альному фону, царившему в школе, блок ставился почти автоматически, сам по себе. Если ездили с классом куда-то на экскурсии или мероприятия, принимал ингамм, чтобы отсечь гвалт, создаваемый посторонними людьми. Как и сейчас: на крейсере служат сто восемьдесят незнакомых ему человек, без медикаментозной поддержки не справиться.
Решение поступить в медицинскую академию было продиктовано тем, что Лиам планировал стать фармацевтом, как и дедушка. Нужно держать руку на пульсе, чтобы изучать новые препараты, а также знать, не научился ли Консорциум находить в крови «коктейль». Так что целых шесть лет он с тщанием впитывал знания, чтобы потом услышать от комиссии, что его умений достаточно для оказания первой помощи на военном корабле – все равно диагноз ставит медицинский сканер, манипуляции совершают медботы или на крайний случай медкапсула. Так Лиам и оказался на «Аполлоне».
Через систему лифтов и переходов между отсеками и уровнями крейсера Лиам и Энн добрались до лазарета, где он принялся знакомиться со своими должностными обязанностями, изучая журнал. На удивление работы было не так чтобы много – ссадины от случайных травм, похмельный синдром после увольнительных и прочие мелочи.
– Зачем тогда второй медик? – с сомнением спросил Лиам.
– Сейчас все корабли и базы доукомплектовываются, приказ свыше, – безразлично пожала плечами Энн.
– Готовятся к войне? – нахмурился он.
– Не знаю, нам ничего не говорят, – индифферентно произнесла она. – Но в соседних секторах неспокойно. Два наших истребителя не вернулись из WQ‐8.
– Ясно, – повесил голову Лиам: можно было догадаться, что контракты от военных ничего хорошего не сулят.
– Лиам, а у тебя девушка есть? – вдруг спросила Энн.
– Не-а, – покачал головой он, всем видом показывая, что не намерен развивать данную тему. Если говорить честно, опыта отношений у него не было вообще. Подпустить человека так близко, начать слышать его от начала и до конца – что может быть интимнее? Сказать правду Лиам права не имел, а скрывать свою суть, как мама когда-то перед папой, не мог. И вообще это только кажется, что эмпатам легко устроить личную жизнь – хорошо чувствуешь других людей, подстраиваешься…
– Осторожнее там с нашими обормотами, – хмыкнула она. – На автономке люди шалеют.
– Я в курсе, спасибо, – пробормотал Лиам.
Личный состав крейсера питался в огромной столовой согласно графику и в соответствии с вахтами военных, у Энн с появлением помощника теперь тоже появятся дежурства. Раньше в нерабочее время она уходила отдыхать в каюту и должна была в любой момент отправиться в лазарет. С учетом небольшого объема работы это не доставляло ей значительного дискомфорта. Но раз теперь на «Аполлоне» двое медиков, пора сделать график дежурств.
Первый обед прошел в компании начальника – взяли подносы с вышедшей из синтезатора едой и заняли небольшой столик в центре зала. Лиама рассматривали – интерес он ощущал буквально кожей, даже слышать не нужно было. Хотя за полчаса до еды положил под язык таблетку ингамма – уже понял, что первое время придется его принимать хотя бы потому, что на борту крейсера сейчас были два офицера Консорциума. Без энтузиазма копаясь в тарелке, Лиам размышлял, что синтезированная еда практически всегда безвкусная, несмотря на это, после нее в желудке появлялось тупое ощущение сытости.
Ближе к вечеру по корабельному времени в лазарет зашел первый человек на крейсере – полковник Сантьяго. Это был невысокий, но очень статный мужчина с проседью в темных волосах и гладко выбритым волевым подбородком с ямочкой.
– Добро пожаловать, лейтенант! – произнес он, оценивая взглядом новичка. – После академии?
– Да, по госконтракту, – ответил Лиам, предвосхищая следующий вопрос.
Благодаря ингамму Лиам полноценно слышать не мог, но почувствовал пренебрежение – он действительно выглядел зеленым и неподготовленным, потому скепсис командира был понятен: нечего домашним мальчикам делать на военном корабле. Особенно с учетом того факта, что личный состав крейсера на семьдесят процентов – прожженные космические волки. Женщин на «Аполлоне», как и на всех военных кораблях, было мало.
– Опыта, как понимаю, нет, – криво улыбнулся Сантьяго.
– Нет, но повышение квалификации проходил. Устав знаю. – Лиам постарался придать максимальную уверенность взгляду и голосу, но вряд ли убедил полковника.
После первого рабочего дня Энн проводила его до каюты. Как и всем офицерам, лейтенанту медслужбы полагалась отдельная – совсем крошечная – каюта: с узкой кроватью, небольшим шкафчиком и с нишей санузла, в которой находились унитаз и ионный душ – воду на крейсере экономили, потому помыться полноценно можно было в общей душевой спортзала. Но Энн предупредила, что злоупотреблять не стоит – душ предназначен только для тех, кто занимается спортом.
Засыпая, Лиам решил, что на поверку все не так уж страшно, как он представлял: должен справиться.
Следующий завтрак Лиам провел в одиночестве – Энн дежурила в лазарете. Получив синтезированные омлет и кофе, он выбрал первый попавшийся свободный столик. Поесть в одиночестве не удалось – буквально через пару минут к нему подсел паренек ростом чуть выше и сходного, видимо, с Лиамом возраста. От него буквально сквозило любопытством.
– Привет! Тут свободно? – Лиам кивнул. – Джастин Уоллс, механик.
– Лиам Олдридж, медик.
– Я знаю, – улыбнулся Джастин. – Сразу из академии к нам?
– Да.
– Эк тебя занесло…
– А что? – Лиам уже устал от удивления других.
– Ну, тут… военный корабль, не шуточки, все серьезно, – замялся Джастин.
– Я и не собирался тут шутить, – натянуто улыбнулся Лиам и уткнулся носом в свою тарелку.
– Слушай, а ты не хочешь завтра вечером в бар сходить? Как раз познакомишься со всеми.
– Бар? – переспросил Лиам.
– Да, у нас каждую пятницу в кают-компании пиво наливают, – усмехнулся Джастин, увидев, как от изумления поднимаются брови Лиама. – А ты что, думал, мы полгода в открытом космосе висим и ни капли ни-ни? Так совсем свихнешься. В увольнительные пускают строго по графику, да и когда они бывают… Вот мозгоклюев на двести шестую завезем, им на Дарн надо, там и остановимся. А так можем и по четыре месяца без стыковок с твердой землей провести.
– Ясно, – пробормотал Лиам и наконец придумал, что ответить: – У меня завтра вечером дежурство по графику, но в следующую пятницу я свободен.
– О’кей, – просиял Джастин и, схватив поднос, встал из-за стола.
Опять вернувшись к созерцанию омлета, Лиам затылком ощутил взгляд. Точнее, на него смотрели десятки глаз – оценивая, рассматривая, что за фрукт этот новый медик. Но один человек смотрел иначе – украдкой подняв голову, Лиам заметил блондинку с короткой стрижкой: внимательный, изучающий взгляд ее голубых глаз прочитать было практически невозможно. Или, скорее, Лиам никогда не встречался с таким спектром эмоций. Да, там имелся интерес, как и у троих в столовой как минимум, но было что-то еще, чего нельзя было разгадать, как он ни старался. Как ни странно, на кителе девушки красовались лейтенантские нашивки.
Средоточием возможного досуга военных на «Аполлоне» действительно служила кают-компания – еще одно большое помещение, где находились аэрохоккей и другие нехитрые игровые автоматы, а также стояли бильярдные столы. В зале была даже барная стойка – здесь, по словам Джастина, каждую пятницу наливали всем желающим пиво, употребление более крепкого алкоголя на крейсере не приветствовалось. Кают-компания находилась неподалеку от столовой – это Лиаму подсказала карта крейсера, предусмотрительно загруженная в комм. Оказавшись в одиночестве, Лиам озирался, рассматривая видавшие виды серые диванчики и автоматы. Потом почувствовал, что кто-то за ним наблюдает.
– Кто здесь? – громко спросил Лиам.
– Лейтенант Джонсон, – выходя из полумрака, ответила та самая светловолосая девушка. Если присмотреться, на вид ей было не больше тридцати.
– Вы следите за мной?
– Нет, док, просто хотела попросить таблетку, голова с утра болит, – соврала тут же она: Лиам различал ложь, особенно такую незатейливую, но общение с лейтенантом не вызывало чувства угрозы.
– Тогда вам к доку Конелли, – ответил он. – Она дежурит еще три часа. Заодно и проведет диагностику, головная боль – симптом множества серьезных заболеваний.
– Спасибо за заботу, лейтенант?..
– Олдридж, – представился Лиам.
– Вивиан, – улыбнулась она и по-свойски подала руку. – Я командир авиагруппы «Аполлона».
– Лиам.
Телесный контакт, в том числе и рукопожатие, значительно усиливал эффект эмпатии, потому Лиам каждый раз стремился выстраивать блок, позволяющий защититься от концентрированных ощущений собеседника. А сейчас не успел – ингамм слегка затормаживал его реакции. И сполна окунулся в противоречивую мешанину чувств, разрывавшую Вивиан изнутри, – ей отчаянно нравился собеседник, настолько сильно, что переключить мысли на что-то или кого-то было сложно. Хотелось быть рядом, потрогать волосы, провести рукой по лицу…
– Могу проводить вас до лазарета, там и возьмете таблетку, – предложил Лиам, чтобы заполнить пугающую тишину.
– Буду благодарна. И можно на «ты».
– Хорошо, – улыбнулся Лиам.
Путь был неблизким – медблок по понятным причинам находился в максимальной близости от посадочного дока и ангаров. В режиме чрезвычайной ситуации медики получали приоритет, и тогда все коридоры и лифты работали на доставку раненых и пострадавших в лазарет, но в обычное время приходилось покрутиться по замысловато устроенному крейсеру.
Двери лифта уже закрывались, когда туда вошли два псионика – те самые, которых Лиам видел в день прибытия на «Аполлон». Он невольно вжался в угол кабины, хотя менталисты сразу же повернулись к остальным пассажирам спиной, гипнотизируя выход. Когда они покинули лифт, Вивиан шепнула ему на ухо: «Эти уроды до следующей пятницы с нами». Лиам понимающе кивнул в ответ, хотя поймал себя на мысли, что сам является точно таким же уродом. Только еще и скрывает свои способности.