— Надолго? — вздыхаю я, копаясь ложкой в тарелке.
— Боюсь, что да. Что — то серьёзное.
Я сникаю. Если так и дальше пойдёт, устрою этим паразитам кровавую революцию. Как они жили, интересно, без Императора двести лет? Или соскучились, что ездить не на ком?
В гордом одиночестве заканчиваю обед. Я — то надеялась хоть вечер с мужем провести, а у него опять что — то срочное. Нет, ну куда это годится — на меня времени не находит, не говоря уж о ребёнке, а ещё второго хочет! Неужели нельзя как — то переставить приоритеты, найти заместителя, в конце концов, не маленький же, умеет распределять ответственность!
Внезапно входит Азамат. Я открываю рот, чтобы сказать что — нибудь язвительное, и давлюсь собственным ядом. Муж бледный, глаза лихорадочно блестят, шрамы по контрасту как будто ярче обычного, входит нетвёрдой походкой, как зомби. Я вскакиваю, кидаюсь к нему.
— Что такое? Что случилось?
Азамат смотрит на меня так, будто сейчас расплачется, потом обнимает крепко — крепко, прижимается всем телом и долго не отпускает, сбивчиво дышит мне в волосы. Я глажу его по спине и терпеливо жду, пока успокоится. Успокаиваться он не спешит. Даже отпустив меня и сев на диван уставляется в пол с таким трагическим видом, как будто потерял последнюю надежду, не знаю уж, на что.
— Лиза, я должен тебе кое — что рассказать, — убитым голосом произносит он. — Алтонгирел не хочет, чтобы ты знала, но я не смогу скрывать от тебя…
— Да уж, расскажи, пожалуйста, — подбадриваю, потому что он явно вознамерился крепко задуматься посреди фразы.
— Помнишь, — начинает Азамат медленно говорить, взвешивая каждое слово, — перед тем, как меня изгнали, у меня была невеста?
Я киваю. И уже начинаю догадываться, к чему идёт дело.
— Последний раз я её видел за день до прощания с Мудангом. Она едва взглянула на меня, сразу разорвала все обещания и заявила, что знать меня не желает. Я всегда думал, что она на самом деле и не собиралась за меня замуж, и уж конечно такая фифа, как Алансэ, не стала бы мне помогать избежать изгнания.
Он умолкает, и я принимаюсь удить дальнейший рассказ.
— Надо понимать, теперь она осознала свою ошибку и хочет всё обратно?
— Нет, она знает, что обратно ничто не вернётся. Она и сама давно вышла замуж за другого человека.
— Тогда в чём дело? Давай говори уже, мне хватило Алтонгиреловых секретов, ещё из тебя слова тянуть.
Азамат вздыхает, набирает в себя побольше воздуха и на одном дыхании выговаривает:
— Когда мы расстались, она была беременна моим ребёнком и родила его.
Ну, я — то не удивлена. Мне всегда трудно было поверить, что у Азамата по разным концам вселенной не припрятан десяток детей. Не очень понятно, правда, на что эта красуля надеялась.
— И чего она теперь хочет?
Азамат пожимает плечами.
— Какая разница.
Я шлёпаю его по руке.
— Аллё! Что значит «какая разница»?! Ты же сам говорил, что у вас внебрачный ребёнок — это катастрофа. Твоя фифа пришла тебя шантажировать, я правильно понимаю?
— Да, но это не важно. Заплатить ей не проблема. Как я буду жить с таким срамом на совести — вот вопрос.
— Интересное дело! Она тебя кинула, ни словом не обмолвившись о беременности, а тебе срам! Это как это так получается?
— Она не знала…
— Ну конечно, а когда узнала, прямо не придумала, как с тобой связаться. И вообще, почему было не сделать аборт, если рожать не от мужа так стыдно, а?
— Денег не было наверное…
— А то бы ты ей не дал, если б попросила!
— Я не знаю! — слегка истерично перебивает Азамат, вскакивает и принимается мерить шагами комнату. — Я плохо слушал, что она говорила, только понял, что есть ребёнок, фотографию видел — похож на меня…
— Так. Азамат, успокойся и сядь, — тяну его за рукав. — Где сейчас эта женщина?
— У Алтонгирела. Он её не выпустит, пока я не решу, что делать, — Азамат садится и запускает пальцы в волосы. — А я не знаю, что делать!
— Ш — ш-ш, — обнимаю его за плечи. — Тихо — тихо, всё уладится, только уймись. Впадать в панику — не твой стиль.
Азамат внезапно поднимает голову и смотрит на меня, как будто только что заметил.
— Лиза… Ты… не сердишься?
— А мне — то на что сердиться? — фыркаю я. — Это ж было хрен те когда, я была маленькой девочкой и о твоём существовании даже не догадывалась.
— Да, но я так опозорился! На тебя обижался за предположение, а оказывается и правда, как последний пропойца, до свадьбы не дотерпел…
— Азамат, радиостанция на бронепоезде! Я сама внебрачный ребёнок, и Сашка тоже. Мне казалось, эта тема давно закрыта. Если кто тут на тебя и сердится, то только ты сам, и то совершенно беспочвенно.
— Ты — внебрачный ребёнок? — удивлённо хлопает глазами. Я начинаю нервничать.
— Мне казалось, мы это сто раз обсудили ещё на корабле. Я тебе говорила, что у меня нет и никогда не было отца.
— Да, да, — кивает, вспоминая. — Я тогда подумал, что у землян, должно быть, как — то по — другому устроено зачатие… Так что же, твой отец не женился на твоей матери?
— Я думаю, он её даже никогда не видел, — нервно хихикаю. — Сдал сперму в фонд, а кто её использовал, ему не скажут.
Азамат устало трёт лицо руками.
— Так значит, ты не сердишься, — резюмирует он.
— Только на общий идиотизм ситуации.
— Ладно, — он встряхивает головой и глубоко вдыхает. — Тогда можно жить дальше. Алансэ хочет денег, участок под дом в столице и важную должность для мужа. Она сама из Худула, но сейчас живёт где — то в глуши.
— И что теперь, ты до конца дней будешь ей платить? Или Алтонгирел может похимичить, чтобы она сдержала обещание молчать?
— У Алтонгирела идеи довольно кровожадные. Я, правда, просил его ничего не делать без моей команды, но думаю, нам лучше сейчас пойти туда.
Я быстро накидываю тёплый диль и выскакиваю из дома вслед за Азаматом. На ходу соображаю, куда прятать тело и есть ли у меня здесь отбеливатель, растворяющий кровь.
Подойдя к двери Алтонгирелова дома, Азамат не стучит, а звонит на мобильник. Духовник открывает, опасливо оглядываясь, но тут замечает меня, и сникает. Пропускает нас внутрь, закрывает дверь на несколько замков.
— Я ей всё рассказал, — с нажимом сообщает Азамат.
— Как я мог только предположить, что ты действительно пошёл подумать, — ядовито отзывается Алтонгирел. — Ну что, доволен теперь? Мне ставить звездолёт на низкий старт? У нас больше нет Императрицы?
— Прекрати нести чушь, — перебиваю я. — Ты нам всю осень трепал нервы вместо того, чтобы внятно рассказать, что тебе там приглючилось. Давно бы уже решили эту проблему.
— Приглючилось?! — рявкает Алтонгирел. — Ты хоть представляешь себе, какое это дивное ощущение — оказаться в её голове и слушать её поганые мыслишки о вымогательстве! Причём не в будущем, а в тот самый момент! — он осекается, понимая, что сболтнул лишнего.
— Хорошо, прости, я понимаю, что предсказание было неприятное. Но зачем ты молчал? Атмосферу нагнетал, что ли?
— Просто не хотел ускорять неизбежное, — мрачно отвечает Алтонгирел.
Я тихо ругаюсь.
— Душечка, в следующий раз когда решишь сделать для нас что — то хорошее, подумай дважды и сделай строго наоборот. Очень тебя прошу.
— Лиза, Лиза, не кипятись, — Азамат опускает мне руку на плечо. — Алтонгирел хотел как лучше. Ничего ужасного не случилось от того, что он промолчал. Всё равно бы пришлось с этим разбираться рано или поздно.
— Ну да, только он три месяца с тобой не разговаривал, а так фигня, конечно.
— Он бы со мной не разговаривал, даже если бы выложил всё сразу. Не злись на него, рыбонька.
Алтонгирел таращится на нас круглыми глазами.
— Так вы даже не поссорились? — изумлённо выдаёт он.
— А ты так этого… — начинаю я, но Азамат закрывает мне рот моим же воротником.
— Лиза — Лиза — Лиза, не надо! Пожалуйста, милая, и так все на нервах. Алтонгирел, давай мы с ней побеседуем, решим, как быть.
Духовник пожимает плечами, принимает независимый вид и ведёт нас в глубь дома. Муданжцы не строят храмов богам, но дома духовников выполняют схожую функцию: везде какие — то финтифлюшки висят обрядового назначения, благовония благовоняют, и таинственный полумрак.
Даму Алтоша запер в кухне, которая выглядит вполне обычно, только в ней совсем нет окон.
— Алансэ, — представляет её Азамат. — Это моя жена, Лиза. Ей захотелось с тобой познакомиться.
Алансэ — очень красивая женщина, хотя возраст на ней сказался. Если не обращать внимания на морщинки, лицо просто точёное, можно с неё Клеопатру рисовать. Правда, формы не совсем подходящие, дама в теле, хоть и не чрезмерно. На выдающемся бюсте свободно разложены несколько рядов каменных бус, недлинные слегка завитые волосы украшены нитями самоцветов, строгий диль глубокого зелёного цвета с лёгкой вышивкой — по муданжским понятиям, деловой костюм. При нашем появлении она не встаёт, хотя сильно удивляется, когда Азамат меня представляет. Не ждала, небось, что он меня приведёт.
— Я думала, у Хотон — хон гласное имя, — низким напевным голосом изрекает она.
— Гласное, — не спорит Азамат. — Ума не приложу, зачем бы тебе его знать.
Алансэ кивает и вежливо улыбается, оставляя тему. Азамат садится на лавку напротив неё, я присоединяюсь, а Алтонгирел занимает позицию стоя у торца стола. Всё это происходит в молчании.
— Давай обсудим твои требования, — предлагает Азамат, скрещивая руки на груди.
Алансэ молчит, рассматривая меня, потом замечает:
— А жену ты привёл, чтобы продемонстрировать своё бедственное положение? В бюджете страны нет денег на бусы?
Я смеюсь от неожиданности и идиотизма этого комментария, но Алансэ не оценивает юмора.
— Она не сочла нужным наряжаться ради тебя, — противным голосом сообщает Алтонгирел.
— Нет, правда, зачем она здесь? — дама обращается к Азамату, указывая на меня небрежно изогнутой рукой.
— Мне было интересно, — отвечаю сама, — как так получилось, что вы родили этого ребёнка. Если я правильно понимаю, для вас внебрачный ребёнок не менее унизителен, чем для Азамата.