– Вообще-то, нет, – ответил Клайд. – Мы собирались перекусить в Джоплине.
Элнер оглядела девушку:
– Вы такая худенькая. Вам непременно нужно поесть, а то еще грохнетесь в обморок. Пока не накормлю, я вас не отпущу. Я кликну, как будет готово. Чувствуйте себя как дома. Если вам, дорогуша, нужно в ванную, не стесняйтесь. Там даже есть фабричное мыло. Обычно-то я сама его варю, но сейчас маленько обленилась.
Через десять минут пара угощалась яичницей с беконом, свежими горячими булочками и домашними соленьями.
– Ешьте, пока не остыло, – сказала Элнер.
Через кухню вперевалку прошествовал здоровенный жирный енот, видимо ручной, и остановился перед сетчатой дверью. Ничего не объясняя, Элнер встала из-за стола и выпустила его на улицу.
– Заходи попозже, Ричард, – сказала она, после чего вернулась к гостям. – Значит, вы в Джоплин? Это совсем недалеко, но я там не бывала. Я выросла на ферме, где папаня мой разводил свиней, и чуток побаиваюсь больших городов. Вот Ида, сестра, ездила в Джоплин и очень его хвалила.
Под вкуснейшие булочки уминая яичницу, Клайд разговорился. Девушка сперва отмалчивалась, но вскоре поддержала беседу, поведав, что дома в Техасе была дамской парикмахершей.
– Ой, правда? – восхитилась Элнер. – Это ж надо уметь… Какая вы умница, что владеете таким ремеслом. Поди знай, как оно сложится, а это у вас всегда в запасе. У нас тут есть одна молодуха, Тотт ее звать, на дому делает прически, но, по-моему, она самоучка. А вы чем занимаетесь, Клайд?
– Да так… работаю по банкам, – с полным ртом ответил молодой человек.
– Надо же, какое совпадение! Сестра моя Ида, я вам о ней говорила, вышла за банкира Герберта Дженкинса. Знаете его?
– Нет, вряд ли, – помотал головой Клайд.
– В Элмвуд-Спрингс у его папаши свой банк. Можете к нему заглянуть, поздороваться. В Джоплин ехать через Элмвуд-Спрингс. Прелестный городишко. Там сестра моя Терта с мужем Тедом держат пекарню. А подруга моя Беатрис и муж ее Андер тоже там живут. У них огромная молочная ферма, вы ее проезжали.
После того как гости получили полную информацию о Джине, десятилетнем племяннике Элнер, и рассмотрели все его бойскаутские значки, они ознакомились со старой фотографией хозяйкиных родителей, снявшихся вместе с их призовой свиноматкой Пышкой № 3.
– Их обоих уже нет, – сказала Элнер. – Упокоились на «Тихих лугах». Мама выпала из повозки и замерзла насмерть, а папу унесла чахотка. Я по ним очень скучаю.
Прошло еще три четверти часа, и гости стали собираться в дорогу.
– Погодите, я вам кое-что дам с собой. – Элнер сходила в кладовку, забитую домашними заготовками, и вернулась с двумя банками консервированных фиг. – Вот, держите, милая. Только вчера сорвала с дерева и закатала. Надеюсь, вам понравится.
– Спасибо. – Девушка приняла банки. Пара зашагала к машине.
– Счастливого пути, ребятки! Если еще окажетесь в наших краях, заглядывайте, ладно?
– Непременно.
– И не забудьте заехать в банк. Найти его легко, он прямо на Центральной улице. Скажете, вы от Элнер.
Потом она занялась грязной посудой, чрезвычайно довольная приятным общением с такой милой парой.
Лишь позже, увидав газетный снимок, Элнер узнала, что это были знаменитые гангстеры Клайд Бэрроу и Бонни Паркер.
В Джоплине полиция накрыла их тайное логово, но им удалось бежать; в квартире нашли камеру с непроявленной пленкой, и местная газета опубликовала фотографии печально известной пары. Бонни позировала с кольтом и сигарой. Уилл пришел в ужас, узнав, кого жена его накормила завтраком:
– Дорогая, неужели ты не разглядела в них хладнокровных убийц?
– Нет, конечно, я даже не знала, что она курит. С виду такие милые ребята, и я просто не понимаю, зачем убивать и грабить, когда девушка может прекрасно зарабатывать прическами. – Осененная мыслью, Элнер встревожилась: – Господи, а вдруг через эти фиги полиция выйдет на меня и решит, что я их подельница?
– Даже не знаю, Элнер. В консервированных фигах тебе нет равных. Вполне возможно.
Элнер выпучилась.
– Да шучу я, милая! Не бойся, ничего не будет.
Элнер не ведала, что в тот день пара ехала к Баку, брату Клайда, и по дороге собиралась ограбить банк в Элмвуд-Спрингс, но встреча с гостеприимной хозяйкой изменила планы.
Не знала она и того, что Бонни соврала насчет своей былой профессии. Дамским мастером была Бланш, жена Бака. В газетах не сообщалось, что на тайной квартире полиция обнаружила ополовиненную банку с консервированными фигами. К счастью, с нее не сняли отпечатки пальцев, иначе шериф непременно навестил бы Элнер.
Дела идут в гору
В основном благодаря неуклонному развитию Сыроварни «Сладкий клевер» в 1934-м Элмвуд-Спрингс обзавелся собственной железнодорожной станцией. И вот в один прекрасный день в город прибыл поезд, его протяжный, ласкавший слух гудок всколыхнул воспоминания обитателей холма.
– Как сейчас помню тот день, – поделилась Катрина с Бёрди Свенсен, – когда вы с Лордором встречали меня в Спрингфилде.
– Да, все как будто случилось вчера, – сказала Бёрди. – Ты была такая элегантная. Я и подумать не могла, что мы подружимся на всю жизнь.
– И даже дольше.
– Верно, – рассмеялась Бёрди. – И даже дольше.
В тот же год Джин Нордстрём и его приятель Кутер Колверт на спор залезли на водонапорную башню. Набив карман красными воздушными шариками, Джин лез первым, не подавая виду, что до смерти боится. Стоял знойный июль. Наконец взмокшие распаренные мальчишки достигли площадки, оба без сил, но ликующие. В доказательство своей победы они надули и привязали к перилам воздушные шарики. Друзья смотрели на город внизу, и их просто распирало от надежд и мечтаний о славном будущем, расстилавшемся перед ними.
– Знаешь, кем я буду, когда вырасту? – сказал Джин, нынче запоем читавший «Билли Бэньон, репортер-новичок». – Я стану корреспондентом и объезжу весь мир.
– Ух ты! – завистливо вздохнул Кутер. – А меня с собой возьмешь?
– Конечно. Потом я начну издавать собственную газету вроде «Джоплин Глоб», только крупнее! Буду брать интервью у Бейба Рута и президента. Скажи, здорово?
– А ведь если подумать, ты уже в газетном бизнесе, правда? – сказал Кутер.
Джин, подрабатывавший доставкой газет, посмотрел на друга:
– Точно! Мне как-то в голову не пришло. Да, я уже немного газетчик.
На «Тихих лугах» старик Хендерсен первым заметил красные шарики, плясавшие на ветру:
– Вы гляньте! Опять какой-то чертов охламон залез на башню.
Джин и Кутер до волдырей стерли ладони и так обгорели, что к вечеру не могли шевельнуться. Особенно досталось светлокожему Джину – целых два дня он не мог надеть ничего, кроме мягкой пижамы. И все равно парень был счастлив. Они с Кутером прошли испытание на смелость – шарики-то, вон, висят.
Несколько позже Хейзл Гуднайт пришла в ужас, узнав, что дочка ее Ада тоже залезла на водонапорную башню. Девочка получила взбучку за столь опасную и неженственную затею. Однако за Аду вступилась бабушка:
– Что за чушь! Если матушка моя могла утром разродиться в фургоне, а к вечеру сготовить ужин на десятерых мужиков, то правнучка ее может делать все, что ей вздумается.
Этот лихой поступок был лишь предвестником грядущих сумасбродств. Подражая своему идолу Амелии Эрхарт[7], Ада не раз совершит нечто еще более опасное и неженственное. А вот ее сестра-близнец Бесс мечтала об ином. Она хотела поскорее вырасти, чтобы выйти за Тарзана и жить на дереве.
Решение проблемы
К 1936-му в городе открылось множество новых заведений, и кто-то уже говорил, что Элмвуд-Спрингс превращается в настоящий мегаполис. Конечно, это было преувеличением, однако деловой центр занимал почти два квартала и все больше расширялся. Рядом с почтой Мер л и Вербена Уилер открыли химчистку «Голубая лента», чуть дальше вознеслось новое здание масонской ложи, включавшей в себя благотворительное общество «Странные товарищи». Весной появился современный плавательный бассейн «Прыжок с водопада», и, наконец, напротив «Шведской пекарни Нордстрёма» предлагала починку обуви мастерская, в витрине которой красовался неоновый розовый башмак.
Пекарне Теда и Терты требовалось больше места, теперь она занимала и соседний дом. Тринадцатилетний Джин, недавно получивший значок юного спасателя, вместе со своим другом Кутером подрабатывал в бассейне. В целом народ был счастлив и доволен. Кроме обитателей «Тихих лугов».
В последнее время там возникла непредвиденная проблема. К первым поселенцам добавлялись обычные жертвы сердечных приступов, рака, старости, несчастных случаев и прочего. Холм заселялся споро, отчего возник настоящий хаос.
По прибытии новичка с ним говорили все разом. Кое-кому просто не терпелось поздороваться, и покойники орали, перекрикивая друг друга. Бедняге новопреставленному и без того было непросто осознать свое нынешнее местопребывание, а тут еще этакий гвалт.
Наконец Лордор взял дело в свои руки.
– Я понимаю, друзья, вы рады встрече с близкими, – сказал он. – Однако статус покойника – не повод для разгильдяйства.
В результате было принято решение: с вновь прибывшими говорит кто-то один, официальный, так сказать, встречающий. Все согласились, что лучшая кандидатура на эту должность – мисс Бимер, которая не так давно поселилась на холме, но привыкла управляться с непослушными ребятишками. Люсиль много лет преподавала английский шестиклассникам, владеет ораторским искусством. Кроме того, у нее прекрасные манеры и мягкий приятный голос.
Согласно правилу, Люсиль встречает новичков и разъясняет ситуацию. Если нужно, им дается время прийти в себя, после чего в установленной очередности с ними могут говорить другие. Сначала близкие родственники – матери, отцы, дедушки-бабушки и прочие, затем – мужья, жены и дети, если таковые имеются. Следом – соседи и друзья, за ними – шапочные знакомые. Последними говорят желающие, чтоб их представили новичку.