Конечно, возможны всякие сбои – кто-то, например, не захочет вначале говорить с родичем. Однако нет иного способа навести порядок. К счастью, система сработала прекрасно. И только старик Хендерсен влезал с разговорами, когда ему вздумается.
Ловушка
Все, конечно, читали о преступлениях, совершаемых в Канзасе и других местах, однако в Элмвуд-Спрингс своей полиции не было. Если не считать всякую мелочь, серьезных правонарушений не случалось до 1937-го, когда в городе объявился соглядатай. Новость разнеслась лесным пожаром, встревожив всех и каждого. Несколько раз соглядатая засекали в кустах возле домов, где проживали молоденькие девушки. Но в темноте лица не разглядишь, да и злодей мгновенно смывался. Родителей изводила мысль, что во тьме кто-то шастает и пялится на их дочек. По вечерам некоторые отцы с дробовиком наперевес прогуливались перед домом, надеясь этим отпугнуть подлеца.
Четвертого июля извращенца заметили возле танцшколы – средь бела дня он подглядывал за степи-
сточками, переодевавшимися после шествия. Мэри Чилдресс увидала чей-то силуэт в окне и завизжала. Мерзавец скрылся.
Хейзл Гуднайт терпела почти целый год, а потом на заседании городского совета изложила свой план. Негодяй, сказала она, не раз, наверное, подглядывал за ее дочками в спальне и, учитывая его наглость, определенно заявится снова. Надо устроить ему ловушку: подбросить под окно новенький блестящий четвертак и надеяться, что лиходей его подберет.
Паршивцу невдомек, что на монете имеется метка красным лаком для ногтей, но это будут знать все владельцы магазинов. План единодушно сочли великолепным. Четвертак занял свое место под окном, и город затаил дыхание, замерев в ожидании.
Минуло несколько недель, однако ничего не случалось. А потом субботним утром пятнадцатилетний Лестер Шингл вошел в булочную и шлепнул на прилавок монету в оплату дюжины пончиков. Заметив красную метку, Герта возопила:
– Тот самый четвертак!
Сын ее, четырнадцатилетний Джин, молнией выскочил из подсобки, где работал с отцом, кинулся вслед за Лестером и сграбастал его возле химчистки. Заслышав потасовку, народ высыпал на улицу и узрел картину: Лестер верещит и брыкается, Джин вздергивает его на ноги и кулаком заряжает в нос. Парень осатанел. Среди тех переодевавшихся степисточек была его подружка, и ему очень не понравилось, что кто-то видел у нее хоть краешек чего-нибудь.
Четвертак я нашел возле почты, заявил Лестер Шингл. Поди докажи, что это не так, но ему никто не поверил. Все были стопроцентно убеждены, что соглядатай пойман.
Сон Элнер
После поимки соглядатая произошло еще одно печальное событие. Беатрис Свенсен долго пыталась забеременеть и наконец понесла. Однако через месяц у нее случился выкидыш.
Беатрис была так безутешна, что Андер, сам сильно переживавший несчастье, попросил Элнер за ней приглядывать, когда она оставалась одна.
Каждый день Элнер приходила к подруге, присаживалась к ней на кровать и брала ее за руку.
– Ох, я так хотела ребенка! – рыдала Беатрис.
– Я знаю, милая, знаю. – Элнер погладила ее по руке.
– Почему это случилось? Я же очень береглась.
– Этого никто не ведает, но ты еще молодая. Успеете нарожать кучу детишек.
– Вряд ли. Врач сказал, что я…
– Да пошел он, старый хрыч! – оборвала Элнер. – Ни черта он не смыслит. Знаешь, нынче я видела сон. В кухне чищу картошку, и вдруг ты звонишь по телефону: «Угадай новость! Я опять в положении!»
– Правда?
– Конечно! А уж тебе-то известно, что мои сны всегда сбываются. Помнишь, мне приснилось, что вы с Анд ером поженились? А?
– Да, помню.
– Вот и не падай духом. Просто верь. Чуток погоди – и увидишь, как оно все будет.
На другое утро Андер от всего сердца поблагодарил Элнер:
– Не знаю, что ты ей сказала, но со вчерашнего вечера она выглядит чуть-чуть лучше.
– Вот и славно, я рада. – Элнер поднялась в спальню подруги, держа в руках черно-белого котенка: – При-и-ве-ет! Твой дружок пришел тебя проведать.
Она никогда об этом не говорила, но искренне верила, что порой забота о живом существе – лучшее лекарство для разбитого сердца.
Все оно как свинка, коли нет в нем свинга
Джаз захватил всю страну, и мэр Тед Нордстрём, уважив многочисленные просьбы, дал команду возвести на берегу озера молодежную танцплощадку.
Мистер Уоррен, хозяин скобяной лавки, развесил гирлянды лампочек и установил четыре динамика. В вечер открытия народу на танцплощадке было битком. Оказалось, и стар и млад обожают отплясывать под музыку джаз-бандов Гленна Миллера, Бенни Гудмана, Томми Дорси и прочих. Тед и Герта выступали в роли распорядителей, а за буфетной стойкой шестнадцатилетний Джин предлагал прохладительные напитки истомленным жаждой танцорам. Старая миссис Грейвли так раздухарилась, что в первый же вечер сломала шейку бедра.
На «Тихих лугах» кое-кто из старожилов поначалу встревожился, услыхав громкие джазовые ритмы, доносившиеся с танцплощадки. Но потом многим понравилось долгими летними вечерами смотреть на звезды и слушать музыку.
Лордор и Катрина очень развеселились, впервые услыхав «Коричневый кувшинчик» Гленна Миллера, и почти всем пришлось по душе трио сестер Эндрюс. Бёрди Свенсен восторгалась их великолепной гармонией в «Бай мир бисту шейн»[8].
– У девочек изумительные верха, – говорила она.
Люсиль Бимер особенно любила «Я грущу по тебе» Томми Дорси. Всякий раз ей вспоминался Густав.
В 1939-м после бешеного успеха «Унесенных ветром» все девушки млели от Кларка Гейбла. Двадцатидвухлетняя парикмахерша Тотт Хэгуд даже вышла за Джеймса Дуэйна Вутена (будущего маляра), потому что сочла его похожим на своего кумира. Правда, мать ее говорила, что Джеймс Вутен похож на Кларка Гейбла, как гвоздь на панихиду. Но Тотт не дрогнула. Она была влюблена.
Свадьба прошла хорошо, если не считать того, что папаша Тотт напился вусмерть и не смог сопроводить невесту к алтарю, а Джеймсу в ухо попало рисовое зернышко и свою брачную ночь молодые провели в больнице. В целом же, за исключением этих и других казусов, десятилетие выдалось вполне удачным.
СороковыеЖизнь набирает ход
Добрые вести
Старшему поколению казалось, что жизнь набирает ход с опасной скоростью. Новомодные танцы под джаз, которыми увлекалась молодежь, для стариков были чересчур неистовы. «Из-за этих сосунков, что бешено гоняют в своих ревущих драндулетах, я боюсь перейти улицу», – говорила престарелая миссис Чилдресс.
Однако в общем народ пребывал в хорошем настроении. Франклин Делано Рузвельт готовился к беспрецедентному избранию на третий срок, Депрессия наконец-то сворачивалась, и люди вновь обретали надежду.
Элмвуд-Спрингс обзавелся собственной остановкой автобусов «Грейхаунд» (со знаком на столбе и всем прочим). Магазин Уорренов «Товары для дома» теперь торговал с отсрочкой платежа, и к лету почти каждый городской ребенок стал обладателем роликовых коньков или новенького сине-белого велосипеда марки «Швимм». В июне десятилетний Мэкки Уоррен до полусмерти напугал свою мать Олу, забравшись на водонапорную башню. Мальчуган победоносно одолел подъем, однако через неделю едва не утонул в бассейне, шандарахнувшись головой о площадку вышки для прыжков. К счастью, спасатель Джим Нордстрём вовремя заметил происшествие и за волосы вытащил беднягу из воды.
А вот еще весьма удивительное событие того июня: парикмахерша Тотт Хэгуд Вутен без всякого серьезного обеспечения сумела получить банковскую ссуду и открыть салон красоты. Правда, она не ведала о помощи, оказанной женой банкира Идой Нотт Дженкинс, которая была ее клиенткой, но считала ниже своего достоинства делать прически на заднем крыльце дома Вутенов. Однажды за ужином Ида, нацелившись в супруга сельдерейным стеблем, заявила:
– Герберт, меня не заботит твой дебет-кредит, но у вас, мужчин, есть своя парикмахерская, и я не вижу абсолютно никаких причин, по которым в городе не может появиться салон красоты.
Герберт понял, что придется дать ссуду, иначе ему проедят плешь. Когда Ида целится сельдерейным стеблем, дело серьезно.
Через две недели в салоне красоты Ида Дженкинс, завитая на бигуди, сидела под новеньким феном и внимательно изучала журнальный опросник.
1. Вы суетливы?
2. Легко возбудимы и нервны?
3. Нетерпеливы?
4. Критикуете других?
5. Ненавидите беспорядок?
6. Тревожитесь о будущем?
Вопросам не было конца. Дочитав анкету, Ида взбудоражилась, поскольку ни разу не ответила «нет». Кто же не хочет быть совершенством?
– Ведь мы не просим у ювелира абы какой бриллиант и не уверяем окулиста, что кое-какое зрение нас устроит, – говорила она. С самого детства Ида не понимала, почему никто не стремится к совершенству.
Этим-то она от всех отличалась. Когда в школе ребята играли в церковь и разбирали роли священника, его жены, дьякона, регента и прихожан, Ида заявляла, что будет Богом, ибо только она знает, как управиться с этой должностью.
Конечно, чрезмерные запросы Иды уже сказывались на ее дочери. В тот год в отчетном концерте школы Дикси Кахилл девочке поручили роль танцующего тюльпана. На представлении Норма сбилась с ритма и в слезах убежала со сцены. Тетка ее, Элнер Шимфизл, пришедшая на концерт, сказала своей сестре Герте:
– Бедняжка, в девять лет уже сплошной комок нервов.
Герта и Элнер отличались от Иды как день и ночь.
Ида была самая красивая из сестер Нотт и, к несчастью, об этом знала. Еще в юном возрасте она решила выйти за сына банкира и подняться в свете. И своего добилась. А Элнер так и осталась простой фермершей, которая носит старушечьи башмаки на шнуровке – черные зимой, белые летом.