– Скажу! Не надо ничего повторять! – заверещал Чарли. – Не знаю, где они живут, и кто такие, но сегодня у них встреча со старым котом Айзеком. Через три часа!
– Где?
– Уиллоубрук, сто двадцать!
Час от часу не легче. Если в районе безбожников меня тормознули через несколько минут, то у кошатников и вовсе порвут на клочки. Котомордые ублюдки не стесняются заходить даже в Бруклин, и последняя стычка – тому доказательство. Что же делать?
Прежде всего, надо было раздобыть машину. Уж на ней всяко дальше уеду, чем пешком дойду. Но где? Родители мои давно ушли на глубину, друзей перестреляли, попросить не у кого. В банк с моими пятью баксами в кармане не пойдёшь. Остаётся одна лишь организация, достаточно могущественная и властная – Орден Дагона. К ним может обратиться любой… Правда, они и в ответ потребуют немало.
Пока я размышлял над этим, дверь в квартиру Чарли приоткрылась, на пороге показалась дамочка в халатике и бигудях. Глянула она на нас, да как завопит во всю глотку, и тут же в коридоре открылась ещё одна дверь, а потом ещё. Выйти по-хорошему мне явно не светило, так что я вспомнил попытку Чарли вылезти из окна и рванул туда же. Поднял створку – и правда, за окном оказалась пожарная лестница. Вылез я на неё, значит – ну, попутно раму из окна немного вывернул, а то великоват я для таких окошек – и ну бежать. По лестнице вниз, спрыгнул во двор, а там срезать, перелезая через заборы. Проламываясь, если уж на то пошло – заборчики-то тоненькие, деревянные… Где-то завыла полицейская сирена, но я не останавливался. Добежал до надземки, взбежал на станцию – а там как раз поезд. Прыгнул в вагон, только меня и видели. Граждане, конечно, напугались, когда рыболюда увидели, многие сразу из поезда вышли, ну да мне уже наплевать было.
Вышел я в Бруклине, и сразу направился в Орден. Добрался без приключений, постучал в высокие чёрные двери и вошёл. Зал, как всегда, пустовал, а священник, отец Агостино, стоял у амвона. Я кепку с головы стащил и подошёл к нему.
– Отец, мне нужна помощь, – говорю.
– А, это ты, Джо, – обрадовался святой отец. – Рад тебя видеть. Ну как, не решился ещё принести третью клятву Дагону?
Был за мной такой косяк. Принёсшие первые две клятвы начинали меняться – ну, как я – но в воду надолго уходить не могли, ибо нуждались в суше. У принёсших же третью клятву начинались необратимые изменения. Как у владельца ювелирной лавкой, например. Таким была одна дорога – в море, и оставалось лишь ждать, когда оно призовёт. А уж если море призвало, надо всё бросать и идти.
Я третью клятву давать не спешил. Глубины – это, конечно, хорошо, но я ещё и тут не пожил.
– Нет ещё, святой отец, – отвечал я, потупившись. – Я к вам за более земной помощью.
– Какой же, сын мой?
– Слышали, что два дня назад постреляли тут двоих наших?
В общем, изложил я ему суть дела. Отец Агостино послушал меня, нахмурился и сказал:
– Дело ты затеваешь вроде бы и праведное, но можешь ли ты его исполнить? Ты ещё не решился стать глубоководным, чтобы браться представлять Орден, как и всю общину в чужих районах. Да и клятву Дагону о мести ты дал ответственную, серьёзную – а ну как не справишься? Навлечёшь беду на весь наш район.
Поняв, куда он клонит, я сказал:
– Готов я принести третью клятву, святой отец. Лишь бы прок был.
– Прок будет. Обожди, сын мой.
Отец Агостино принёс священную Книгу Дагона, и мы принялись за клятву. Долго читали её – священник первый, я повторял. Наконец, святой отец взял меня за руку, вывел из Ордена через задний вход, который над водой залива нависал, и сказал:
– Прыгай, сын мой.
Я и прыгнул. Как был, в одежде. И когда под воду ушёл, такая благодать на мою душу опустилась, что не высказать. Словно новые силы обрёл. Стал будто бы воду лучше чувствовать.
Выплыл я на берег, а отец Агостино мне уже ключи от машины протягивает:
– Бери мой грузовик, – говорит. – Он не новый, но ходит исправно. А что третью клятву принял, это ты молодец. После неё иные сыны Дагона такие силы получают, что и не представить. Не сразу, конечно, но ты молись, читай священную Книгу, и получишь то, чего никогда не сможет дать тебе суша.
Я со всем согласился, ключи взял и – бегом к грузовику. Времени-то мало оставалось.
Въехать-то я в Стейтен-Айленд въехал, но незамеченным не остался. Коты – они зоркие. Прохожие тут же заметили, что рыболюд по улицам колесит. Но я не отчаивался. Педаль в пол вдавил, и был таков.
Однако догнали меня. Грузовичок-то у святого отца старенький был, ржавчиной побитый, громыхал уже вовсю, а кошаки за мной увязались на новеньком чёрном «Бьюике». Обогнали, подрезали – чуть в столб не влетел. Вырулил на тротуар, объехал чёрную машину и вернулся на дорогу. Свернул на другую улицу, а там уже поперёк дороги две машины стоят. Затормозил, хотел задний ход дать – а там уже другие подъезжают. Всё, думаю, тут и конец мой пришёл.
Вылез из кабины – а ко мне со всех сторон кошаки подходят. Медленно так, вальяжно. И все такие чистенькие да аккуратненькие, аж блевать тянет.
– Да у тебя стальные жабры, – говорит один, в ярко-жёлтом костюме-тройке. – Рыболюд в центре Стейтон-Айленда? Интересно, интересно. Прежде, чем я вспорю когтями твоё мягкое рыбье брюхо, скажи, чего ты тут забыл?
– Я тут забыл убийц своих друзей, – огрызнулся я. – И я их найду. Отошёл бы ты, котомордый, пока я тебе уши не поотрывал.
– А ты на-а-у-углый, – удивлённо промяукал кот.
Вокруг их собралось уже штук двадцать. Я закатал рукава и приготовился было к драке, когда кто-то крикнул:
– Погодите! Я его знаю!
– Что-о-оу? – удивлённо протянул кот в жёлтом. – Откуда?
Из толпы вышел здоровенный котяра, которому пару дней назад я в драке неплохо намял бока.
– Это один из тех… которых постреляли, – сказал подошедший. – Двое-то умерли, а этот жив.
– И что мне с того? Сам с удовольствием пожму лапу тому, кто подстрелит рыбомордого.
– Так-то так, – продолжал здоровяк, – но те, что нападали, задели и наших. Двое лежат в больнице, один отделался лёгкими царапинами.
– Что-о-о-у-у-у-у? – удивлённо мяукнул первый кот. – Кто же это сделал?
– Безбожники, – вставил я. – И они сейчас в вашем районе, пытаются продать золото, награбленное в Бруклине!
– Что-о-о-о-у-у-у?! – кот в жёлтом, кажется, был возмущён до крайности. – Где же они?!
– Уиллоубрук, сто двадцать.
– Старый Айзек? Он торгует с теми, кто стреляет в котов?
– Откуда мне знать? А может, он и сам не в курсе, с кем торгует. Пока мы тут болтаем, убийцы должны быть там. И если мы не поспешим, они уйдут!
– По машинам! – скомандовал кот в жёлтом, отворачиваясь от меня.
Бастопоклонники разбежались – кто-то сел в машины, кто-то побежал так. Я тоже сел в свой грузовик и помчал следом за котами. Через двадцать минут мы были уже на месте, у роскошного двухэтажного домика на милой тихой улочке. Чистая, ровная дорога, которых в Бруклине днём с огнём не сыскать, аккуратные лужайки перед домами, почтовые ящики с именами… Всё так чистенько, аккуратненько, противненько. Только кое-что испортило впечатление от этой красотищи – женский крик в одном из домов. Коты, прибывшие на место первыми, уже забежали внутрь, и тут же я услыхал выстрелы. А потом, из кабины грузовика, увидел выбегающих грабителей. Их было уже двое, но лица я узнал. Этих морд я не мог забыть с тех пор, как увидел в подворотне за ювелирным.
Они бежали к своей машине, к своему ослепительно-жёлтому «Понтиаку», чтобы вновь скрыться, убежать. Но не тут-то было. Я вдавил педаль в пол и на полной скорости врезался в зад этой аккуратной машинке. Протащил её несколько метров и впечатал в толстое дерево, росшее на обочине дороги.
Безбожники от такого растерялись. Потом перевели взгляд с разбитой машины на меня и вскинули оружие. У одного из них был пистолет, у другого – дробовик. Благо, моя машина стояла к ним правым боком, так что я выпрыгнул из кабины на другую от них сторону и пригнулся, не зная, что делать дальше. Теперь они могли запросто обойти меня и пристрелить. Как пристрелили моих друзей. А подыхать в районе кошаков мне совсем не хотелось.
Благо, им было не до этого. Раздался многоголосый кошачий вой – со всех сторон, из-за каждого дома. А в следующую секунду показались и сами коты, вооружённые кто ножами, кто «Кольтами». Они подходили к нам отовсюду, угрожающе шипя. Я выглянул из-за кузова и увидел, что грабители вертятся, не решаясь выстрелить или двинуться с места.
– Они подстрелили Кра-а-ау-у-уча! – крикнул кто-то. – Смерть безбожникам!
– Сме-е-е-а-а-ау-у-урть! – подхватили остальные.
Подскочивший к грабителям со спины кот повалил одного из них на землю, выбив у того пистолет из руки. Второй безбожник хотел было выстрелить в нападавшего, но так и не решился нажать на курок, а через секунду обезоружили и его. Кто-то быстро скрутил им ремнями руки за спинами, и теперь грабители беспомощно стояли на коленях, уткнувшись лбами в землю.
– Что теперь с ними будет? – спросил я, подходя ближе.
– Суд Баст, – коротко ответил один из котов.
– Суд Баст? И что это такое?
– Не твоё рыбье дело. Теперь эти чужаки – наша проблема. А тебе пора убираться из района.
– Это я их нашёл, – возмутился я. – И теперь они мои. Я поклялся утопить их в честь Дагона!
В ответ я услышал странный, лающий смех – даже не думал, что кошки могут так лаять.
– Ничего подобного не будет, – отрезал кот. – Радуйся, что можешь унести свои плавники целыми из нашего района. Убирайся, или мы поменяем своё решение.
– Так не пойдёт! – Надо признать, я хорошенько разозлился. – Я не сдвинусь с места, пока не получу этих двоих!
Кто-то ударил меня по спине, и я рухнул на колени.
– Ты позволяешь себе сли-и-и-ушком много для рыбомордого, – сказал кот за спиной. – И ты тоже отправишься на суд к Баст!
Не знаю, что там богиня-кошка делает на своём суде, но узнавать мне это не хотелось. Даже окружённый толпой кошаков, я не хотел сдаваться или довольст