[78].
И. Мне представляется, что это рассуждение ошибочно еще и вот в чем. Оно не учитывает, что принесение жертв посредством огня скорее истребляет и уничтожает материю, уподобляет ее самому процессу сжигания вместо того, чтобы уподобиться материи, возводит ее к божественному, небесному и нематериальному огню вместо того, чтобы в отягощении находиться внизу, при материи и становлении. Если бы приятное вкушение материи посредством восходящих от нее воскурений было ее сладостью, то материя должна была бы быть нетронутой, ибо так исходящая от нее эманация лучше достигала бы воспринимающих ее. Но на самом деле она вся сгорает, разрушается и превращается в чистоту и тонкость огня, и это ясно доказывает противоположное тому, что ты говоришь. Высшие существа бесстрастны, им угодно истребление материи в огне, и нас они также делают бесстрастными. Наш внутренний мир уподобляется богам, также как огонь уподобляет все твердое и инертное светлым и тонким телам, и мы восходим посредством жертв и жертвенного огня к божественному огню точно так же, как огонь поднимается, стремясь к огню, и увлекает тяжеловесное и инертное к божественному и небесному.
12. Если говорить прямо, то служащая демонам оболочка, имеющая форму тела, сделана не из материи, не из элементов и не из какого-либо другого известного нам тела. Чем одна сущность могла бы наполнить другую? Или как существа, чуждые друг другу, могут насладиться друг другом? Никак не могут, скорее, подобно тому как боги огнем молнии рассекают материю, отделяя от нее нематериальные по сущности элементы, но подчиненные материи и связанные ею, и делают их из подверженных страстям бесстрастными — точно так же и огонь, который подражает у нас действию божественного огня, разрушает всякие материальные элементы жертвоприношений, очищает жертвы огнем и освобождает их от материальных оков, чистотой природы делает их способными быть в обществе богов и так же освобождает и нас от оков становления, уподобляет богам, делает способными к общению с ними и обращает нашу материальную природу в нематериальную.
13. Устранив в целом неправильные мнения относительно жертвоприношений, мы выдвинули вместо них истинные представления о каждом виде жертвоприношений, поскольку специальное рассуждение о жертвоприношениях требует такого разграничения, но такое рассуждение — это рассуждение на другую тему, и, как уже было сказано, кто одарен и кто способен распространить свою мысль от единого к многому, тот легко из этого поймет то, что мы оставляем без внимания. Мне представляется, что я сказал об этом достаточно между прочим еще и потому, что наше рассуждение было по достоинству причастно божественной чистоте. Но поскольку другим это рассуждение также может внушить сомнение в своей ясности и подозрение, что оно не приводит в движение мысль и не включает раздумья души, то я хочу поговорить об этом еще и, если это возможно, дать более убедительные доказательства по сравнению с уже изложенными.
14. Из всех начал лучшее — то, которое показывает, что обычай жертвоприношений зависит от иерархии богов. С самого начала давайте признаем, что одни боги материальны, а другие — нематериальны: материальны те, которые заключают в себе материю и организуют ее, а нематериальны те, которые совершенно обособлены от материи и превосходят ее. В соответствии с искусством жрецов следует начинать священнодействия с материальных богов, ибо иначе невозможно подняться к нематериальным богам. Итак, материальные боги обладают некой общностью с материей в том смысле, что они царствуют над ней. Стало быть, они же управляют и материальными явлениями, такими как различение, деформация от столкновения, изменение, возникновение и гибель всех материальных тел.
Если бы кто-нибудь захотел почтить этих богов посредством теургии, то им подобает почитание соответственно их природе и власти, данной им в удел, то есть материальное почитание, поскольку сами они материальны. Так мы могли бы целиком привлечь их на свою сторону ради общения с ними и в своем почитании поднести им подобающую им внутреннюю связь. Поэтому в жертвоприношениях богам, управляющим материей, подобают мертвые тела, уже лишенные жизни, заклание животных, употребление в пищу жертвенного мяса, всяческое изменение и разрушение и вообще погибель, причем не по причине самих богов, а благодаря материи, которой они управляют. Ведь даже если они и максимально обособлены от нее, все равно они присутствуют в ней, и даже если они превосходят ее в своей нематериальной силе, они существуют вместе с ней, и управляемое не чуждо управляющему, а организуемое — организующему, и орудие соответствует пользующемуся им деятелю. Поэтому не подобает подносить нематериальным богам нечто материальное в качестве жертвы, а для всех материальных богов это именно то, что нужно.
15. Затем рассмотрим в соответствии с уже сказанным наше двойственное положение: когда, целиком став душой, мы оказываемся вне тела и воспаряем умом, мы пребываем наверху вместе с сообществом нематериальных богов[79]. Но когда мы, напротив, закованы в панцирь тела[80], мы подчиняемся материи и имеем телесный облик. И вот опять два способа богослужения: один будет простым, бестелесным и чистым от всякого становления — это удел незапятнанных душ, а другой, оскверненный телами и всякой материальной деятельностью, подобает душам нечистым и не свободным от всякого становления. И поэтому я утверждаю, что существует два вида жертвоприношений: одни, совершаемые полностью очистившимися людьми, и они совершаются редко, как говорит Гераклит[81], одним человеком или совсем немногими людьми, а другие, материальные, телесные и состоящие в изменении, — это те, которые соответствуют людям, еще подчиненным телу. Поэтому, если не допускать такого способа совершения обряда для городов и народов, несвободных от участи сотворенного мира и общности с телами, можно лишиться и тех, и других благ — нематериальных и материальных, ибо одни невозможно воспринять, а другие не получают то, что им подобает. Кроме того, каждый совершает обряд жертвоприношения соответственно тому, что он есть, а не соответственно тому, чем он не является, следовательно, совершение обряда не должно превышать меру, свойственную жрецу.
То же самое я бы сказал и относительно внутренней связи между осуществляющими культ людьми и почитаемыми ими силами. Я полагаю, что следует выбрать подходящий для этой связи способ богослужения: нематериальный, если она образуется нематериально и связывает с чисто бестелесными силами чисто бестелесные существа, и телесный, если эта связь телесная и зависит от тел, ибо она смешана с управляющими телами сущностями.
16. Однако не сочтем лишним добавить следующее. Часто происходит, что мы обращаемся к отвечающим за тело богам и благим демонам из-за потребностей тела, например, очищая его от прежних прегрешений, избавляя от болезней, наполняя его здоровьем или устраняя в нем тяжесть и вялость и сообщая ему легкость и активность, или же предоставляя ему какие-либо еще всеобщие блага. В этом случае мы, конечно, распоряжаемся телом не так, будто оно разумно и бестелесно, ибо телу по природе несвойственна причастность таким методам действия. Тело исцеляется и очищается посредством тел через сопричастность тому, что ему родственно. Следовательно, обряд жертвоприношений в отношении этих потребностей неизбежно будет телесным. Он отсекает то, что в нас излишне, восполняет недостающее и приводит к соразмерности и порядку все находящееся в беспорядке. Часто мы обращаемся к священнодействию, чтобы получить от высших существ необходимое для человеческой жизни. Это то, что обеспечивает уход за телом и содействует тому, что мы приобретаем ради тела.
17. Но что мы можем получить от богов, совершенно обособленных от всякого человеческого бытия, если речь идет о засухе, недороде, достатке или каких-либо других жизненных делах? Совершенно ничего, ибо тем, кто свободен от всего, невозможно заниматься такими дарами. Но если сказать, что совершенно нематериальные боги объемлют этих богов, причем, объемля их вместе с их дарами только в силу того, что они являются первопричиной, они заключают их в себе, то можно утверждать, что так с богов спадает изобилие божественной щедрости. Что же касается того, будто они сами совершают это, непосредственно имея дело с поступками людей, то никому нельзя позволить так говорить. Такое покровительство земным делам является дробным, совершается с определенным беспокойством, не полностью отделено от тела и не может получить чистое и незапятнанное господство. Поэтому для таких дел подходит способ священнодействия, связанный с телами и зависящий от сотворенного мира, но не тот, который полностью нематериальный и бестелесный. Чистый культ всецело превосходит сотворенный мир и не соразмерен ему, в то время как культ, прибегающий к телам и телесным силам, более всего родственен нашей природе, способен принести удачу в жизни, способен отвратить грозящие неудачи, наделяя смертный род соразмерностью и уравновешенностью.
18. Но вот другое разделение. Люди в основной своей массе подчинены природе, управляются природными силами, обращают свои взоры вниз, на природные дела; они исполняют предписания судьбы, воспринимают порядок вещей, совершающихся согласно судьбе, и применяют практические умозаключения только в отношении природных явлений. Лишь немногие, наделенные некой сверхъестественной силой ума, отступают от природы и обращаются к обособленному и несмешанному уму, становясь вместе с тем выше природных сил. Некоторые занимают промежуточное положение и находятся посередине между природой и чистым умом, одни — следуя за природой и за умом, другие — ведя жизнь смешанного типа, из сочетания того и другого, третьи — освобождаясь от худшего и переходя к лучшему[82]