Но если это в чем-то и правильно, то все же возможно, чтобы эти науки сохраняли ясное свидетельство истины. Ведь бросаются же в глаза очевидные признаки измеримости божественных круговращений[113], когда эти признаки предвещают затмения Солнца и Луны или совпадения Луны с неподвижными звездами, и опыт зрения оказывается согласным с их предзнаменованием. Впрочем, также и сохраняемые веками как у халдеев, так и у нас[114] традиции наблюдений небесных явлений свидетельствуют об истинности этой науки. Можно было бы привести и более весомые доказательства этого, если бы о них в первую очередь шла речь, но поскольку это излишне и не имеет отношения к познанию демона, то я, естественно, их опускаю. И я перехожу к тому, что более соответствует нашей теме.
5. Ты утверждаешь, судя по содержанию твоего письма, что исчисление хозяина дома для рождения, или хозяев домов, если их больше одного, также у них, по общему мнению, считается почти невозможным, но в то же время только так, по их словам, можно познать своего демона. Но как они могут признавать невозможным познание хозяина дома, пэ когда они передали ясные методы его нахождения, и в спорных случаях одни учат различать его на основании пяти элементов, другие — на основании большего или меньшего количества элементов? Впрочем, опуская это, лучше рассмотрим обе стороны: если можно найти хозяина дома для своего рождения, то, конечно, и даруемый им демон познаваем, а если демон непознаваем, то в соответствии с этой гипотезой мы его не знаем, но тем не менее хозяин дома существует, так же как и даруемый им демон. Следовательно, что препятствует тому, чтобы с помощью гороскопов найти его было затруднительно, а священное искусство прорицания или теургия существенно облегчали бы его познание? Вообще же демона дарует не только хозяин дома, есть много начал более общих, чем хозяин дома. Кроме того, такой метод вводит вопрос об индивидуальном демоне как вопрос человеческого искусства, следовательно, твои затруднения не имеют оснований.
6. Если нужно открыть тебе истину относительно индивидуального демона, то его дает нам не какая-либо одна часть небесных явлений и не какой-либо элемент видимого мира — нет, от всего мира, от его разнообразной жизни, от его тела во всем его разнообразии посредством всего, в чем душа приходит в сотворенный мир, каждому уделяется индивидуальный жребий, соответствующий провидению каждого человека. Значит, этот демон существует как образец еще до нисхождения душ в сотворенный мир. И как только душа выбрала себе вожатым демона, тотчас этот демон — вершитель жизненных путей души — вступает в свои права, и когда душа нисходит в тело, он связывает ее с телом, управляет ее жизнью в целом, сам направляет ее индивидуальную жизнь, и все, о чем мы умозаключаем, мы мыслим благодаря тому, что он дает нам начала, и мы совершаем то, что он вкладывает нам в мышление. Он управляет людьми вплоть до того, когда посредством жреческого священнодействия мы ставим во главе нашей души бога, надзирающего за ней и управляющего ею, и тогда этот демон либо уступает перед высшим божеством, либо передает ему свое начальствование, либо подчиняется ему, оказывая ему содействие, либо каким-то иным образом служит ему как начальствующему.
7. На основании сказанного я легко отвечу тебе и на следующий вопрос. Индивидуальный демон управляет не какой- то одной нашей частью, а всеми сразу простым актом, и он распространяет свое начальствование на все, что в нашей власти, как данный нам всем устройством мироздания. И когда ты доказываешь существование демонов, отвечающих за здоровье частей тела, которые сохраняют его внешний вид и состояние, а также существование единой власти над ними в целом, — то вот доказательство того, что руководство всем, что есть в нас, восходит к единому демону. Итак, не разделяй демонов тела, души и ума. Странно, если живое существо едино, а поставленный над ним демон многообразен, — напротив, повсюду повелевающее меньше по численности подчиненного. Еще более странно, если начальствующие части многих демонов окажутся не соединенными, а разобщенными между собой. Ты вносишь в них противоположность между благими и злыми, в то время как злые демоны не облечены никакой властью и не противостоят благим на равном основании.
8. Затем, оставляя эти вопросы, ты переходишь к философскому учению и ниспровергаешь все представление об индивидуальном демоне. Если он является некой частью души, например разумной, и если блажен тот, кто имеет здравый ум, то нет никакого другого порядка лучшего, чем демонический, который бы управлял человеческой душой, превосходя ее. Части души или ее сила по отдельности будут обладать большей властью, чем большинство форм нашей жизни, и это потому, что они управляют всем нашим устройством согласно природе не трансцендентно, а как внутреннее начало.
9. Затем ты упоминаешь другую трактовку индивидуального демона, когда его почитают в двух или трех обликах. Это полное заблуждение. Разделять, а не сводить к одной поставленные над нами причины — это ошибка, противоречащая царящему во всем единству. Мнение о том, что власть демона ограничивается телом и зашитой тела, низводит эту власть к самой незначительной части. Зачем рассматривать опирающиеся на это мнение священнодействия, если их главный принцип порочен? Итак, демон — индивидуальный покровитель каждого человека — един, и не следует понимать его общим для всех людей или одним и тем же для всех людей. Он не общий для всех, а индивидуально есть у каждого, ибо разделение на виды и отличие материи не допускают универсальности и идентичности сущностей, которые сами по себе бестелесны. Но почему все обращаются к нему с одним заклинанием? Потому что к демонам обращаются именем единого повелевающего ими бога, который изначально назначил каждому своего демона и который показывает в священнодействиях по своей особой воле назначенного каждому демона. В теургической иерархии низшее всегда вызывают через посредство высшего. Значит, также и в вопросе о демонах единый общий повелитель владык сотворенного мира посылает каждому своего демона. Но когда рядом с каждым оказывается его демон, то он объявляет, какой подобает ему культ, каково его имя, и наставляет, как индивидуально обращаться именно к нему.
10. Вот порядок, соответствующий демонам: один класс родственен тем, кого призывают в заклинаниях, второй нисходит от высших причин, а третий создает их общность. Тебе не следует отождествлять божественные заклинания с человеческими и неизреченные с изреченными, и не сравнивай предписания, предшествующие всякому определению и всякому неопределенному методу, с теми определенными или неопределенными предписаниями, какие существуют у людей. Человеческий род не имеет ничего общего с этим родом в целом и с теми, кто в иерархии в целом превосходит нас и повелевает всей нашей сущностью и природой. Люди совершают самые большие ошибки тогда, когда они на основании человеческой слабости делают заключения о демонической власти и на основании малого, недостойного и отдельного строят догадки о великом, важном и совершенном. Вот что в ответ тебе мы можем добавить к ранее сказанному относительно индивидуального демона.
ГЛАВА X
1. Напоследок остается вопрос о блаженстве, который ты исследовал разными способами: сперва выдвинул возражения, затем ты в смущении, и тогда ты спрашиваешь. Итак, ставя все эти вопросы так, как ты их сформулировал, мы ответим тебе подобающим образом. Ты высказал мнение, что не может остаться незамеченным наличие другого пути к блаженству — и какой может быть другой разумный путь к блаженству, который бы удалялся от богов? И если в богах заключается сущность и совершенство всех благ и их первая сила и начало, то только у нас[115] и у тех, кто подобно нам связан с высшими существами, кто правильно воспринимает единение с ними, принцип и цель всех благ является предметом серьезной деятельности. В этом заключается созерцание истины и созерцание интеллектуальной науки, и за познанием богов следует обращение к самим себе и познание самих себя.
2. Ты напрасно возражаешь тому, что не следует обращать внимания на человеческие мнения. Разве тот, чьи помыслы направлены на богов, обращает свой взор вниз ради людской похвалы? Неуместно и твое следующее сомнение в том, что душа преобразует случайное в великое. Какое может быть начало фантазии у существ, живущих в действительности? Не наша ли сила воображения создает образы? Ведь никакое воображение не пробуждается, когда активна разумная жизнь. Разве у богов истина существует не по сути, а по соответствию, обоснованная умопостигаемым? Ты и тебе подобные утверждаете это необдуманно. Но то, за что ругают почитающих богов как обманщиков и шарлатанов — а ты говорил в том же духе, — не имеет никакого отношения к истинной теологии и теургии. И если рядом с науками, которыми занимаются добропорядочные люди, находят себе место и они (как бывает мошенничество подле всех остальных искусств), то, конечно, эти лженауки скорее противоречат истинным наукам, чем чему бы то ни было другому, ибо зло противостоит благу в большей степени, чем отсутствию блага.
3. После этого я хочу пробежать и все другие заявления, в которых ты, клевеща на божественное предвидение, противопоставляешь ему другие методы предсказания. И даже если и бывает некая природная предрасположенность к указанию на грядущее событие, как, например, предчувствие животными землетрясений, ветров или бурь, то я не считаю, что оно заслуживает внимания. Такая врожденная способность к прорицанию сопутствует остроте ощущения, сопереживанию или каким-либо другим одновременным движениям природных сил и не содержит ничего священного и сверхъестественного. И если кто-либо человеческим умозаключением или умелым наблюдением по знамениям заключает о том, что эти знамения означают (как врачи по сжатию или по дрожи предсказывают горячку), то мне представляется, что такой человек не обладает никаким ценным благом, ибо он строит догадки так, как это свойственно людям, он умозаключает нашим рассудком и делает вывод относительно природных явлений согласно миру становления, не удаляясь от телесного порядка