. В отношении этих явлений также нужно исследовать причины, как эти явления возникают и какой смысл имеет происходящее в них.
Действительно, то, что музыка способна приводить в движение и пробуждать эмоции, что звучание флейт пробуждает и исцеляет порочные страсти, что музыка меняет температуру и состояние тела, что одни мелодии приводят в вакхическое исступление, а другие останавливают его, как эти разные явления соответствуют индивидуальным склонностям души, что беспокойная и изменчивая мелодия, такая как мелодии Олимпа[41], подобает экстазу, и все тому подобное, что говорят на эту тему, — все это, я полагаю, не имеет отношения к одержимости, потому что это природные и человеческие явления и произведения нашего искусства, и божественное в них никак не проявляется.
Итак, речь идет скорее вот о чем: как звуки и мелодии посвящаются определенным богам, так родственное богам воздается им соответственно рангу и могуществу каждого, соответственно движениям мира и гармоничным звукам, издаваемым с шумом этими движениями[42]. Согласно такому соответствию мелодий богам происходит их явление (ибо ничто этому не препятствует), так что если что-то обладает подобием богам, то оно немедленно становится причастным им, и немедленно возникает совершенная одержимость и исполненность высшей сущностью и силой. Это происходит не потому, что тело и душа сопереживают друг другу, и не потому, что они сочувствуют мелодиям, но потому, что божественное вдохновение недалеко отстоит от божественной гармонии, а поскольку изначально вдохновение родственно гармонии, то и гармония причастна ему в определенной мере, и каждый бог пробуждается и успокаивается соответственно порядку богов. Но это ни в коей мере нельзя называть отделением, очищением или лечением. Это состояние изначально возникает в нас не в связи с болезнью, изобилием и излишеством, но любое его начало, приход с небес на землю происходит как божественное.
Впрочем, не следует говорить и того, что душа состоит прежде всего из гармонии и ритма. В таком случае одержимость окажется присущей только душе. Лучше относить это мнение на счет того, что душа, прежде чем отдать себя телу, слышала божественную гармонию, поэтому даже после того, как она вошла в тело, всякий раз, когда она слышит мелодии, которые более всего сохраняют след божественной гармонии, она приветствует их и благодаря им вспоминает божественную гармонию, и она стремится к ней, уподобляется ей и участвует в ней так, как можно в ней участвовать.
10. Итак, вот как в общих чертах можно воссоздать причину божественного прорицания. Но когда мы представляем частные аргументы в его пользу, мы не говорим о том, что природа влечет каждое к тому, что ему свойственно (ведь одержимость не является делом природы), или что смешение воздуха и атмосферы вызывает также различные физические состояния одержимых вдохновением (ибо акт божественного вдохновения не изменяется вследствие физических возможностей или состояний), или что божественное вдохновение получило название соответственно страстям и тому подобным явлениям (ибо оно бесстрастно и превосходит всякое явление сотворенного мира — этот дар собственного действия, получаемый людьми от богов). Однако поскольку во власти корибантов сохранять и исполнять, а сила Сабазия создает условия для вакхических исступлений, очищения душ и освобождения от злопамятства, то поэтому и одержимость в том и в другом случае совершенно различна.
Что же касается одержимых Матерью Богов, то их ты, похоже, считаешь мужчинами. Именно так ты сказал о них: одержимые[43] Матерью Богов. На самом деле это не так. Матерью Богов главным образом одержимы женщины, а из мужчин — лишь очень немногие, причем самые изнеженные.
Однако этот вид одержимости обладает животворящей и насыщающей силой и поэтому совершенно отличен от любого другого вида безумия.
Так продвигаясь по пути настоящего рассуждения, мы как положено рассмотрим также вдохновение, приходящее от нимф и Пана, и все остальные особенности вдохновения соответственно силам разных богов, мы различим их соответственно их свойствам и объясним, почему одержимые бегут и живут в горах, почему некоторые предстают связанными и почему они почитают богов посредством жертвоприношений.
Все эти факты мы отнесем на счет богов — их причин, поскольку они содержат в себе всю власть над нами. Мы не будем говорить, что какие-либо телесные или душевные излишества, вместе взятые, нуждаются в очищении и что причиной таких состояний является смена времен года. Мы не будем утверждать, что восприятие подобного и изгнание противоположного дают исцеление от такого избытка. Все перечисленные факты касаются тела и совершенно отделены от божественной и разумной жизни. И какой природой обладает каждое явление, то в соответствии с ней оно и совершает свои действия, так что дуновения, исходящие от богов, пробуждающие людей и приводящие их в вакхический восторг, подавляют всякое прочее человеческое и природное движение. И не следует уподоблять их характер действиям, понимаемым как обычные, но их следует возводить к совершенно особым и первичным божественным причинам.
11. Итак, вот каков этот вид боговдохновенности, и вот как он осуществляется. Другой известный и понятный вид прорицания — это многообразные прорицания оракулов. О нем ты говоришь так: одни пьют воду, например жрец Аполлона Кларийского[44] в Колофоне, другие сидят у расщелины, например прорицательницы в Дельфах, третьи вдыхают водяные испарения, например пророчицы в Бранхидах[45]. Ты упомянул именно об этих трех славных оракулах не потому, что здесь нет других, — ведь намного больше тех, о которых ты не упомянул, — но потому, что эти оракулы превосходят все остальные, и вместе с тем ты достаточно разъясняешь то, о чем идет речь, — то есть способ пророчества, посылаемого людям богами, — то поэтому ты этим и ограничиваешься. Мы также поговорим об этих трех оракулах, оставив без внимания многие другие.
Все согласны, что оракул в Колофоне пророчествует при помощи воды. Действительно, в подземном помещении существует источник, и прорицатель пьет из него в определенную ночь после множества предварительных священнодействий. Выпив воду, он изрекает оракул, будучи уже не виден присутствующим зрителям. Отсюда ясно, что эта вода пророческая, но как она оказывается пророческой, это, как говорит пословица, не всякий поймет. Кажется, что некий пророческий дух проходит через воду, но на самом деле это не так. Божественное не распространяется на причастное ему 125 столь разрозненно и дробно — оно наполняет источник своей пророческой силой, приходя к нему извне и освещая его. Но то вдохновение, которое дает вода, не все происходит от бога — это вдохновение только приводит в готовность и очищает наш собственный сияющий дух, и благодаря этому вдохновению мы становимся способными воспринимать бога. От этого следует отличать присутствие бога, предшествующее этому вдохновению и сияющее свыше, оно изнутри присуще тем, кто благодаря родству имеет контакт с этим присутствием. Это присутствие возникает сразу и имеет орудием прорицателя, который не владеет собой и совершенно не сознает того, что говорит и где находится, так что даже после прорицания он с трудом приходит в себя. А прежде, чем пить воду, он целый день и целую ночь постится, и когда в нем появляется одержимость, он уединяется в недоступных толпе священных местах. Посредством уединения и отстранения от человеческих дел он очищается для восприятия бога, поэтому чистый храм его души озарен вдохновением бога и ив позволяет богу неудержимо овладеть им и беспрепятственно присутствовать в своем совершенстве.
Пророчица в Дельфах, возвещает ли она людям оракул благодаря тонкому огненному духу, поднимающемуся откуда-то из расщелины скалы, или пророчествует, сидя в храме на медном стуле с тремя или четырьмя ножками, который посвящен богу, — в обоих случаях она так отдается божественному духу и озаряется лучом божественного огня. И всякий раз, когда большой огонь, поднимающийся из расщелины, в одном порыве охватывает ее со всех сторон, она исполняется от него божественным светом, а когда она садится на трон бога, то сочетается с его неизменной пророческой силой. В результате обоих эти подготовительных действий она оказывается целиком во власти бога, и тогда возле нее является сияющий бог, который не есть ни огонь, ни дух, ни собственный трон или все приготовления природные или священные, наблюдаемые в этом месте.
Так же и женщина, пророчествующая в Бранхидах, исполняется ли она божественным светом, держа в руках жезл, с самого начала данный ей неким богом, или предрекает будущее, сидя на оси, или принимает бога, смачивая ноги или край одежды в воде или вдыхая исходящий от воды пар, — всеми этими действиями сделав себя способной принять бога извне, она участвует в нем.
Понятно и множество жертв, и церемония всего священного обряда, и все остальное, что благоговейно совершается перед прорицанием: и омовение пророчицы, и воздержание от пищи в течение целых трех дней, и пребывание ее в святилище, когда она уже находится во власти света и наслаждается им длительное время, — все это означает призыв к богу явиться и явить извне свое присутствие и удивительное воодушевление перед его приходом в привычном месте. И в самом духе, восходящем от источника, это являет некого иного, более важного и не связанного с этим местом бога, который есть причина и места, и самого источника, и вообще искусства прорицания.
12. Итак, представляется, что искусство оракулов подтверждает общие характеристики, которые мы ранее дали искусству прорицания. Если действительно такая сила[46] не отделена от природы мест и подчиненных ей тел или если она продвигается в манере, ограниченной числом, то она не может знать наперед в равной мере то, что происходит повсюду и всегда, но, освободившись и покинув места и определенные числами времена — ибо она выше происходящего во времени и привязанного к местности, она равно присутствует в том, что существует повсюду, и она постоянно сопутствует тому, что происходит во времени и собирает воедино истину обо всех существах благодаря своей особой и высшей сущности.