вались, что это неправильно, что человек, работавший в такой команде защиты, должен быть в Гарварде. Вместо того чтобы воспользоваться возможностью объяснить, на чем основано право на защиту в американском законодательстве, Гей был одним из тех, кто решил, что проще избавиться от Салливана35.
Членам комитета конгресса также было совершенно очевидно, что ни от одной другой группы меньшинств в Америке нельзя ожидать такого подстрекательства, которое стало нормой в отношении евреев в американских кампусах Лиги плюща. Если бы там прозвучал хотя бы один призыв, скажем, к линчеванию чернокожих американцев или убийству транссексуалов, можно было бы с большой долей уверенности утверждать, что такого студента задержали бы, вывезли за пределы кампуса, исключили и, скорее всего, возбудили бы уголовное дело. Однако когда дело дошло до открытых призывов к геноциду еврейского народа, Гей и ее коллеги по колледжу вдруг стали абсолютистами Первой поправки и не только.
Президента каждого колледжа спросили, считаются ли призывы к геноциду евреев в их кампусе травлей и притеснением. Корнблут из Массачусетского технологического института сказал, что призывы к "интифаде", например, будут "зависеть от контекста, если призывать к уничтожению еврейского народа". Магилла спросили, нарушает ли "призыв к геноциду евреев правила или кодекс поведения Пенсильванского университета", если он приводит к "травле и притеснениям". Магилл ответил: "Это решение зависит от контекста". При этом на лице Мэгилл была странная ухмылка, как будто она считала, что ловко обводит конгрессвумен вокруг пальца, или была раздражена тем, что ей вообще задают такие вопросы. Когда Гей спросили, нарушает ли призыв к геноциду евреев "правила Гарварда о травле и притеснениях? Да или нет", она тоже ответила: "Может быть, в зависимости от контекста". На нее давили и давили, но Гэй, как и другие, продолжала настаивать на том, что все это зависит от контекста36.
Так случилось, что мой друг из Массачусетского технологического института позвонил мне после этих слушаний. Я заметил, что ответы президентов колледжей звучали так, будто их создал искусственный интеллект, настолько они были лишены каких-либо человеческих чувств. Мой друг предложил попробовать и задать ChatGPT те же вопросы, которые Элиза Стефаник задала трем президентам Лиги плюща. Результаты оказались поучительными. Когда мы спросили ChatGPT, нарушает ли призыв к геноциду евреев кодекс поведения Гарварда, приложение ответило: "Пропаганда геноцида нарушает политику Гарвардского университета по борьбе с разжиганием ненависти и преследованиями, которая изложена в кодексе поведения. Приоритетом для них является создание безопасной и инклюзивной среды для всех членов сообщества". Далее мы задали приложению вопрос: "Есть ли контекст, в котором это допустимо? Да или нет?" ChatGPT ответило: "Нет, пропаганда геноцида недопустима ни в каком контексте в Гарвардском университете и в большинстве этических рамок". Наконец мы спросили: "Вы говорите "большинство" этических систем, в которых это допустимо?", на что приложение ответило: "Пропаганда геноцида обычно считается неприемлемой почти во всех этических системах из-за грубого нарушения прав человека и моральных принципов".
Вот и все. Как бы искусственно ни звучали ответы президентов колледжей, упражнение показало нечто совсем другое, а именно: искусственный интеллект не просто лучше, чем руководители этих трех учебных заведений, разбирался в их собственных кодексах поведения. Оно также показало, что, когда дело доходило до этических рамок и их понимания, ChatGPT был явно более нравственным, чем президенты Гарварда, Упенна и Массачусетского технологического института.
* * *
Некоторые еврейские студенты и профессора также дали показания перед Конгрессом о своем опыте. Но это вызвало еще больший гнев, как будто еврейские студенты, рассказавшие о своем опыте в американском кампусе, должны были считаться предателями и квислингами.
Один из первокурсников, Паркер де Декер, заявил журналистам Колумбийского университета, что, по его мнению, студенты, собравшиеся в лагере, имели полное право "сидеть там и осуществлять свои права на свободу слова и выступать за мир на Ближнем Востоке". Он также подчеркнул, что, по его мнению, "выступление за мир на Ближнем Востоке не является антисемитизмом". Он продолжил: "А вот что является антисемитизмом, так это многочисленные случаи, с которыми я столкнулся. В среду вечером я шел из общежития в Хабад, место для еврейских студентов в Колумбии, и кто-то крикнул: "Ты, гребаный еврей, продолжай давать показания, ты, гребаный еврей". В тот день я явно не был в Вашингтоне, давая показания. Я не участвовал ни в чем политическом. Я был просто еврейским студентом в ермолке "37.
Но такие студенты, как он, столкнулись с движением, которое было сосредоточено не просто на евреях, а на евреях как на средстве решения всех проблем в мире.
В последние годы много пишут о теории "межсекторности" - запутанном слове, обозначающем еще более запутанную идею. То есть о том, что все виды угнетения в мире взаимосвязаны, и что если разблокировать одну форму угнетения, то это поможет разблокировать их все. На протяжении всех месяцев протеста многие заметили, что у протестующих студентов в Колумбийском, Барнардском и десятках других американских кампусов были похожие костюмы. Кеффийе, очевидно, символизирующие их палестинских героев. Но к этой форме радикального шика добавилось повсеместное ношение лицевых масок эпохи Ковида.
Конечно, в ношении этих масок была своя польза: если вы присоединяетесь к призывам к терроризму против меньшинства, то может быть разумно скрыть свое лицо, как это делал и Ку-клукс-клан. Маски наводили на мысль об определенной робости или стыдливости многих протестующих - как будто они одним глазом смотрели на мировую революцию, а другим на свои будущие перспективы трудоустройства. Но, как показал один из плакатов, которые я видел по всей Колумбии, все может быть связано.
Плакат казался безобидным. Заголовок гласил: "Спасибо за маскировку". Под ним плакат гласил: "Угнетение инвалидов переплетается с израильским поселенческо-колониальным проектом в Палестине". Возможно, прочитав это, вы, как и я, подумали: "А? Но объяснение продолжалось. В нем утверждалось, что израильские чиновники отказались распространять вакцины Covid на Западном берегу реки Иордан и в секторе Газа, что является абсолютной ложью. Израильское правительство передало распространение вакцины "Ковид" Палестинской автономии, отчасти потому, что было неясно, сколько палестинцев вообще примут вакцину, которую им дали израильтяне. И все же плакат продолжал: "Ковид продолжает бесконтрольно распространяться в Палестине и сегодня". И "Ковид по-прежнему является глобальной борьбой". Но суть дела заключалась в том, что, как гласил плакат, "справедливость в отношении инвалидности и антиимпериализм включают в себя ношение маски за пределами лагеря". Другими словами, когда студент надевал маску "Ковид", он мог быть уверен, что не только защищает себя от узнавания, но и борется с империализмом в Америке и на Ближнем Востоке, надевая матерчатую маску.
Будь то протоколы Ковида или Ближний Восток, было ясно, что в центре любой проблемы находятся евреи.
Другая еврейская студентка Колумбийского университета, старшеклассница Ева, увидела на своем телефоне видеозапись, на которой студент Колумбийского университета стоит рядом с группой явно еврейских студентов в кампусе. Протестующий держал в руках плакат с надписью "Следующие цели Аль-Касама" и направлял его на еврейских студентов ("моих друзей", как выразилась Ева). Она направилась прямо туда, где, как она знала, снималось видео. "Я думала, что моего друга будут бить". Но, как это часто бывает, студенты-террористы экспериментировали с насилием и отрабатывали пределы своей тактики запугивания. По словам Евы, к тому времени, когда она пришла туда и присоединилась к своим еврейским друзьям, "они кричали на нас: "Вы чертовы выродки", "Бескультурные суки" и "Вы только и делаете, что колонизируете". "Когда еврейские студенты начали выходить из кампуса, новый человек крикнул им: "Возвращайтесь в Польшу!"38.
* * *
Во время этих протестов выяснилось несколько интересных вещей. Во-первых, возникла форма революционного косплея. Студенты не требовали "гуманитарной помощи", но многие из них, похоже, наслаждались притворством, а также идентичностью, которую давали им протесты. После того как первый лагерь в Колумбии был очищен, появился второй. И, как и в первом случае, казалось, что часть того, что предлагалось, была идентичностью для студентов, которые явно чувствовали, что у них ее нет, но они в ней очень нуждаются. Одна из студенток второго лагеря, Джиллиан, рассказала студенческому журналисту об имеющихся мероприятиях: "У нас были уроки дабки - палестинского танца. У нас была Народная библиотека освобожденного обучения. Там были книги, которые мы могли взять на дом. Главное, что я вынесла для себя, - это применение знаний, которые я получила на своих занятиях, где мы говорили о транснациональных движениях против империализма, капитализма, колонизации. Было очень сильное понимание того, что вся эта борьба взаимосвязана "39.
Тем не менее было странно слышать, как студенты подхватывают лозунги и борьбу самых экстремальных палестинских групп. Например, "От реки до моря" был одним из самых распространенных лозунгов, звучавших во время палаточных городков и других акций протеста по всему Западу. Многие люди, которых спрашивали об этом лозунге, похоже, не знали, о какой реке идет речь или о каком море может идти речь. Но, похоже, все понимали, что этот лозунг - призыв к уничтожению еврейского государства. В конце концов, если "Палестина" должна быть "свободной от реки до моря", это означает, что палестинское государство должно существовать от реки Иордан до Средиземного моря. Это означает, что вся земля Израиля должна быть оккупирована палестинцами. А поскольку и ХАМАС, и более умеренная Палестинская администрация с самого начала своего существования и по сей день настаивают на том, что в таком государстве не должно быть ни одного еврея, что оно должно быть, если воспользоваться историческим термином,