— Я и сама хотела тебя спросить, что вы здесь делаете?
— Мы отдыхаем.
— И мы отдыхаем.
— А почему… здесь?
— Потому что нам так нравится! — сказала Кэтрин.
— А что, вы не могли найти другое место?
— Глупый вопрос! — Антуан начал нервничать. — Послушайте, мы мешаем движению на дороге. Может быть…
— Отлично! — воскликнул Остин, распахивая заднюю дверцу и запрыгивая в машину. — Садись, дорогая. Они нас подвезут до отеля… Ты ведь это хотел предложить, Антуан, не так ли?
Антуан молча завел машину, играя желваками на скулах.
— Да, он именно это хотел предложить, — буркнула Кэтрин. — Поехали.
— Мы живем на окраине, — как ни в чем не бывало болтал Остин. — Прекрасный отель! Вокруг — только крабы и медузы. И — ни души!
— Надеюсь, не в «Виктории плазе»?
— Нет. Но недалеко.
— Отлично! — закатывая глаза и отворачиваясь, воскликнула Кэтрин.
— Мне тоже там нравится, — согласился Остин.
София благоразумно помалкивала. Антуан гнал машину на максимально допустимой скорости, ему хотелось поскорее высадить нежеланных пассажиров.
— Надеюсь, мы будем часто встречаться, — как ни в чем не бывало произнес Остин, выходя из машины и направляясь к двери отеля.
— Что, боишься, быстро надоест общество медуз? — вырвалось у Кэтрин.
Остин неестественно громко рассмеялся и вдруг вернулся к машине.
— На самом деле мне было приятно с вами увидеться, ребята. — Однако, судя по выражению его лица, приятного он испытывал мало. — Хотя, не скрою, что удивлен очередным совпадением. И в церкви, и тут…
— Я тоже удивлен. Но, надеюсь, это действительно всего лишь совпадение.
— Конечно, совпадение. Зачем мне за вами гоняться?.. Может, лучше будем «дружить семьями»? — Остин захохотал.
— Послушай, ты! — Антуан вдруг выскочил из машины и схватил его за грудки. — Какого черта ты нас преследуешь?! Какого черта тебе от нее надо?!
Остин аккуратно и спокойно разжал его кулаки, освобождая ворот футболки и собственную шею.
— Это совпадение, Антуан, ты что, не видишь? Я бы и сам не хотел встретить здесь никого из своих старых… знакомых.
— Не хотел — не встречай! Иди своей дорогой!..
— А я и иду.
— Нет, ты уселся в нашу машину! Какое право ты имеешь приближаться к Кэтрин? Тебе не кажется, что после всего случившегося она с тобой вообще не должна разговаривать?
Брови Остина поползли вверх. В этом году ему сравнялось двадцать пять, юношеский максимализм пока мешал ему видеть вещи в том свете, в каком видел их тридцатилетний Антуан.
— Ну так, приятель, мы квиты. Она же выходит за тебя замуж. Вроде как все довольны.
— Ты хоть понимаешь, что сейчас говоришь?
— Не знаю, что вы от меня хотите. Извинений? Пожалуйста… Кэтрин! Прости меня за то, что я был такой свиньей!
Кэтрин вздрогнула, но не повернулась.
— У тебя самого, — продолжил он, понизив голос, — я уверен, в жизни было с десяток таких романов… Мне казалось, она с самого начала все прекрасно понимала.
Глаза Антуана сузились в злобный прищур:
— С Кэтрин так нельзя обращаться. Слышишь, ты?! Она этого не заслуживает. Она…
Остин улыбнулся.
— А я, кстати, никогда бы не подумал, что ты с ней наконец-то станешь спать. Она классная, правда?
За это он получил по физиономии.
— Вы же были просто друзья! — захохотал Остин, поднимаясь с мостовой. Казалось, его совершенно не оскорбляло происходящее: он наслаждался своей ролью обидчика. — Тебе виднее, конечно, может, с друзьями спится слаще…
Еще один удар вернул его на мостовую. Антуан склонился над Остином и прошипел:
— Никогда не подходи к нашему отелю ближе чем на милю, слышишь? И старайся, чтобы в городе мы с тобой не пересекались. Иначе я за себя не отвечаю.
— Мне и самому противно смотреть на твою физиономию… Убери руки!.. Можешь не беспокоиться, мы больше не увидимся. — Остин встал, отряхнулся и пошел прочь, громко чертыхаясь.
София поспешила за ним.
До отеля Антуан и Кэтрин доехали молча. В номере Кэтрин бросила на пол груду абсолютно ненужных вещей, купленных на рынке. Ей было противно смотреть на них — теперь они всегда будут напоминать ей встречу с Остином.
Она улеглась на кровать, свернувшись калачиком. Горло сдавило спазмом, хотелось разрыдаться, как в детстве, в полный голос.
— Послушай, я… — начал Антуан, присаживаясь рядом.
— Пожалуйста, оставь меня одну, — прошептала она, глотая слезы. — Просто оставь меня одну и все.
Он немного помолчал и спросил как можно спокойнее:
— Ты уверена, что не хочешь поговорить?
— Уверена. Прости, Антуан, мне нужно немного побыть одной.
— Хорошо, — ответил он, поднимаясь и укладывая в карман бумажник. — Завтра утром увидимся.
— Утром? — запоздало переспросила она, когда за ним уже захлопнулась дверь. — Почему утром?..
С улицы послышался звук отъезжающей машины.
— Прости меня, Антуан, — прошептала Кэтрин, зарываясь носом во влажную подушку.
4
Всю ночь Кэтрин снились кошмары. Ей было одиноко и непривычно без теплого и уютного Антуана рядом, ей было совестно, что она так с ним поступила. Ей снилось, что Остин гоняется за ней по всему берегу с огромным ножом, а она пытается затащить его в море и утопить. А потом появился какой-то небритый парень и отнял у него нож.
Кэтрин сильно обрадовалась, что наконец-то сможет безбоязненно доделать свое черное дело, и снова потащила сопротивляющегося Остина к воде. Но этот небритый стал на нее кричать и позвал Антуана. А что было потом, она забыла, так как на мобильном телефоне пропел будильник и Кэтрин проснулась.
Несколько секунд она в недоумении смотрела на телефон, пытаясь сообразить, кто сыграл с ней такую злую шутку: было всего лишь восемь утра. А потом вспомнила, что вчера вечером, напившись успокоительного, сама поставила будильник, чтобы не проспать возвращение Антуана. Почему она решила, что это произойдет в восемь, никто не знал. Может быть потому, что вчера перед успокоительным было еще много всякого: и коктейли, и вино, и виски…
Организм требовал еще по крайней мере пары часов здорового сна, и, пробормотав что-то неразборчивое, Кэтрин упала на постель и тут же провалилась в сон.
Небритый мужчина был тут как тут. Теперь он сам взял нож, но резать ее не собирался, а вместо этого любезно пригласил ее поплавать на яхте. Кэтрин согласилась, и они уплыли на необитаемый остров… Там, кажется, было что-то интересное с участием Софии, но сюжет постоянно от нее ускользал, потому что что-то мешало ей спать. Наконец открыв глаза, Кэтрин увидела, что часы на стене показывают двенадцать дня, а подушку самым беспардонным образом припекает солнце.
Кэтрин вскочила как ошпаренная и принялась оглядываться по сторонам: Антуана не было. Более того: следов его пребывания тоже не обнаружилось.
Он что, совсем решил ее бросить? Или что-то случилось? Она прижала руку к губам: ну точно, он попал в аварию.
— Бог ты мой! Если что-то случилось, я не переживу! — закричала Кэтрин, на ходу натягивая халат с логотипом отеля и бросаясь по лестнице вниз. — Эта машина… Старая дурная машина…
Служащий на ресепшен обрадовался ей, как старой знакомой. Его нисколько не смутил вид Кэтрин: вчера, перед тем как попросить успокоительного на ночь, Кэтрин была склонна пооткровенничать, они обсудили все самое наболевшее и подружились.
— Доброе утро, Кэтрин.
— Он приходил?! — прокричала она, буквально падая на ресепшен.
— Э-э-э… кто?
— Как кто?! Антуан, конечно! Тот, с кем мы снимаем номер.
— Да, конечно. Только что вышел.
— Куда? — растерялась Кэтрин.
Служащий смущенно улыбнулся:
— Он не сказал мне. Просто попросил вас не беспокоить.
— Не беспокоить? А почему?
— Должно быть, потому, что вы крепко спали. После успокоительного и всего… остального.
Брови Кэтрин надменно поднялись вверх. До нее вдруг дошло, что вчера вечером она совершила полное падение в нравственном смысле: сначала напилась, потом полночи болтала со служащим гостиницы, а теперь стоит перед ним растрепанная, полусонная и пытается дознаться, где Антуан. Это просто недопустимо в приличном обществе!
— Извините, — пробормотала она, смущенно отворачиваясь от него. — Я пойду.
Служащий улыбнулся ей вслед.
Кэтрин приняла душ и попыталась привести в порядок лицо, но ничего не получалось. Организм чувствовал себя отвратительно после вчерашнего. Критически осмотрев себя в зеркале, Кэтрин пришла к выводу, что ей нужно поправиться на пять килограммов и сделать прическу покороче.
Длинные белые волосы, которые она всегда собирала в хвост, подчеркивали ее худобу. Утонченность или скорее удлиненность фигуры, прекрасно сочетающаяся с яркостью лица, сегодня выглядела просто отталкивающе. Обычно Кэтрин считала себя красавицей. А окружающие считали ее стопроцентной «блондинкой» в том, что касалось интеллекта, и только один Антуан знал, что она совсем не такая.
— Я похожа на бледную лошадь, которую месяц не кормили, — подытожила она, надевая купальник. — Да. Хвост отстричь! И — на пляж!
Выбрав одно из купленных вчера покрывал, чтобы постелить на песок, Кэтрин отправилась загорать. Ей хотелось найти Антуана и поговорить с ним. Но, обойдя все укромные уголки пляжа и прибрежные кафе, она нашла только смуглого спасателя, скучавшего в шезлонге среди реквизита своей нелегкой службы.
Он был загорелый почти до черноты, и, если бы не европейские черты лица, Кэтрин решила бы, что это один из местных чернокожих жителей. На нем были черные очки, плавки и пляжные шлепанцы.
Критически осмотрев его образцовые формы и вспомнив, что поклялась больше ни с кем не знакомиться на пляже, Кэтрин остановилась перед ним, заслонив солнце.
— Простите, а вы не видели здесь мужчину…
Спасатель поднес бинокль к черным очкам и откровенно принялся разглядывать ее фигуру, водя биноклем вверх-вниз. Кэтрин это возмутило донельзя.