Наконец, через две недели, Карпович дал добро на посещение дока – там черная даже при ярком свете и пугающая живая машина находилась у платформы в полном одиночестве.
Вместе с Лиамом, Вивиан и Мэттью в док пришли механики, в числе которых был и Уоллс, опасливо озиравшийся на Лиама, и начали что-то закреплять в ее кабине.
– Передатчик, – пояснил капитан. – Заодно и маячок для отслеживания. Нейронные сети, разработанные Консорциумом вместе с дарнийцами, для нашей связи недоступны.
– Когда планируется операция? – поморщился Лиам; в непосредственной близости Зверь был оглушающим, практически не позволяющим думать.
– Через два дня, – покачал головой Карпович. – Сложно, он зовет, я понимаю. Пойдемте.
Было страшно – не просто вновь оказаться наедине с ужасом, а по своей воле вернуться к тем, кто придумал эту смертельную игру. Но Лиам понимал, что от его действий зависит победа над главным врагом.
«Я боюсь, что ты не вернешься».
«Вивиан, просто знай, что я тебя люблю».
«И я тебя люблю».
«Я должен помочь. Обязан. Но постараюсь вернуться».
«Я буду ждать».
Последняя ночь вместе была полна торопливой страсти – успеть почувствовать, успеть насладиться, успеть запомнить те короткие мгновения, что выделила судьба. Лиам, наплевав на усталость, пытался впитать то, что было между ними. Вивиан обуревали те же мысли – что, если они не увидятся больше?
Утром Карпович сопроводил Лиама и Вивиан в док: Призрак был готов. Точнее, его передатчик – Лиам должен будет им воспользоваться, когда обнаружит базу Консорциума. Вивиан поцеловала на прощание, а потом Лиам, стараясь не смотреть на нее, начал снимать одежду – внутри он находился абсолютно обнаженным. Зверь встрепенулся и заликовал, почувствовав пилота.
Идя будто на эшафот, Лиам приблизился к краю платформы и взобрался по холодной плоти машины в кабину – створка (если это применимо к органическому кораблю) была по-прежнему раскрыта. Вивиан не спускала с него глаз, ее боль была осязаемой – Лиам хотел бы впитать, разделить, чтобы ей стало легче, но уже поздно. Не время.
В интеграцию на борту «Аполлона» договорились не входить – силовое поле крейсера мягко выводило Призрак из дока, пока Лиам удерживал руку на шейном имплантате, не давая завершить процесс. Зверь злился, но сделать ничего не мог. Уже оказавшись в открытом космосе, Лиам позволил кораблю подключиться.
Тут же обрушился шквал – нетерпение, даже своеобразная радость, но Лиам не дал эйфории развиться: жестко, без всякого сочувствия указал Зверю его место. А главное – запретил выходить в сеть и передавать что-либо Домой.
«Где Дом?»
Машина ответила, что необходимо подключиться к Своим, чтобы узнать. Скорее всего, речь шла о флагмане. Но не это искал Лиам – как объяснить практически искусственному интеллекту, что от него требуется, не совсем представлял. Полная интеграция решила бы проблему, но тогда у Зверя больше шансов выйти в сеть и дать обнаружить себя и мятежного пилота.
«Где ты родился?» – продолжил попытки Лиам, когда они направлялись к точке перехода.
«Начало?» – спросил Зверь.
«Там рождаются Свои?»
«Далеко».
«Нам туда нужно».
Система координат Призрака значительно отличалась от принятой земной цивилизацией, но Лиам до выхода в гиперпространство передал полученные от Зверя данные на «Аполлон» – если получится, расшифруют. Если нет, засекут маяк, когда разведчики подберутся ближе.
Путь до базы занял почти три дня – Лиам позволял себе лишь легкую дрему. Выданные Карповичем стимуляторы помогали не переходить в фазу медленного сна, когда Зверь мог опять диктовать свои условия. К концу третьих суток Лиам уже из последних сил сопротивлялся воле биокорабля – утомление брало верх.
Начало, или база Консорциума, располагалось на одном из астероидов в поясе возле газового гиганта – неприметный безжизненный кусок породы, испещренный кратерами от ударов других, более мелких сотоварищей, на самом деле был защищен мощным силовым полем. На поверхности острые глаза Зверя (сейчас Лиам пользовался ими как своими) разглядели многочисленные купола с переходными тоннелями. Также имелись и другие объекты, назначение которых Лиам вычислить с ходу не мог, а вот еще три пристыкованных корабля размером с флагман вызвали приступ паники. «Целая армия», – подумал он, спешно передавая координаты.
Торопился не зря – Зверь вблизи своей родины оживился и начал атаковать Лиама, из-за усталости лишь вяло отбрыкивавшегося от ударов. В какой-то момент он потерял абсолютный контроль, и машина вошла в единую сеть, объединявшую Призраков: теперь о лазутчике знали все.
Наконец, пересилив Зверя, Лиам обратился в бегство – вступать в бой с таким численным перевесом не имело никакого смысла. В бою у «Аполлона» ему удалось уничтожить несколько Призраков только из-за того, что бунта против системы и нападения не ожидали, – сейчас такое преимущество отсутствовало.
«Передайте Вивиан, что я ее люблю», – надиктовал сообщение Лиам и принялся на максимальной скорости лавировать между кораблями – к счастью, Зверь имел сильный инстинкт самосохранения, потому недостаток опыта своего пилота он компенсировал. Молчаливые сородичи не отставали – несколько раз открывали огонь, но безуспешно. Пока.
До точки перехода оставались считаные минуты, когда Лиам, преследуемый десятком Призраков, увидел воронку, из которой показался пятнистый корабль. Похожий на инфузорию, как и очутившийся волей случая в доке крейсера, только крупнее в несколько раз. Лиам оторопел от неожиданности, заодно невольно заблокировав Зверю возможность для маневров – их Призрак двигался прямо на дарнийский корабль, в отличие от Лиама времени не терявший: через пару секунд машину зажало силками поля, начавшего резко и поспешно заводить ее в док… нет, все же в живот.
Глава 7
С ощущением, что очутился внутри огромного млекопитающего, Лиам справиться не мог – внутренности биокорабля не имели ничего общего с тем, что он видел раньше. Судьба преследователей, оставшихся за чертой, резко стала безразличной: сейчас Лиам попал к дарнийцам, которые, если верить Карповичу, тоже были причастны к созданию композитной армии Призраков.
Зверь бился в панике и упирался, но у Лиама открылось второе дыхание – подавлял его волю, блокировал ее, не давая возможности выйти в сеть и позвать на помощь. Передатчик связи, установленный на Призраке, тоже не работал.
Когда силовое поле пристыковало Призрак к какому-то органическому подобию платформы, посторонний разум – человеческий! – попросил его открыть кабину. Лиам, теряясь в догадках, повиновался.
– Эй, Ларри! Я же говорила! Я слышала этого Призрака! Он живой! – сказала довольно высокая девушка лет двадцати пяти с короткими волнистыми волосами; ее лицо было скрыто кислородной маской.
– Вы?.. – пробормотал Лиам.
– Отрубай, разберемся. – Она определенно являлась псиоником, но в корне отличалась от тех, кого Лиам встречал в Консорциуме. – Меган.
Послушно отключив интеграцию со Зверем, Лиам попытался было выбраться из Призрака, но тут же поскользнулся и распластался на самой границе платформы – физические силы, подпитываемые кораблем, оставили его. В глазах потемнело, а тело практически не слушалось. Вдобавок он не мог дышать – легкие скручивало от попавшей в них смеси газов.
– Сейчас вытащим, – заверила его Меган и, удерживая еще одну маску в руках, направилась к краю платформы. – Ларри, одеяло захвати.
Она помогла Лиаму подняться – от прикосновения девушки неожиданно полегчало. Меган ловко надела ему маску – паника резко схлынула, когда в легкие поступил кислород. Противостоять физическому контакту не было возможности – Лиам был полностью обнажен, – и в местах, где его касались ладони Меган, проступало странное тепло.
Ларри, другой телепат в маске, мелкий и худой, как Лиам, принес одеяло, в него сразу завернули нежданного гостя. Лиам едва стоял на ногах – о блоках речи не шло, – но чувствовал, что его не читают. Ларри придерживал за плечи, а Меган положила свои обжигающие ладони Лиаму на виски – за считаные секунды стало лучше, а в тело начали возвращаться силы.
– Вы… – пролепетал Лиам, когда Меган наконец-то убрала руки от его головы.
– Четвертый ранг, двенадцатый уровень. Эмпат. Могу помочь страждущим, – подмигнула она. – Идем, Ионэ разберется с твоей злобной птичкой.
– Зверем, – поправил Лиам.
– Теперь уже неважно, – ответила Меган.
Троица шла по посадочной платформе явно органического происхождения, которая была… мягкой. Сначала Лиам думал, что у него просто кружится голова и подкашиваются колени, но горизонтальная поверхность действительно была не совсем твердой. Нет, не так, она была живой.
Двери тоже мало напоминали двери в привычном понимании, а скорее завесу из органической пленки. Оказавшись в похожих на пищевод коридорах, Лиам едва сдерживал подступающую тошноту и слышал Зверя, который бился в предсмертных муках, зовя и проклиная его, а потом неожиданно стих. В голове образовалась оглушающая пустота – сложно понять, но, кажется, она была скорее приятной: впервые с ним, Лиамом, никто не боролся за главенство.
– Опасно везти Призрака на Дарн, – прокомментировала Меган: явно была в курсе происходящего.
– Вы убили его?
– Ты переживаешь? – Меган вдруг остановилась.
– Нет, спрашиваю.
– Пойдем в наш отсек, там и поговорим.
Путь занял еще минут десять – никаких лифтов на дарнийском корабле в помине не было, только узкие переходы, в которых царил полумрак и ощущаемая кожей влажность. Теперь Лиам точно знал, что такое живой корабль в классическом понимании – никакого сравнения ни с флагманом Консорциума, ни с Призраками.
Меган открыла створку-диафрагму в стене, жестом скомандовала им с Ларри зайти в узкий и лишенный освещения коридорчик – единственными источниками света тут были маленькие фонарики на масках телепатов – и шагнула следом, а потом загерметизировала дверь. Послышалось легкое шипение впускаемого кислорода: едва заметные потоки газов кружили в помещении.