Алтонгирел молча кивает и отодвигает свой стул.
— Пойду оденусь, — бросает он через плечо, удаляясь в гостевую.
— Спасибо, капитан, — одними губами произносит Эцаган и вспархивает следом.
— А — а… сегодня… Старейшина Унгуц ещё не?.. — запинаясь, спрашивает Кир со странным выражением лица.
— Завтра первый день, — качает головой Азамат, заглядывая в календарь в часах. — Не терпится?
— Ну… — Кир пожимает одним плечом.
Позже, когда мужчины уходят, а мы с детьми убираем туннель, странный взгляд Кира становится понятнее.
— А отец часто Алтонгирела так называет? — спрашивает Кир как бы между делом, покачивая на коленке дремлющего Алэка.
Мелкий вместо положенных ему одиннадцати часов ночного сна и двух — трёх дневного стабильно спит по шесть — восемь ночью и по четыре — шесть днём. Я уже начала беспокоиться, не нарушение ли это из — за частой смены часовых поясов, но Ийзих — хон заверила меня, что Азамат спал точно так же, хотя никаких разъездов в его жизни тогда ещё не было. Я зарядила Янку изучить, нет ли у других муданжских детей такого же отклонения, но она пока результатов не сообщала.
— Как так? — морщу лоб я, выдернутая из размышлений о режиме.
— Малыш, — неуверенно произносит Кир.
Я припоминаю, что и правда Азамат так выразился, и меня это тоже несколько удивило.
— Раньше не слышала, — говорю, — но он его знает с четырёх лет. Наверное, старая привычка. Айша — хян, можно тебя попросить отвести Филина на конюшню? А то он один мимо Хоса никогда не пройдёт.
Хос по — прежнему дрыхнет посреди комнаты. Идеи Азамата перевести его на дневной образ жизни пока что не увенчиваются успехом.
— Пускай силу воли вырабатывает, — усмехается Кир, приваленный Алэком.
Айша всегда рада быть полезной — кивает с энтузиазмом и аккуратно, вдоль стеночки выводит Филина в коридор.
— А ты думал, это только твоё прозвище? — спрашиваю я, когда за ней закрывается дверь.
— Ничего я не думал, — отнекивается Кир.
— Азамат тебя очень любит, — на всякий случай напоминаю я. — Он бы тебе сто тысяч прозвищ напридумывал, но боится, что засмущает.
— Не — не — не, не надо! — ужасается Кир, видимо, представив себе все сахарные эпитеты, которые способен породить ум, натренированный образованием в области народного творчества.
Я усмехаюсь, припоминая, как Азамат высказался насчёт Кира, когда расписывал Аравату права и обязанности. У ребёнка тогда глаза были больше лица и абсолютно стеклянные.
Кир, похоже, вспомнил этот же эпизод, потому что следующим номером интересуется у меня всё в том же якобы беззаботном тоне:
— А он точно мой отец?
Я поднимаю брови.
— Да, Кир, конечно. Хочешь, я тебе тесты покажу?
— А я в них пойму чего — нибудь? — колеблется он.
— Ну я — то нужна зачем — то, наверное, — усмехаюсь.
— Чтобы было хорошо? — заискивающе подсказывает он.
Я смеюсь, стараясь не разбудить Алэка, встаю и обхожу диван, чтобы принести бук с тестами, по дороге наклоняюсь и целую Кира в макушку. Вернувшись, подсаживаюсь поближе, открываю крышку бука и принимаюсь объяснять азы генетики. Кир внимательно слушает, пристроив голову мне на плечо. Алэк сопит у него на коленях, подёргивая ножками — днём его наша болтовня только убаюкивает.
Нашу идиллию нарушает звонок Орешницы.
После долгих реверансов и заверений, что я рада её слышать и у меня есть время поболтать, она всё — таки доходит до сути звонка:
— Да у меня такое дело… Тут сын с югов вернулся, привёз верблюжьей шерсти — ну такой хорошей! Я вот хотела с вами поделиться, заодно и пошили бы чего — нибудь…
— О! — я оживляюсь. — Отличная идея! Давайте скорее сюда! За вами прислать машину?
— Ох, нет, я — то не выберусь, сын на меня свою мелюзгу свалил, а сам с отцом на рыбалку двинул. Я с этим горохом по гостям не поеду. Думала, вдруг у вас времечко найдётся…
— У меня у самой горошина, — смеюсь я. — Но, думаю, если у вас там целая грядка, Алэк мало чего добавит. Ничего, если я с мелким буду?
— Да хоть всю семью везите! — радуется Орешница. — Я тут варенья наварила, и этого ещё, которого вы мне рецепт давали… конфитюра, во! Сейчас хунь — бимбик налеплю, а детки вместе не соскучатся, я так думаю. Подруг своих зовите из клуба.
— Попробую, одна — то в отъезде… У меня только ребёнок сейчас спит, не хочу его тревожить. Проснётся — тогда и поеду, хорошо?
— Да пожалуйста, отзвонитесь на выходе, я расскажу, куда ехать.
На том и договариваемся.
— Кир, ты не хочешь в гости съездить? — спрашиваю, кладя трубку.
Он лениво потягивается.
— Не очень. Я хотел сходить в Дом Целителей потренироваться, раз сегодня ещё клуба нету… И Айшу не хочу одну оставлять. Её Алтонгирел теперь учить должен, правильно? А он странный такой, ещё обидит нечаянно.
Я кривлюсь. Не могу сказать, что я не разделяю Кировы опасения, хотя при Алтоше их точно не стоит высказывать.
— Он хочет как лучше, — говорю на всякий случай. — Просто не очень умеет…
Кир не успевает ничего ответить, потому что тут приходит сама Айша, а с ней Алтоша и Азамат.
— Чё — то ты долго до конюшни и обратно, — замечаю я.
— Пошла наставника разыскивать, — усмехается Азамат, потом похлопывает задумчивого духовника по спине. — Ну давай, успехов.
Тот сдержанно кивает, жестом показывает Айше, чтобы шла за ним, и они оба удаляются в гостевую комнату, аккуратно обогнув горку чёрного меха на полу.
— До чего договорились — то? — спрашиваю.
— Составили план действий, — довольно говорит Азамат. — Стратегию выбрали. Ну и так, по мелочи, подбодрили его маленько. Всё — таки для него это изрядная авантюра. Ладно, я побежал на работу, пока не съели, расскажете потом, как прошло.
Он исчезает. Мы с Киром возвращаемся к прерванному разговору о генетике вплоть до того момента, когда Алтонгирел с Айшей выпадают обратно.
Айша сияет, как начищенная сковородка, улыбается до ушей и пружинит на мысках. Алтонгирел довольно безуспешно пытается изобразить спокойное достоинство — он явно устал и хочет побыть один. Я даже ничего сказать не успеваю, а он уже выскакивает в коридор и уносится в сторону кухни, судя по звуку шагов. Айша, впрочем, не замечает.
— Научил чему — нибудь? — с сомнением спрашивает Кир, провожая взглядом духовника.
Айша с энтузиазмом кивает, садится перед нами на пол и вперяет взгляд в книжную полку.
— Подлети! — внезапно произносит она.
Я ещё не успеваю сообразить, что значит это слово, как с полки валится книжка, но не падает на пол, а замирает на середине дистанции и неторопливо плывёт по воздуху Айше в руки.
— Круто! — выдыхаем мы с Киром, когда волшебство окончено.
Айша скалится.
Наш дуэт будит Алэка, и он тоже высказывается по поводу Айшиных способностей.
— Это, по — моему, называется «повелевать», да? — спрашиваю я.
Айша кивает.
— Ничего себе, Алтонгирел и сам не так давно научился это делать…
Девочка улыбается ещё шире, если возможно.
— Ну так, — гордо говорит Кир, — фигни не держим!
Айша немного розовеет, потом снова переключает внимание на книжку.
— Улети!
Книжка послушно поднимается в воздух и плывёт к полке. Втиснуть её в родную щёлку составляет для Айши некоторый труд — надо сначала попасть, а потом приложить усилие, книг — то у нас много, — но она справляется.
Я аплодирую.
— А говорить ты всё ещё не можешь? — спрашиваю.
Она мотает головой и показывает, мол, потом, позже.
— Покажи ещё, — просит Кир. — Тебе, наверное, тренироваться надо?
Она кивает и принимается гонять по комнате разные предметы. Алэк решает, что это очень интересно, особенно когда в воздух всплывают некоторые его игрушки. Он сползает с Кира и на всех четырёх шустро гоняется за своими богатствами, оглашая комнату боевым кличем.
Хос, второй раз за день разбуженный детскими воплями, поднимает хмурую голову, видит несущегося на него по воздуху плюшевого зайца и на автомате хватает его зубами. Заяц крякает, Хос пугается и плюётся, тут же перекидываясь человеком.
— Что делаете?! — возмущённо спрашивает он.
— Айша тренируется, — поясняет Кир. — Айш, а ты можешь меня в воздух поднять?
Она мотает головой.
— Эх, — вздыхает Кир, — ну ладно. Хос, хватит спать, всё проспишь!
— Не спать вопли куда прячусь, — ворчит Хос, клюя носом.
— Чё? — моргает Кир. — Сам — то понял, что сказал?
— Хос, говори понятно! — требует Айша.
Хос резко подскакивает с вытаращенными глазами и на одном духу выдаёт:
— Я говорю, с вами разве поспишь, вопите тут, как сбесившиеся цапли, а мне даже спрятаться некуда! Ой!
Он замолкает в полной растерянности от своей тирады.
— Айш, ты ему повелела, что ли? — догадываюсь я, припоминая, какой эффект это может иметь на развязывание языка.
Айша виновато кивает.
— Она не нарочно, — вступается Кир. — Ей потому и говорить нельзя, что так получается.
— Так это чего, я теперь всё время буду по — умному говорить? — медленно произносит Хос, исследуя свои новые возможности.
Мы все пожимаем плечами.
На этой оптимистической ноте возвращается Алтонгирел. Очевидно, он достаточно отдохнул и помедитировал, чтобы снова встретиться с подопечной.
Он озирает бардак, который мы развели, Алэка на куче игрушек, Хоса, замершего посреди комнаты.
— О, снова этот пожаловал, — хихикает Хос. — Когда я в человеческом облике — то хоть не побоишься подойти?
Алтонгирел медленно переводит взгляд на Айшу.
— Я же сказал на людях не упражняться, — негромко, но угрожающе говорит он.
Айша вжимает голову в плечи.
— А Хос и не человек! — выпаливает Кир.
Алтоша поджимает губы.
— Не пугай ребёнка, — одёргиваю я его.
— Она должна думать прежде чем делать, — ворчит Алтонгирел, садясь рядом со мной.
— И какой процент человечества следует этому правилу? — закатываю глаза я.
— Лиза, у девочки огромная сила. Любое нечаянно сказанное слово может привести к катастрофе, как ты не…