— Как так невкусный? — говорит мама. — Он же с клёцками. Это твой любимый суп.
— Знаю, что любимый, — сказала Маша, — а есть не хочется. Я сыта.
Мама говорит:
— Ну ладно, супу не хочешь — может, котлету съешь.
Дала она Маше котлету. Поковыряла Маша котлету вилкой, съела кусочек, а больше не хочет.
Дала мама ей киселя с молоком. А она и кисель не ест.
Тогда мама говорит:
— Маша моя, Маша, может, ты больна?
— Нет, — сказала Маша, — я не больна. У меня только голова болит. И мне то жарко, то холодно. И есть не хочется.
Мама говорит:
— Ставь скорее, Машенька, градусник.
Достала мама из ночного столика градусник и поставила Маше под мышку.
— Прижми градусник рукой и сиди, — сказала она Маше, — а я тебе буду сказку рассказывать.
— Хорошо, — говорит Маша, — рассказывай сказку
Вот что рассказала мама Maшe.
Жил-был в лесу медведь. Звали его Петя. Были у медведя лапы толстые, шерсть пушистая и глаза добрые. А в другом лесу жил волк. И звали его Ваня. Были у волка лапы тонкие да крепкие, шерсть недлинная и глаза злые. И вот говорит раз волк Ваня всем зверям, и всем птицам, и всем бабочкам, и жукам, и муравьям:
— Я всех сильней! Верно я говорю?
А ему отвечают все звери, все птицы, все бабочки, все жуки и все муравьи:
— Правда, ты всех сильнее! Только медведь Петя тебя сильнее.
Тут волк Ваня рассердился:
— Как это так он меня сильнее? Не может этого быть! Я пойду его съем.
Дождался волк ночи и пошёл в лес, к медведю Пете.
И вот говорят медведю Пете все звери, все птицы, все бабочки, все жуки и все муравьи:
— Берегись, медведь Петя: идёт сюда волк Ваня и хочет тебя съесть.
А медведь Петя отвечает:
— Что мне волка бояться? Я много больше его. Где ему меня съесть! Он подавится.
Вот вошёл волк Ваня в медвежий лес. Идёт, воет. Листья на деревьях трясутся, луна за тучи прячется. Все звери дрожат, птицы в гнездах нахохлились, бабочки под цветы спрятались, жуки под листьями сидят ни живы ни мертвы, муравьи в муравейник забились.
А медведь Петя ничего не знает, дремлет себе в берлоге да лапу сосёт. Сосёт, сосёт и сосёт. Подошёл волк Ваня к берлоге и говорит:
— Выходи, медведь Петя! Буду тебя есть.
Вышел медведь Петя из берлоги. Лапы у него толстые, шерсть пушистая, а глаза добрые. И сам он огромный-преогромный. Вот он и говорит волку Ване:
— Где ж тебе меня съесть! Ты подавишься.
Посмотрел на него волк Ваня, посмотрел, подумал и говорит:
— И верно, — говорит, — мне тебя не съесть, подавиться можно. Очень уж ты большой!
Сказал он так и пошёл обратно, а медведь опять в берлогу спать лёг.
А тут и утро наступило. Стали все звери бегать и играть, стали все птицы песни петь, стали все бабочки летать, стали все жуки и муравьи по травке ползать…
Вот и вся сказка.
— А теперь, — говорит мама, — вынимай градусник
— Я сама, — сказала Маша. — Я сама хочу посмостреть, сколько у меня градусов.
Посмотрела Маша на градусник, да ничего не поняла. Какая-то там синяя палочка внутри, какие-то там чёрточки, цифры какие-то. Где в них разобраться!
Посмотрела мама на градусник и сказала:
— Ох, у тебя тридцать восемь и пять! Давай я тебя скорей раздену и в кровать положу. И доктору позвоню по телефону. Пусть он придёт.
Стала она по телефону звонить.
— Доктор, — говорит мама в трубку, — доктор приходите скорей, у меня дочка больна.
Повесила мама трубку а Маша спрашивает:
— Мама, а он какой, доктор? Он страшный?
А мама ей даже не отвечает, ходит по комнате туда-сюда. То книжку возьмёт, то газету, то полотенце. Это она о Маше беспокоится и себе места не находит. А собака Петушок и кошка Ниточка чувствуют, что Маша заболела, сидят тихо у её кровати и грустно-грустно на неё смотрят.
А кукла Елизавета Петровна напротив на диване сидит и тоже на Машу смотрит.
Вдруг зазвонил звонок.
— Ах, — сказала мама, — наконец-то доктор пришёл! И вошёл в комнату дядя. Дядя как дядя. Усов нет, бороды нет, на голове лысина, на носу очки. Совсем не страшный дядя.
— Здравствуйте! — говорит ему мама. — Вы, наверно, доктор?
А дядя говорит:
— Да, доктор… А что с тобой, девочка? Что у тебя болит?
— Голова болит, и есть не хочется, — сказала Маша.
Стал доктор смотреть Маше горло, стал её выстукивать да выслушивать. А потом и говорит маме:
— Не беспокойтесь, гражданка, ваша дочь простудилась немножко — вот и всё. Сейчас я ей лекарство выпишу, да на ночь ей горчичник поставьте. А через пять дней она у вас поправится.
Тут мама обрадовалась и сказала доктору:
— Вы знаете, я так волновалась!
А доктор говорит:
— Ну ладно, до свиданья, я пошёл.
Ушёл доктор, и мама в аптеку за лекарством побежала.
А пока мама за лекарством бегала, папа и Коля домой пришли.
Входят папа и Коля в комнату и видят — лежит Маша в кровати. Лицо у неё красное, и глаза блестят.
— Что с тобой? — спросили папа и Коля. — Маша, что с тобой?
— Тише, — ответила им Маша, — тише, не кричите. Я больна, я простудилась. Мне мама сказку рассказывала. У меня доктор был. Я буду лекарство пить, и мне горчичник поставят.
А когда пришла мама, дала она Маше лекарство. И хотя лекарство не очень вкусное было, Маша выпила его и даже не поморщилась. А когда ей горчичник ставили, то, хотя ей и было немножко больно, она только поморщилась, но совсем не заплакала. Такая она была умная.
Зато через пять дней она стала опять здоровой.
ГЛАВА VКак Маша ездила на ненастоящем паровозе
Прошла зима. Настала весна. Месяц март прошёл, и месяц апрель кончился.
И вот утром первого мая проснулась Маша и увидала: никого дома нет. Ни папы, ни мамы, ни брата Коли.
Сидят перед её кроватью собака Петушок, и кошка Ниточка, и кукла Елизавета Петровна. А больше никого нет.
— Петушок, — сказала Маша, — ты не знаешь, где папа? Петушок в ответ залаял.
— Ниточка, — сказала Маша, — ты не знаешь, где мама?
Ниточка в ответ замяукала.
— Елизавета Петровна, — сказала Маша, — ты не знаешь, где Коля?
А Елизавета Петровна ничего не ответила — она была кукла неговорящая.
— Слушайте, — сказала Маша, — слушайте, я всё вспомнила. Сегодня праздник — Первое мая, и все ушли на демонстрацию. Пойдёмте и мы тоже.
Встала Маша с кровати, вычистила зубы, умылась и надела своё самое красивое платье
А потом она взяла две верёвочки, обвязала их вокруг шеи Петушка и шейки Ниточки, взяла концы верёвочек в одну руку, а куклу Елизавету Петровну в другую руку и сказала:
— Ну, пошли!
Вышли они на улицу. А на улице Маша увидела одни только ноги. Ноги в туфлях, в ботинках, в сапогах. А больше ничего не было видно — так тесно было на улице.
Прошла Маша немного. Вдруг кто-то нечаянно наступил Петушку на лапу. Петушок взвизгнул, дёрнулся, вырвал из рук у Маши верёвочку и побежал.
Ниточка тоже испугалась, тоже дёрнулась, вырвала из рук у Маши верёвочку и побежала за Петушком.
— Куда вы, куда вы? — закричала Маша. — Подождите!
Да где их в такой толпе догонишь! Остановилась Маша на тротуаре, стоит, держит куклу Елизавету Петровну и думает: «Зачем я на улицу вышла? Народу много, ничего не видно. Что нам с тобой делать, Елизавета Петровна?» А Елизавета Петровна ничего ей не ответила — она была кукла неговорящая.
И вдруг Маша увидела паровоз. Большой паровоз, с трубой и будкой, едет среди толпы по улице. Он не настоящий, этот паровоз, он из грузовика сделан. А на вид — совсем как настоящий.
В окно будки машинист смотрит.
— Товарищ машинист, — крикнула Маша, — возьми меня на паровоз!
Остановил машинист паровоз и говорит:
— Полезай скорее.
А как Маше на паровоз залезть? Она маленькая.
Поднял её на руки один гражданин, передал другому гражданину, а тот её какой-то гражданке передал. А гражданка её прямо на паровоз поставила.
Сказала Маша им «спасибо». Потом посмотрела по сторонам и даже зажмурилась.
— Ax, — говорит, — народу-то сколько, флагов сколько! И верно: из будки паровозной вся улица видна. Народу на улице — не сосчитать, флагов — не сосчитать.
Люди идут, поют, танцуют. Музыка гремит, флаги развеваются. В небе самолёты летят.
— Ох, — говорит Маша, — как хорошо!
Вот едет Маша на паровозе по улице. Видит — идут слон, верблюд, зебра и пони.
Это Зоопарк зверей вывел на улицу. Пусть все знают, какие у нас звери в Зоопарке живут.
Загляделась Маша на слона да на верблюда. И вдруг машинист ей говорит:
— А ну-ка, девочка, посмотри в эту сторону.
Посмотрела Маша в другую сторону и даже ахнула: плывет по улице большой пароход. Бока голубые, труба чёрная.
— Ох, — сказала Маша, — пароход! Откуда этот пароход?
— Это, — говорит ей машинист, — пароход не настоящий — он, как и наш паровоз, из грузовика сделан. Но такие пароходы, только настоящие, сделали вон те рабочие, которые за пароходом идут. И плавают сейчас их пароходы по Белому, по Чёрному морю. А такие паровозы, как наш, только настоящие, сделали вот эти рабочие, которые за нами идут. И ходят сейчас их паровозы и в Ленинград, и в Киев, и во Владивосток Поняла?
— Поняла, — сказала Маша. — Всё, всё поняла!
Поплыл пароход дальше по улице, и много-много людей, которые пароходы делают, за ним пошли. А после парохода увидала Маша тракторы. И за ними тоже люди шли.
— Вот, — сказала Маша, — эти люди, значит, тракторы сделали.
А потом увидала Маша ребят. Идут ребята и в руках горшки с цветами держат. Вырастили цветы к празднику.
А потом поехала Маша на паровозе через Красную площадь и увидела высокую трибуну, а на трибуне много-много людей. И все, кто шёл мимо трибуны, кричали «ура». И Маша тоже кричала «ура» и пела песни.
А потом машинист сказал Маше:
— Ты, девочка, где живёшь?
Назвала ему Маша улицу и номер дома. И повёз её машинист на паровозе домой.