цвета шторы в кабинете Феофана Фойта.
Открыла блокнот и решительно принялась за дело.
Глава 7. Место преступления
Предрассудков у этих полицейских выше крыши. Хотите видеть, что я работаю – смотрите, моргать не забывайте. Один молодой офицер уже почти забыл.
Что мы имели?
Директор театра "Кристалл" любил роскошь и яркость. От обилия разноцветного тряпья рябило в глазах. Из мебели: письменный стол, кресло, трюмо с зеркалом, несколько пухлых табуреток.
На каждой ручке висело что-нибудь ненужное. Вешалки на дверцах шкафа, бусы на ручках ящиков стола, украшения на зеркале. Ляписто и неуместно, мне больше нравится минималистичный стиль в интерьере. Но где я и где директор театра? Феофан Фойт был богат, любил театр и, пожалуй, слишком сильно увлекался сценическими костюмами.
Яд он выпил за столиком трюмо, из позолоченного стакана, коих было два. И табуреток две. Можно предположить, что отравитель сидел прямо здесь.
Досконально изучила место, где сидел предполагаемый убийца, внесла улики в протокол, потом перешла к описанию бутылки, которую они пили.
Спустя час протокол был закончен, как и закончена работа детектива на месте. Пока я описывала место убийства, Мортимер Скотт собирал показания свидетелей.
Данными обменялись уже в участке.
Бегло прочитав мою писанину, детектив поморщился.
– В следующий раз описывай от трупа. Сначала вокруг него, потом дальше. Неплохо для первого раза, но можно лучше.
Руки опустились сами собой. Неплохо? Я исписала пять листов!
Глаза защипало от слез.
– Злыдень!
– Довел нашу девочку! – заступились змеиные головы.
– Что они говорят? – вдруг спросил Мортимер, и я подняла на него заплаканные глаза.
– Говорят, что меня надо любить, хвалить и слушать, а не это вот всё.
Детектив Скотт скрестил руки.
– Ну, любить кого попало я не буду, похвалу надо заслужить, а слушать – это можно.
Быстро-быстро заморгала, пытаясь заставить подступившие слезы течь обратно. Так и стояла столбом, пока детектив устраивался в хозяйском кресле. Взглядом указав на деревянный стул напротив, Мортимер Скотт заговорил:
– Слушаю тебя, помощница. Что ты узнала?
– Я… Знаю имя убийцы.
– Вот как?
– Я слышу последние слова погибших! Таков мой магический дар.
– И всегда ли погибшие в последние мгновения называют причину своей смерти?
– Нет… Но Феофан Фойт назвал, громко и четко. "Браво, Доменик", – вот, что он сказал перед смертью.
– Доменик, значит?
Детектив задумался, достал блокнот и пролистал несколько первых страниц.
– Среди свидетелей есть Доменик? – вклинилась в его размышления.
– Н-да… В том то и дело, что есть.
– Вот! Я же говорила! Это он убил директора. Магию не обманешь!
Мортимер Скотт еще с минуту смотрел мне в глаза, то ли проверял на вшивость, то ли на решимость. Сделав мысленно кое-какие выводы, он кивнул.
– Хор-р-рошо, Яна. Сейчас сходим на обед, а потом поедем за Домеником, посмотришь, как происходит арест.
– И все? – засомневалась я. – Не будет никаких проверок, испытаний на умертвиях?
Мужчина улыбнулся краешком губ. Это ведь улыбка? Мортимер Скотт улыбается?
– Я достаточно видел, когда твоя змея укусила покойного. Не считай меня глупцом, в магию я верю.
А во что нет? Недосказанность осела пылью между нами.
Я потопталась на месте, а потом подошла к мрачному детективу и от все души обняла. Точнее потрогала крепкие руки, к телу он меня не пустил. Ворчун, но умный и опытный. Самый лучший наставник.
– Спасибо, – широко улыбнулась, когда закончила обнимать.
Мортимер Скотт изогнул бровь, глядя на меня сверху вниз и требуя пояснений.
Глава 8. Обед и первое задержание
– За что?
– За опыт работы детектива, за доверие, – начала перечислять я.
– Мечтала о такой работе?
– Ну, не совсем…
Я сморщила нос, а потом спохватилась. Не с подружкой ведь разговариваю.
– Справлюсь. У меня ведь такой замечательный наставник!
Сразив мужчину лавиной позитива, я ускакала на обед.
А Мортимер Скотт все стоял и не мог понять, что сегодня с его сердцем и печенкой. Кололо и там, и тут. И не было сил держаться бодрым и весёлым. Хотя, кого он обманывает. Бодр и весел – это не про него. Скорее уж сонный и мрачный. Ха!
Детектив улыбнулся своим мыслям и вышел вон.
В забегаловке через дорогу пахло пончиками. Большими, жирными – куда без этого – сладкими, щедро посыпанными пудрой.
После стресса на месте преступления хотелось сладенького и побольше, но у Бон-бона были другие планы. По выученной траектории он вел меня вглубь помещения, мимо стойки с пончиками, мимо прочей выпечки и десертов. Туда, где обедают настоящие мужчины. Бойцы, полицейские, которым и пироженка на зубок.
Здесь, с другой стороны, расположилась полноценная столовая. Мясные котлетки, стейки и колбасы. Выбор был обширен и сытен.
Грустно вздохнула и встала в очередь за Бон-боном.
– А вот и наша Змеяна!
Коллеги за столиком встретили меня подбадривающими возгласами. Каждый протянул руку для знакомства. Для них я была диковинкой.
Девушки в полиции, конечно, случались. Оформляли их очень быстро, относились лояльно, берегли, как самый яркий цветочек в серой комнате. Но что удивляло – отлетали цветочки так же быстро и добровольно. В жены, в домохозяйки, в матери, только не вверх по карьерной лестнице. Потому подмигивали мне сейчас дружно все, а между собой, не стесняясь, делали ставки.
– Прекратили балаган! – громко сказал детектив Лин. Он здесь был самым старшим.
– Ну, Сенсей… Чего ты?
– Хватит, я сказал. Дайте девочке поесть, а то кожа да кости.
Парни затихли и занялись обедом. Я с благодарностью посмотрела на "Сенсея". Прозвище ему подходило. Темные волосы с сединой, восточные черты лица, умудренный опытом взгляд. Как какой-нибудь профессор востоковедения.
Ой, это же ему доверили Аниту!
Сенсей по-доброму улыбнулся и протянул записку.
– Анита просила передать.
"Спасибо, подруга! Если захочешь пообщаться, приходи вечером в кафе на ул. Академика Зирта, дом 2. Я там работаю".
– Спасибо.
Я сунула записку в карман и жадно принялась за котлетки.
Больше меня никто не трогал, Сенсея в компании уважали. Все, кроме…
– Яна Руш! – раздался голос за спиной, и я подавилась кусочком котлетки.
Парни недовольно зашумели.
– Детектив, дай девочке…
– Это моя помощница, и нам пора на задержание. Если только ты не передумала, – детектив обратился ко мне.
– Не передумала!
Мигом подскочила, унесла поднос и в ожидании встала у выхода.
– Так мы едем?
– Едем, – усмехнулся Мортимер Скотт.
До театра домчались быстро. Труппа как раз репетировала.
Входная дверь распахнулась. Тяжелые шаги детектива и маленькие семенящие его помощницы.
Светооператор первым заметил гостей, в шутку навел прожектор на Мортимера, лучи сфокусировались на госте. Актеры отвлеклись, в зале стало тихо. И в этой тишине прозвучало страшное:
– Доминик Хорс, вы арестованы по подозрению в убийстве Феофана Фойта.
Труппа сделала шаг назад, выставляя вперед худенького молодого парня в костюме придворного.
– Я? – парень судорожно хватал ртом воздух, как рыба, выброшенная на берег.