| Thenceforward she remained in her little room on the thirty-seventh floor of Bernard's apartment house, in bed, with the radio and television al | И залегла окончательно в своей комнатке на тридцать восьмом этаже дома, в котором жил Бернард. |
| ways on, and the patchouli tap just dripping, and the soma tablets within reach of her hand-there she remained; and yet wasn't there at all, was all the time away, infinitely far away, on holiday; on holiday in some other world, where the music of the radio was a labyrinth of sonorous colours, a sliding, palpitating labyrinth, that led (by what beautifully inevitable windings) to a bright centre of absolute conviction; where the dancing images of the television box were the performers in some indescribably delicious all-singing feely; where the dripping patchouli was more than scent-was the sun, was a million saxophones, was Pope making love, only much more so, incomparably more, and without end. | Радио, телевизор включены круглые сутки, из краника чуть-чуть покапывают духи пачули, и тут же под рукой таблетки сомы - так лежала она у себя в постели; и в то же время пребывала где-то далеко, бесконечно далеко, в непрерывном сомоотдыхе, в ином каком-то мире, где радиомузыка претворялась в лабиринт звучных красок, трепетно скользящий лабиринт, ведущий (о, какими прекрасно-неизбежными извивами!) к яркому средоточью полного, уверенного счастья; где танцующие телевизионные образы становились актерами в неописуемо дивном суперпоющем ощущальном фильме; где аромат каплющих духов разрастался в солнце, в миллион сексофонов, - в Попе, обнимающего, любящего, но неизмеримо сладостней, сильней - и нескончаемо. |
| "No, we can't rejuvenate. | - Нет, возвращать молодость мы не умеем. |
| But I'm very glad," Dr. Shaw had concluded, "to have had this opportunity to see an example of senility in a human being. | Но я крайне рад этой возможности понаблюдать одряхление на человеке. |
| Thank you so much for calling me in." | Сердечное спасибо, что пригласили меня. |
| He shook Bernard warmly by the hand. | - И доктор Шоу горячо пожал Бернарду руку. |
| It was John, then, they were all after. | Итак, видеть жаждали Джона. |
| And as it was only through Bernard, his accredited guardian, that John could be seen, Bernard now found himself, for the first time in his life, treated not merely normally, but as a person of outstanding importance. | А поскольку доступ к Джону был единственно через его официального опекуна и гида Бернарда, то к Бернарду впервые в жизни стали относиться по-человечески, даже более того, словно к очень важной особе. |
| There was no more talk of the alcohol in his blood-surrogate, no gibes at his personal appearance. | Теперь и речи не было про спирт, якобы подлитый в его кровезаменитель; не было насмешек над его наружностью. |
| Henry Foster went out of his way to be friendly; Benito Hoover made him a present of six packets of sex-hormone chewing-gum; the Assistant Predestinator came out and cadged almost abjectly for an invitation to one of Bernard's evening parties. | Генри Фостер весь излучал радушие; Бенито Гувер подарил шесть пачек секс-гормональной жевательной резинки; пришел помощник Предопределителя и чуть ли не подобострастно стал напрашиваться в гости - на какой-либо из званых вечеров, устраиваемых Бернардом. |
| As for the women, Bernard had only to hint at the possibility of an invitation, and he could have whichever of them he liked. | Что же до женщин, то Бернарду стоило лишь поманить их приглашением на такой вечер, и доступна делалась любая. |
| "Bernard's asked me to meet the Savage next Wednesday," Fanny announced triumphantly. | - Бернард пригласил меня на будущую среду, познакомит с Дикарем, - объявила торжествующе Фанни. |
| "I'm so glad," said Lenina. | - Рада за тебя, - сказала Ленайна. |