– Нет. О чем?
– О наших беседах. Слушал бы тебя бесконечно.
Чудный миг. Они вдвоем и вновь безмерно счастливы. И тут вдруг чей-то голос произнес:
– Здорово, робятки!
– Это еще кто? – вскинулся Лордор.
– Покойник Эвандер Дж. Чапмэн, – ответил скрипучий мужской голос.
– Где вы?
– Да эвон, слева от вас.
– Господи боже мой! Давно вы здесь?
– С июня 1854-го. Как оно, давно?
– Изрядно. А чего вы раныне-то молчали?
– Так оно вишь ты как, мистер, вы ничего не говорили, ну и я помалкивал. По правде, я и не ведал, что могу говорить, покеда не услыхал, как вы здоровкаетесь с вашей хозяйкой, – сказал незнакомец и вежливо добавил: – Мое почтение, мэм.
– Здравствуйте, мистер Чапмэн, – ответила Катрина. – Меня зовут Катрина Нордстрём, а это мой муж Лордор.
– Наше вам, мистер Нордстрём. Польщен знакомством.
– Здравствуйте.
– Так вот, сэр, в 54-м охотился я тут на бобра и ондатру, да напоролся на индейца. С той поры я здеся и оченно рад обчеству. А вы как сюда попали? Меня-то стрела проткнула, прям вот скрозь печенку прошла.
– Ох, какой ужас, мистер Чапмэн! – посочувствовала Катрина.
– Да уж, мэм. Индеец тот подкрался, стрельнул и был таков, а нашел меня мой напарник, старый канадец из Квебека. Лежу я подстреленный да оскальпированный, глянул он на меня и грит: ты давай, мол, помирай с концами, а я через день-другой вернуся и тебя похороню. И ушел. Ох и костерил же я его! Струсил, сволочь, бросил меня на растерзание грифам. Не зря я ему не доверял, пьяни подзаборной. Но старый энтот канадец выказал себя истинным христианином и оченно мне услужил. Слово сдержал – вернулся и честь честью похоронил меня на энтом холме, даже какие-то слова сказал. Он был французский канадец, так что я ничего не понял… Наверное, просил не серчать на него.
Когда Лордор с Катриной оправились от потрясения неожиданным соседством, мистер Чапмэн поведал, что родом он из Кентукки и состоит в дальнем родстве с Джоном Чапмэном, больше известным как Джонни Яблочное Семечко[2]. Еще он рассказал, что в его время в этой части Миссури были непроходимые леса.
– А медведи здесь водились? – спросила Катрина.
– А то! Раза два на дню непременно встренешь!
– А пумы?
– Был случай, одна на меня как прыгнет, а я свернулся клубком, и она оторопела. Всего меня исцарапала да искусала, но апосля плюнула и ушла.
– Индейцев тут много жило?
– Вот это не скажу, миссис. Я видал лишь одного, что смылся с моими шкурками, моей лошадью и моим скальпом.
– Наверное, я должен перед вами извиниться, мистер Чапмэн, – сказал Лордор. – Я не знал, что кто-то здесь уже похоронен. Иначе отвел бы вам участок. По-моему, сейчас ваша могила на семейном участке Линдквистов.
– Я вовсе не в претензии, мистер Нордстрём. В компании оно веселее. Вот хорошо бы дамочки тута появились. Я здеся видал одну красотку. Частенько приходит ухаживать за ивами.
– А, это Бёрди Свенсен, – сказала Катрина.
– Я, знаете, любитель женщин. Шибко по ним соскучал.
– Вас подстрелили еще молодым? – спросил Лордор.
– Дайте-ка вспомнить… Нет, не так чтоб оченно молодым. Сейчас-то мне, я думаю, годков сто с лишним.
Когда Лордор и Катрина рассказали о нынешнем дне Миссури, мистер Чапмэн недоверчиво сморщился:
– Безлошадные экипажи и свет по щелчку? Вы меня дурите, мистер Нордстрём?
– Нет, сэр.
– То бишь повозка катит сама по себе без лошади, мула и быка?
– Верно, сэр.
– Да на какой же тяге?
– На бензиновой.
Мистер Чапмэн задумался:
– Никогда не слыхал об энтакой.
Лордор безуспешно попытался объяснить, что такое электричество.
– Слова вроде знакомые, но уразуметь не могу, – заметил мистер Чапмэн. – Не для моих это мозгов.
Лордор решил умолчать об аэропланах, чтоб до смерти не напугать собеседника.
– Не огорчайтесь, мистер Чапмэн, – сжалившись над бедолагой, вмешалась Катрина. – Со мной то же самое. я не понимаю, откуда берется электричество.
– Кто нынче у нас президент? – меняя тему, спросил мистер Чапмэн.
– Вудро Вильсон, – сказала Катрина.
– И что, хорош он?
– Кто их разберет, сэр. Время покажет.
– Последний раз я голосовал за Франклина Пирса. Как он, преуспел?
– Не знаю. Меня тут еще не было.
– Ах, эвон как.
Эти трое не знали, что был и четвертый обитатель «Тихих лугов». Чуть в стороне покоился индеец-осейджи, которого занесло на холм наводнением 1715 года. Он услыхал разговор нашей троицы, но не распознал в нем человеческую речь. Решив, что стал свидетелем птичьей свары, индеец повернулся на другой бок и вновь погрузился в сон.
После знакомства постояльцы «Тихих лугов» встречались часто, Катрина и Лордор охотно внимали рассказам мистера Чапмэна о его приключениях охотника и первопроходца. Они так и не поняли, был ли он мастером небылиц или вправду участником невероятных событий, но слушали увлеченно.
– Могете не верить, но служил я под началом самого Кита Карсона[3]. Росточком он не вышел, однако свет не видывал человека лучше, – начал очередную байку мистер Чапмэн и, по обыкновению, сразу перескочил на другую тему: – А вот еще интересная история. Вы же, робятки, шведы, верно?
– Да, оба.
– Ну так я и думал. Уж повидал я вашего брата. Но, знаете, не встренул никого прекраснее сладкоголосой шведки мисс Дженни Линд[4], кого живьем видел в Теннесси. Помню как сейчас. Было это в апреле 52-го, мужики съехались со всей округи, чтоб глянуть на нее. Мало пупок не развязался, покуда доставал я билет, однако ж раздобыл. Место досталося на галерке, но энто мелочь. Пела она, точно сирена… а уж энти ее золотистые кудри… Така красавица, глазам смотреть больно. Ну чисто андел небесный, аж по сию пору в себя не приду. Право слово, сэр, то был лучший день в моей жизни. И знаете что… С энтим воспоминанием и помирать-то было легче.
Катрина гадала, вправду ли он видел Женни Линд и что сказала бы знаменитая оперная певица, знай она, что человек, почти семьдесят лет назад побывавший на ее концерте, считал это главным событием своей жизни.
А потом в один прекрасный день мистер Чапмэн сгинул, ни словом не уведомив и даже не попрощавшись. Катрина и Лордор его окликали, но он не отзывался. Просто исчез, оставив их в полном неведении.
Нэнси Нотт
Не особо молодые, Лордор и Катрина недолго оставались в одиночестве. В 1918-м их полку прибыло другими первыми поселенцами. Нэнси Нотт объявилась самой первой и по-всегдашнему с ходу огорошила:
– Как вы померли, случилась война.
– Боже мой! – ахнула Катрина. – Вот чего я боялась.
– Но она быстро закончилась. Американцы сгоняли на фронт и сразу вернулись.
– Из наших никто не погиб? – встревожился Лордор.
– Нет, никто. Молодой Эгстрём воевал, но вернулся цел и невредим. А ваш Тед все еще не женился, однако, если я разбираюсь в мужчинах, ждать осталось недолго.
– Ох, дай-то бог, Нэнси.
– Даст, даст. Терта, моя средняя, на него глаз положила.
– А как Ингрид? У нее есть парень? – спросила Катрина.
– Да нет, для местных она слишком умная. Все говорят, дочка стала вылитая ты.
– Правда?
– Хорошо, что не вылитый я, – сказал Лордор. – А как там остальные?
– Все живы-здоровы. Вот только Генри мой сдал. Ходит плохо и все кашляет, кашляет. Удивительно, что здесь я очутилась раньше его.
– И впрямь странно, – сказала Катрина. – Что с тобой случил ось-то?
Нэнси долго молчала и наконец ответила:
– Перебрала пива.
Катрина подумала, что ослышалась:
– Пива перебрала?
– Угу.
Разъяснений не последовало, однако Нордстрёмы удержались от расспросов. Это было бы невежливо, хотя очень хотелось узнать, как избыток пива может сгубить человека.
Немного погодя Катрина поинтересовалась:
– Извини, что спрашиваю, Нэнси, но как там Сладкая Картофелина?
– Чего ей сделается? Столько колбасы зазря пропадает! Целехонька свинья ваша.
Катрина облегченно вздохнула.
Как и ожидалось, сразу после Нового года Генри Нотт воссоединился с женой на «Тихих лугах». Первым делом он спросил:
– Мамочка вам рассказала, как в умат напилась и на обратном пути с танцев вывалилась из повозки?
– Генри, заткнись! – вспылила Нэнси.
– На другой день ее нашли в канаве возле старой фермы Тилдхолмов. Замерзла насмерть.
– Генри! – рявкнула Нэнси. – Умолкни!
– Молчу.
– Я сто раз говорила, что в повозке отводина разболталась, – сказала Нэнси, желая, видимо, оправдаться. – А ему хоть бы хны.
Лордор и Катрина очень обрадовались старым друзьям, но внезапное и загадочное исчезновение Эвандера Чапмэна их все еще тревожило. Они решили не рассказывать новоселам о давнишнем обитателе «Тихих лугов», таинственно сгинувшем. А то еще расстроятся. И потом, он, может быть, вернется. Пока не ясно, куда он подевался и появится ли вновь.
Любовный фронт
Юный Тед Нордстрём, новый мэр Элмвуд-Спрингс, деловой хваткой пошел в отца. На свою долю от продажи фермы он купил помещения в центре города, где открыл «Шведскую пекарню Нордстрёма». Старинные мамины рецепты очень и очень пригодились. Что и говорить, замысел был успешен. Швед не швед, хорошую выпечку любит всякий.
После смерти матери Тед хороводился с несколькими девушками – сперва с одной из Джоплина, потом с новой ассистенткой дантиста, недавно приехавшей в город. Но все кончилось, как и пророчила Нэнси, женитьбой на Герте Нотт. Все считали их идеальной парой. Тед любил печь, а Герта, сдобная пышка, любила, как все Нотты, хорошо поесть. Ну два сапога пара.
А вот у Ингрид на любовном фронте все было иначе. Все полагали, что рано или поздно она выйдет за Лидера Свенсена, но отношения этой пары, вместе выросшей, больше смахивали на обоюдную привя