– Певичка. Такая пышнотелая, выступала по радио, был у нее один шлягер… – пояснила Элнер и во весь голос пропела: – Ла-ла-ла… когда луна взойдет над горою…
– Слыхом не слыхивала, – пожала плечами женщина.
– Предлагаю Сэлли Райд, первую американскую женщину-астронавта, – сказала Ада Гуднайт.
– Хорошая кандидатура, – одобрила Тотт.
– Минни Перл, – сказала Вербена.
– Кто? – не поняла Бёрди.
– Комедиантка из шоу «Гранд ол опри», всегда появлялась в потешной шляпке.
– Что вы скажете о писательнице Луизе Мэй Олкотт? – спросила Катрина.
– Прекрасный выбор, – поддержала ее Руби.
– Надо же, как забавно, – сказала Элнер. – В наше время Кейт Смит была звездой, а сейчас ее не знает никто, кому меньше семидесяти.
Неожиданно в разговор вступила юная Тиффани Энн, не вовремя отправившая эсэмэску:
– А чё-то никто типа даже не вспомнит Леди Гагу.
– Кого? – хором спросило кладбище.
– Да вы чё… ее типа весь мир знает… Вы чё, типа с приветом?
Беседа вышла чрезвычайно увлекательной, и Люсиль Бимер, всегда любившая хорошую дискуссию, решила на следующей неделе предложить новую тему: «Стоит ли надрываться ради славы?»
Никто еще не знал, что нынешний диспут по четвергам станет последним. В очередной день рождения Люсиль Бимер, отмечавшей сто двадцать девятую годовщину, друзья и многочисленные бывшие ученики решили преподнести ей сюрприз – всем вместе спеть «С днем рожденья тебя!»
Утром трио сестер Гуднайт пропело начальные строки здравицы, а затем ее подхватило все кладбище:
– С днем рожденья, мисс Бимер! С днем рожденья тебя!
По окончании песни раздались веселые крики:
– Спич! Спич!
Все смолкли, ожидая речи именинницы. Прошла минута, другая.
– Люсиль, вы здесь? – окликнула Руби.
Никто не ответил. Люсиль Бимер исчезла.
Лишь через несколько недель на кладбище обнаружили, что молчун Густав Тилдхолм тоже исчез.
Норма
Норма хворала недолго и чрезвычайно изумилась, очнувшись на «Тихих лугах». Причем ошеломило ее не то, что она могла видеть, слышать и говорить, а нечто другое.
– Всю жизнь я безумно боялась смерти, но, оказывается, она совсем нестрашная. Я словно куда-то уплыла, и теперь мне невероятно хорошо и спокойно.
– Я ужасно рада за тебя, милая, – сказала Элнер. – Понятное дело, ты вся извелась со своими нервами.
– Спасибо, тетя Элнер. Хоть бы оно не ушло, это чувство покоя.
– Никуда не денется, я тебе обещаю. Если хочешь знать, будет только лучше. Каждое утро я открываю глаза и заново влюбляюсь в этот мир. В той жизни знавала я безмятежные минуты, но со здешним покоем ничто не сравнится. Правда, Тотт?
– Норма, привет, хорошо, что ты с нами, дорогая. Элнер верно говорит. Так приятно бездельничать – лежишь себе, расслабляешься.
– Вот видишь, дорогуша, какой молодец малыш Мэкки, что подарил тебе участок, – сказала Элнер. – А то поди знай, куда бы тебя засунули.
– Хорошо, я не знала, как славно быть покойницей, а то давно бы сиганула с какого-нибудь небоскреба, – присовокупила Тотт.
– Слава богу, в Элмвуд-Спрингс нет небоскребов, – рассмеялась Элнер.
– Ну прыгнула бы с водокачки, какая разница. Чего уж теперь-то. Наверное, здесь я очутилась в свой срок.
– Ты тоже так думаешь, тетя Элнер? – спросила Норма. – Мы умираем, когда нам положено?
– Пожалуй, что так, милая. – Элнер помолчала и добавила: – По-моему, ты прибыла сюда очень вовремя.
Через два дня Элнер Шимфизл исчезла. Для всех это стало огромной потерей. Сперва мисс Бимер, теперь вот – Элнер. Все будут ужасно скучать по ней, однако Норма радовалась, что успела еще разок поболтать с тетушкой.
Следующая остановка – Ки-Уэст
В три часа ночи Джеймс Дуэйн Вутен Младший рыскал по кухне, стараясь не шуметь. Он заглянул в женину сумочку, но Дебби, конечно, спрятала ключи от машины. Она работала в «Уолмарте», недавно купила «тойоту-камри» и вовсе не хотела, чтобы пьяный муж разбил новенькое авто. Чертова Дебби, от нее все беды. Если б она не забеременела, он бы давно слинял, а теперь вот цацкается с малышней, своей и ее от прежнего брака. Да еще узнал, что она путается с хмырем из отдела фототоваров. Детки его в грош не ставят. Вон хоть на прошлой неделе – он вырубился на кушетке, так один из выродков хотел его поджечь. Ну их всех к бесу. Вроде везде посмотрел. В кофейнике, микроволновке, во всех ящиках и на полках, за тостером. Ключей нет. Зараза.
Разочарованный, он прошел в гостиную, плюхнулся в клетчатое кресло. И тут его осенило. В ящике, где хранились инструкции к кухонной технике, страховые полисы и прочее, нашелся конверт с бумагами от дилерского центра «тойоты», в котором лежали запасные ключи. Ага!.. Даешь пьянку!
Пирог
Нынче была среда, и Эдна Чилдресс, как обычно, отправилась в дом престарелых. По средам там играли в бинго. Она никогда не пропускала дни бинго и техасского покера.
В кухне Ральф Чилдресс сидел за столом, на котором Эдна оставила ему кофе и кусок яблочного пирога, и на смартфоне листал фотографии подержанных домов на колесах. Лютер Григз, специалист в этом вопросе, когда-то говорил, какие из них лучшие.
Эдна пока не знала, что после ухода на пенсию в следующем месяце Ральф собирался купить такой фургон и отвезти ее в «Молл оф Америка». Пусть его старушка всего понакупает, пусть потешится до упаду. Только он нацелился откусить пирог, как с улицы донесся жуткий вопль и кто-то забарабанил в дверь. Ральф стремглав кинулся выяснить, в чем там дело.
Так он и знал. За дверью билась в припадке Дебби, то ли четвертая, то ли пятая жена Дуэйна Младшего (разве всех их упомнишь?), и орала, что муженек, сучий потрох, украл ее новенькую «тойоту-камри». Ральф ее выслушал и постарался успокоить. Через полчаса приходите в участок, сказал он, мы с вами составим заявление об угоне. Он знал, что спешить некуда. Дуэйн Младший далеко не уедет. Такому дураку, да еще под газом, вовек не выбраться из города.
Ральф вернулся в кухню и хотел отведать пирога, но тарелка была пуста. Остались только крошки да черное перо на подоконнике.
– Пропади ты пропадом!
Приспичило же этой чокнутой бабе заявиться к нему в обеденный перерыв. Пока он с ней вожжался, какая-то сволочная ворона влетела в окно и расправилась с его пирогом.
– Чтоб тебя!
А так хотелось полакомиться. Надо было оставить патрульную машину у черного хода.
Ральф взял телефон, сунул пистолет в кобуру и вышел из дома, хлопнув дверью. И что ему делать с этими Вутенами, от которых просто мутит? Джеймс Вутен не вылезал из вытрезвителя, Тотт швырялась садовыми гномами, дочь их подожгла грузовик сожителя, а теперь еще подарочек – Дуэйн Младший. Да уж, в этой семейке плохие гены ходят по замкнутому кругу.
Дуэйн Младший
Последнее, что он помнил, как остановился прикупить пивка в дорогу. Очнулся он через три дня и тотчас понял: это не Ки-Уэст. Это семейный участок Вутенов на «Тихих лугах», а он, Джеймс Дуэйн Вутен Младший, мертвее мертвого и впервые за тридцать пять лет трезв как стеклышко.
– Привет, мам, – поздоровался он с Тотт. – Ты знаешь, я, кажется, погиб в автокатастрофе.
– Что ж, меня это не удивляет.
– Нет?
– Ничуть. Странно, что ты не окочурился раньше. Вот что и впрямь интересно – где ты взял машину. По-моему, тебя давно лишили прав.
Дуэйн Младший машинально хотел соврать, но неожиданно для себя сказал правду:
– Я угнал машину Дебби.
– О господи, несчастная женщина. Ты никого не угробил, кроме себя?
– Нет, ДТП с одним участником. Кажется, я влетел в дерево.
– Считай, повезло. Наверняка ты был пьяный вусмерть.
– Похоже, так.
– Знаешь, противно говорить, что я тебя предупреждала, но ведь я предупреждала.
– Здравствуй, сынок, – вмешался Джеймс Вутен.
– О, привет, пап. Слыхал, чего со мной приключилось?
– Слыхал.
– Вот невезуха, да?
– Тяжело это говорить, сынок, но иначе ты бы никогда не протрезвел.
Прошел месяц.
– Мам, – позвал Дуэйн Младший. – Ты уж прости, что я тебя обворовывал да еще костерил по-всякому.
– Рада это слышать, сынок.
– Я не со зла.
– Я знаю, мой хороший. Помни: что бы ни было, я тебя люблю и ты всегда будешь моим мальчиком.
От этих слов Дуэйн поймал кайф, какого не давали ни выпивка, ни дурь. Надо было врезаться в дерево, чтобы наконец-то обрести счастье, радость, свободу и абсолютную трезвость. Разве не круто?
Беседуя с матерью, Норма заметила:
– Мама, ты кажешься такой спокойной.
– Я и впрямь спокойна, – сказала Ида. – Не веришь – спроси отца.
– Все так, милая, – поддержал Герберт. – Не сразу, но мама наша угомонилась.
– Знаешь, Норма, я всегда думала, что если не буду крутиться как белка в колесе, то что-нибудь упущу. А теперь наслаждаюсь созерцанием того, как мир вертится без меня. Жаль, не понимала этой прелести раньше.
– Я тоже не понимала.
– Душенька…
– Что, мама?
– Спасибо за розы на каждый День матери.
– Не за что, мамочка.
– Кстати, что это за маленькая китаянка, которую приводила Линда?
– А, это Эппл, твоя правнучка.
Повисла пауза.
– Линда вышла за коммуниста?
– Нет, мама. Она удочерила китаянку.
– Ах так, понятно.
– И потом, в Китае уже нет коммунизма.
– Правда? Хорошая новость… Уж больно их много.
Сигнал
Опыт показывает: всегда найдется тот, кто знает всю правду о преступлении. И потом вдруг, пусть даже через долгий срок, из-за чувства вины или просто из мести решает все выложить.
Именно так и вышло в деле с подложным завещанием Ханны Мари. В один прекрасный день шериф Ральф Чилдресс неожиданно увидел странное послание в своем телефоне: «Глянь за портретом А. С., что на ферме».
Ральф ничего не понял. Инициалы эти могли означать только Андера Свенсена, и на ферме действительно висел его портрет. Но, возможно, кто-то просто хулиганил. Последнее время такое случалось нередко, однако Ральф решил съездить на ферму и проверить.