– Очень, – искренне восхитился Яша. – Евдокию приняли обратно?
– О, все замечательно. Забава – это хозяйка – ей даже обрадовалась. Сказала, что всю жизнь мечтала о дочери, и вот теперь она у нее будет. Но Евдокия тоже не стала нос задирать. Поклонилась им до земли, прощения попросила, всё как полагается. Она заставила их спрятаться в лесу перед приходом князя, и они это запомнили. Знаешь, я тут поняла, что у меня совсем нет подруг, – вздохнула Злата. – Как только я покончу со всеми срочными делами в Нави, попробую где-нибудь раздобыть хотя бы одну.
– А я вчера первый раз ходил на собрание команды, – внезапно для самого себя признался Яша.
– Какой команды? – удивилась Злата.
– Студенческой, по роботостроению.
– Тебя пригласили в команду?
– Да.
– А почему ты мне не рассказал?
– Не знаю. Я… я просто хотел оставить это только для себя. Хоть на какое-то время.
– Тебе понравилось?
– Очень.
– Здорово!
– А еще меня пригласили в следующем году преподавать физику у школьников на факультативных занятиях при университете. Это несколько часов по субботам. И Яра нашла курсы рисования для взрослых. Не знаю, как буду на них успевать, но очень хочется.
– Яша… Это же отличные новости! Я очень за тебя рада!
– Сердишься, что не рассказал?
– Нет. – Она снова покачала головой. – Это ведь всё про то же. Про то, что меня чересчур много в твоей жизни. Вот тебе и захотелось чего-то только своего. Демьян еще в феврале говорил, что мне надо дать тебе больше свободы… Яш, я давно хотела спросить: помнишь, в декабре Демьян остался с тобой, когда нашел меня у тебя. Что он тебе тогда сказал?
Яша хмыкнул.
– Что рад познакомиться, просит прощения за такое вторжение, а еще желает мне сил и терпения и вообще немного сочувствует…
– Что?!
Яша засмеялся.
– Не переживай, это стандартный братский набор. Он любит тебя.
Злата кивнула.
– Я знаю. Знаю… Яш, нам с тобой надо что-то решить. Мы остаемся вместе или…
Они лежали лицом друг к другу, и между ними было всего сантиметров десять. Яша видел каждый лучик рыжих ореолов вокруг ее зрачков. Они были похожи на два пылающих солнца. Яше казалось, что прошла вечность с тех пор, как они лежали вот так в последний раз. И это была так себе вечность.
– Если ты, царица, готова видеть рядом с собой сына кузнеца…
– Яша!
– То мы остаемся вместе, – тихо закончил Яков.
– Однажды я проснусь рядом с великим изобретателем, – улыбнулась ему Злата.
– Ты правда веришь в это?
– Никогда в тебе не усомнюсь. А ты никогда не переставай гордиться тем, чей ты сын. Для меня будет большой честью познакомиться с твоими родителями.
– Злата…
– Я попрошу тебя только об одном. Когда меня будет становиться много, говори мне об этом. И никогда не позволяй мне тобою командовать. И не бойся меня задеть. Я же теперь царица, и меня не так-то просто задеть.
И она нервно рассмеялась. Яша прижал ее к себе крепче и уткнулся носом ей в макушку. От волос теперь тоже исходил легкий запах пепла. Но он уже начал привыкать.
Царица.
Нет, она осталась всё той же Златой. И судя по тому, что перед ним она вовсе не стремилась держать лицо, он всё еще был нужен ей и все еще занимал в ее мире важное место. И это было столь же же замечательно, как и обнимать ее, и чувствовать, как она обнимает его. Они прошли такой путь, и пусть предстоит не меньший, но легко, видимо, только с тем, с кем у тебя ничего нет.
Яша крепче сцепил ладони на ее спине.
– А еще пообещай мне, что будешь себя беречь, – пробормотала Злата ему в грудь, а потом тон ее переменился, стал тверже. – И еще. Главное. Яша! – Он отстранился, чтобы взглянуть ей в глаза. Злата смотрела так серьезно, словно собиралась и впрямь озвучить какое-то сверхважное условие. Яков напрягся. – Больше никогда не дари мне поварских книг, – попросила она. – И вообще книги не дари.
Яков засмеялся облегченно и согласно кивнул. Что ж, видимо, подарить поварскую книгу ему придется самому себе. Кто-то же должен кормить царицу Нави.
– Секса хочешь? – спросила Злата.
– Прямо сейчас – нет.
– А чаю?
– А это можно.
Какое-то время они еще немного полежали в тишине. А потом Яша разжал руки, нашел ее ладонь и переплел их пальцы.
Где-то в одном из бескрайних лесов Тридевятого Евдокия смотрела на разлившуюся реку, что вышла из берегов и скрыла под собой землю на много верст вокруг. Из воды торчали деревья, и не верилось, что пройдет немного времени, и среди них снова можно будет ходить.
– Нравится тебе, княжна? – спросил Ждан.
– Не зови меня княжной.
– Как же мне тебя величать? Сестрицей могу.
Евдокия улыбнулась. Река с шумом текла меж деревьями, и ничто не могло ее остановить. Эта мощь пугала и влекла одновременно.
– Пусть будет так, братец, – ответила Евдокия, бросила на него взгляд из-под ресниц и протянула ему ладонь.
Эпилог
Пять лет спустя
– Привет, Юляш, я приземлился.
Вместо ответа последовала невнятная возня на заднем плане, потом звонкий детский голос позвал:
– Папа!
Понятно. До телефона первой добралась не Юля, а их дочь. Ладно.
– Да, это папа, – подтвердил Демьян. – Здравствуй, радость моя. У тебя всё хорошо?
– Да!
– Замечательно. Оксан, отдай телефон маме.
Теперь оставалось надеяться, что он будет услышан и понят правильно, но чуда не случилось.
– Папа! – снова радостно позвал ребенок. – Папа, ты когда вернешься?
– Скоро, доченька. Две ночи поспишь, а я уже дома.
– А зачем ты уехал?
– Мне нужно сделать одно важное дело.
– А потом ты вернешься?
– Да.
– А ты летел на самолете?
– Да.
– А когда я полечу?
– Однажды полетим вместе. Оксан, позови маму.
– Мама! Папа, а самолет большой?
– Очень.
– А он летит как птица?
– Не совсем.
– А как он тогда летит?
– Я вернусь и тебе объясню.
– Папа, я тебя люблю.
– И я тебя, доченька, очень сильно.
– А ты нам что-нибудь привезешь?
– Обязательно. Что ты хочешь?
Тут дочь сообщила ему название некой популярной нынче серии кукол, причем таким тоном, словно это было что-то само собой разумеющееся и даже стыдно о таком спрашивать. Демьян, разумеется, название не запомнил, но сделал себе пометку обязательно попросить Юлю написать его ему в мессенджер.
– Договорились. Оксана, где мама?
– Моет Катю.
– Зачем моет?
– Мы рисовали.
Что ж, после такого пояснения можно было больше ничего не уточнять. И Демьян уже было решил, что придется перезванивать, как на заднем фоне раздался голос Юли.
– Так! – громыхнула она. – Все сидят и смотрят мультики! И ближайшие десять минут никто не двигается! Маме нужно полежать!
– Мама, тебе папа звонит, – обрадовала Юлю Оксана.
– Что? О…
Послышался шорох, потом Юля уже в трубку сказала:
– Привет. Ты приземлился? Погоди секунду, я им мультики включу. Господи, в тот день, когда садик откроется после ремонта, я закачу вечеринку… Всё, я спряталась в спальне, говори.
– Ушатали тебя?
– Да нет, нормально.
– Если что, позвони маме, она приедет.
– Прекрати, если я не могу справиться с двумя детьми, то зачем мы организовали себе третьего?
– Как он там, кстати?
– Активно пинается.
– Как девочки?
– Замечательно. Подожди, они ломятся в дверь… Что такое? Мультик не нравится? Дём, еще секунду, я включу им другой мультик.
На несколько минут в трубке воцарилась тишина. За это время Демьян успел выйти из здания аэропорта и дойти до остановки. Можно было взять такси, но он подумал и сел в автобус. Хотелось смотреть на людей. Юля снова вернулась к телефону.
– Прости. Наташа захотела теплого молока, Оксана сказала, что не будет, но потом, разумеется, тоже захотела… Ох…
– Тошнит?
– Поясницу тянет.
– Не вздумай без меня рожать.
– Дём, во-первых, мне еще рано, а во-вторых, я всё равно больше не возьму тебя с собой в роды.
– В смысле не возьмешь?
– Если ты уже забыл, в прошлый раз тебя вывели из родзала…
– И это было жутко несправедливо.
– Авдеев, ты безостановочно шутил, а я смеялась и ругалась на тебя и не могла тужиться.
– Я волновался.
– Я, вообще-то, тоже.
– В этот раз я буду жевать ириски и не смогу произнести ни слова.
– Авдеев…
– Только мимика.
– Ты станешь развлекать меня пантомимой? Боюсь, тогда тебя выведут еще быстрее… Так, всё, я легла.
– Юль, реально, если сильно тяжело…
– Нормально! Хотя иногда я и пытаюсь вспомнить, почему мечтала быть многодетной и непременно беременной. Господи, прости, нельзя так говорить…
– Ты на восьмом месяце осталась одна с двумя детьми и четырьмя котами. Тебе можно всё. Как там, кстати, моя любимица?
– Чума? Сидит на шкафу.
– А что случилось?
– Утром девочки поиграли с ней в больницу.
Демьян не удержался и рассмеялся.
– Ты хорошо долетел? Как настрой? – спросила Юля.
Он перестал улыбаться.
– Хорошо. На оба вопроса.
– Понятно. Дём…
– Не надо, Юляш. Я в порядке. И я справлюсь. А потом позвоню и всё тебе расскажу. Ладно?
– Ладно.
– Постарайся отдыхать, как только появится возможность.
– Ха-ха.
– Я скоро вернусь и помогу тебе.
– Я жду.
– Я люблю тебя.
– А я тебя. Звони, если нужна будет поддержка.
– Не волнуйся за меня.
– Угу. Дём…
– М?
– Просто помни, что мы у тебя есть.
– Всегда. Юляш, кондуктор идет.
– Ага. Ну всё, отбой. Целую.
– Целую.
Демьян отключил телефон, убрал в карман, из другого достал портмоне, вынул банковскую карточку и расплатился с кондуктором. Убирая карточку обратно, засмотрелся на вставленную под пленку фотографию. На ней была запечатлена Юля и их дочери на катке этой зимой. Жена широко улыбалась и обнимала девочек, с восторгом глядящих на горящие бенгальские свечи, зажатые у них в кулачках.