л ответ. Но пока для меня самым важным было выяснить, что произошло, как вообще возник тот день, который вскоре стал известен как "черная суббота".
Глава 2
.
Что я видел
На что похожа сцена массового убийства? Люди часто описывают ее как "неописуемую". Но это неправда. Здесь просто воняет смертью. Вы можете почувствовать смерть. Вы можете видеть смерть. Хуже всего то, что вы чувствуете запах смерти.
Русский еврейский писатель Василий Гроссман (1905-1964) был не только журналистом, но и романистом. И как журналист он освещал все. Он участвовал в битве за Сталинград и был первым журналистом, проникшим в нацистский лагерь смерти Треблинка. Треблинка не была концентрационным лагерем. Это был лагерь смерти. План состоял в том, чтобы уничтожить всех сразу или почти сразу после прибытия.
В июле 1944 года, войдя в город вместе с русской армией, даже повидавший все Гроссман был потрясен. Он увидел сцену, которую нацисты пытались скрыть и лишь частично преуспели в этом. И он был одним из первых, кто понял, что там произошло. Среди множества захватывающих подробностей его рассказа - описание остатков жизней, которые все еще лежали на земле. Золото и драгоценности еврейских мертвецов или тех, кто скоро умрет, были тщательно собраны с их тел. Даже самый жалкий кусочек жизни, пусть и не имеющий ценности, мог быть взят, если он казался убийцам полезным. Гроссман описывает, как на земле до сих пор валяются бумаги, в том числе личные документы.
Он пишет: "Удивительно то, что свиньи использовали все, даже бумагу и ткань - все, что могло пригодиться кому-либо, было важно и полезно для этих свиней. Только самое ценное в мире - человеческая жизнь - было растоптано их сапогами "16.
Нир-Оз также был местом ужасной резни, не такой масштабной, как в Треблинке, но, как и в Треблинке, трудно понять, как ходить по этой земле.
Это была относительно бедная, но в то же время красивая община. Утром 7 октября там проживало около четырехсот человек. В небольшой общине, где все друг друга знают и знают, что происходит в соседнем доме, за несколько часов исчезло более четверти населения: их либо зарезали, либо увезли в Газу. Четверть кибуца исчезла в один миг.
Пока кровь была еще влажной, Рон Бахат показал мне руины своей общины. Рон - пятидесятисемилетний мужчина, муж и дедушка.
7-го числа он готовился отметить праздник со своей семьей, включая жену, двух дочерей и собаку. Они услышали сирены в 6:30 утра и узнали красный сигнал тревоги, который сработал. Вскоре после этого Рон получил информацию о том, что в его кибуце находятся террористы. Рон понял, что ему придется не просто завести семью в безопасную комнату, но и найти способ ее запереть. Он вышел на улицу, взял веревку и попытался привязать ручку изнутри. Ему и его семье предстояло провести в безопасной комнате почти десять часов. Все это время они слышали, как вокруг них бегают люди, как в них стреляют, как пытаются проникнуть в их дом, как разбивают окно безопасной комнаты и пытаются убить всех, кого он знал. Когда он услышал стрельбу за домом, у него возникло одно непреодолимое, ужасное чувство - осознание того, что все, кто был возле их дома в то утро, хотели их убить. Что люди, наводнившие их общину, "пришли сюда, чтобы убить нас".
Рон и его семья слышали шум весь день. Это было ужасно. Весь день, пока он и его семья укрывались, они слышали, как люди входили в дома своих соседей и резали или похищали всех, кого могли найти. Когда мы обходили обугленные останки их общины, он сказал, что, возможно, пострадал "каждый второй дом". Он повел меня в дома людей, которые были его соседями. Почти в каждом случае мы оказывались в "безопасных комнатах". Как показали следы на полу, стенах и дверях, в каждом доме истории соседей Рона заканчивались именно здесь - люди отчаянно пытались удержать дверные ручки закрытыми. С одной стороны в то утро были террористы ХАМАС. С другой - люди, иногда в одиночку, отчаянно пытавшиеся их не пустить.
Мы стояли в одной из этих комнат. Что здесь произошло? Это был один из его соседей, который "не смог удержать дверь". Община обнаружила кровь на полу. Армия нашла их тела на земле за пределами кибуца.
Мы отправились в дом восьмидесятидвухлетней матери Рона. В то утро она была со своей сестрой и двумя двоюродными братьями Рона. Им удалось удержать дверь. Рон сказал: "Если вы не смогли удержать дверь, значит, вы не с нами".
В соседнем доме жила семидесятичетырехлетняя Браха Левинсон. Ребенок, переживший Холокост, она была одна в доме, когда туда ворвались террористы. Мы стояли в безопасной комнате, где она спряталась. У нее не было возможности придержать дверь. Террористы отобрали у нее телефон и записали ее убийство. Затем с помощью телефона они разместили на ее странице в Facebook видео, на котором она лежит в луже собственной крови, а над ней стоят ее убийцы. Это видели все ее родные и друзья. Затем террористы подожгли дом. Потребовался месяц, чтобы опознать ее обугленные останки.
Все дальше и дальше. Дом семьи Кацир, где семидесятидевятилетний Рами был найден мертвым, а его жена Ханна похищена в Газу. Дом Адины и Саида Моше, в дверь сейфа которого снова стреляли. Внутри все стены были испещрены следами выстрелов. Рон нашел тело Саида на полу. Его семидесятидвухлетняя жена была похищена в Газе. Дом семьи Шалев был сожжен до неузнаваемости и все еще дымился. Жена была на экскурсии в Египте, поэтому Давид (тоже сын переживших Холокост) остался дома один с сыном Талем, который приехал навестить отца и был там, когда в дом вошли террористы. "Мы нашли останки здесь", - сказал Рон с ужасной усталостью. "Оба. Отца и сына". Крыша рухнула, и, пока мы карабкались среди обломков, Рон показал, где они нашли одно из тел - снаружи, а другое - в безопасной комнате.
Дом за домом - в каждом была своя история. У семьи Мандер были похищены четверо членов. Рой, большой поклонник футбольного клуба "Ливерпуль", был найден здесь убитым. Две маленькие дочери семьи Мозес были взяты в заложники. Из всех домов в общине было, пожалуй, четыре, в которые террористы вообще не заходили. В одном из них они взяли мопед, но не вошли внутрь. Или взяли что-то из сарая, но не вошли. Везде остальная история была вариацией одной и той же. Убитые, пропавшие без вести, люди, которых, как надеялись жители, взяли в заложники. Были дома со следами взрывов, в которые бросали гранаты. Дома, в которые стреляли из РПГ. Дома, где в дверь безопасной комнаты был заложен заряд, чтобы взорвать ее. А сама комната изрешечена пулевыми отверстиями. Я спрашиваю, что это за кровавый след в одном из домов. "Ада Саги, - говорит Рон. Они ранили ее, а потом вытащили. "На стене видны следы того, что она пыталась удержать себя". По всей стене виднелись покрытые кровью отпечатки ее рук, следы ногтей и пальцев. "Видно, что она пыталась удержать себя, чтобы они не забрали ее". Аде было семьдесят пять лет.
Семья Кунио была похищена. В развалинах их дома Рон объяснил, что мать и отец были взяты в заложники вместе с трехлетними девочками-близнецами. У матери Шэрон на каникулах гостила сестра. Ее тоже похитили вместе с пятилетней дочерью. Это были родственники Морана Алони. Была еще пара в возрасте восьмидесяти лет, которая выжила благодаря тому, что успела навалить книги на дверь комнаты-сейфа. Но список был безжалостен: Некоторых расстреляли на месте, пули и следы крови все еще свидетельствовали о последних минутах жизни. Некоторых уже похоронили. Другие еще не были опознаны. Некоторые были доставлены в Газу живыми, вместе с телами тех, о ком было известно, что они были убиты. Вдоль стен домов виднелись следы людей, которые отчаянно цеплялись, когда их забирали из дома. Другие следы показывали, что кто-то истек кровью или был заживо сожжен на полу.
А еще здесь было много нелепых достопримечательностей. Возле одного дома в кучу были свалены кухонные кастрюли. Их собрали мародеры, пришедшие из Газы после того, как террористы сделали свое дело. Один из мародеров явно хотел забрать эти кастрюли, но забыл их по дороге. В другом доме лежали обугленные останки сгоревшего пианино, а у стены валялась обгоревшая дека инструмента.
В конце концов мы пришли к дому сестры Рона, Ренаны. Рон открыл оставшуюся дверь и провел меня внутрь. Утром 7-го числа двое сыновей его сестры, двенадцатилетний Игаль и шестнадцатилетний Ор, были в доме одни. Когда началась атака, Рон общался с ними по телефону. Он пытался показать им, как можно затянуть ручку двери сейфовой комнаты обмоткой и держать ее с такого расстояния, чтобы не оказаться на пути пуль, выпущенных через дверь. Рон показал им, как этот способ может сработать, и призвал их держаться. "К сожалению, они не смогли, - просто сказал он. У двух маленьких мальчиков - один даже не подросток - в доме их матери не было ни единого шанса против взрослых террористов по ту сторону двери. Видно было, что на дверь была потрачена огромная сила. Племянники Рона сражались изо всех сил. Но их взяли в заложники. Рон не знает, как долго мальчикам удалось продержаться, но он знает, что они боролись. "Видно, что драка была - несомненно", - сказал он.
В остальном это все та же ужасная литания. Дом Йосси и Стеллы, где муж был застрелен на глазах у жены, а его труп вытащили на улицу. Дом тридцатишестилетнего Джонни и его жены, тридцатипятилетней Тамар, куда террористы вошли и убили их обоих вместе с тремя детьми (пятилетними дочерьми-близнецами и двухлетним сыном). "Они убили их всех?" "Всех". Дом, в котором остановился двадцативосьмилетний Саша Труфанов со своей девушкой, чтобы навестить родителей. Саша работал на компанию Amazon в США и был похищен в Газу. "Он приехал на каникулы", - грустно сказал Рон.
Это было место, почти идиллическое в своей открытости. "Никто не запирал дверь", - объяснил Рон. Когда мы шли среди обгоревших зданий, казалось, что здесь разыгралась ужасная игра случая.
В общине Нир-Оз был студенческий поселок со зданием, где могли остановиться студенты близлежащего колледжа. Утром 7 октября большинства из них не было в кибуце, и это было удачей, потому что террористы ходили от двери к двери по студенческим жилым помещениям. Одинокий студент, которого также звали Рон, жил в общежитии. В течение двенадцати часов он прятался под кроватью. В какой-то момент террористы вошли в его комнату, чтобы передохнуть, пополнили магазины в своих пистолетах и сели на кровать, под которой он прятался. Все это время студент под кроватью "не мог даже дышать". Но он был в безопасности. Старший Рон сказал: "Значит, ему повезло". Другим людям не повезло.