— Ну, тогда неудивительно, что твои волосы похожи на солому. — Он скрутил пряди вместе в крошечную косу у её виска. — Мы должны помочь тебе с этим. Я могу сделать твои волосы мягкими, как шёлк. Тебе бы это понравилось?
— Думаю, да, — прошептала она.
Фрейя уставилась в потолок из переплетенных листьев, наблюдая, как виноградные лозы пронизывают изумруд. Растения всегда двигались по потолку, как живой гобелен, который менялся в соответствии с эмоциями Весенней Девы.
Весенняя Дева….
Она должна была о чём-то с ней поговорить. О чём-то важном, но она, казалось, не могла вспомнить, что это было. Почему она не могла вспомнить?
Эльф резко дернул за прядь волос.
— Ты слушаешь меня, смертная?
— Конечно, — ответила она, поморщившись.
Но она не слушала. Она думала о Весенней Деве. Этой великолепной фейри, которая, казалось, управляла всеми остальными с добротой, доступной только ангелу.
Что-то крутилось глубоко внутри неё. Узел, который запутался ещё больше, потому что это было неправильно. Она не знала почему, но от этой мысли её затошнило …
Эльф снова потянул её за волосы.
— Не хмурься так, у тебя появятся морщины. В чём дело, моя дорогая? Ты можешь мне сказать.
Он провел когтистыми пальцами по её лбу. Ногти, слишком острые, оставляли за собой жгучие рубцы на коже.
Дыхание Фрейи участилось. Ей казалось, что она изо всех сил пытается что-то найти, или, возможно, борется с кем-то внутри своей собственной головы.
— Я думаю, мне нужно поговорить с Весенней Девой, — прошептала она.
Движения эльфа замерли. Он постучал когтями по её лбу, а затем кивнул.
— Ты более чем желанна, чтобы навестить Весеннюю Деву, когда захочешь, Фрейя. Ты же знаешь это. Она любит твою компанию больше, чем кого-либо другого.
Конечно же, знает. Весенняя Дева была той, кто привёл её сюда, и она любила смертных. Она думала, что Фрейя была просто самым милым существом. Прекраснейший цветок. Это то, что она всегда говорила, когда Фрейя подходила к ней.
— Я бы хотела её увидеть, — пробормотала она.
Фрейя скатилась с кровати и встала на ноги. У неё тут же закружилась голова. Она протянула руку и ухватилась за одну из веревок, на которых была подвешена кровать, и попыталась унять внезапную боль между глаз. Всё болело. Её ступни, ноги, даже спина чувствовали себя так, словно она лежала на камнях.
Всхлип завибрировал у неё в горле. Фрейя могла бы пережить это, хотя бы потому, что она собиралась увидеть Весеннюю Деву. Это ей обязательно поможет.
Пошатываясь, она отошла от кровати и беседки и спустилась по ступенькам в сад. Её кружевное платье запуталось у неё между ног. В кружевах были огромные дыры, а атласная нижняя юбка пожелтела от времени. Как долго она здесь пробыла?
Фрейя развела руки по бокам, балансируя, чтобы не упасть. Звуки преследовали её, пока она шла. Переливающийся крик птиц. Колокола вдалеке, но не те колокольчики, которые она так привыкла слышать.
Какие колокольчики она помнила?
Кто-то однажды сказал ей остерегаться колокольчиков. Маленькая искорка страха в её груди предупредила о плохом предзнаменовании. От звука у неё перехватило дыхание, и, может быть, ей стоило бежать, но она не могла.
По крайней мере, пока.
Сначала ей нужно было поговорить с Весенней Девой. Тогда она сможет сбежать и сделать… то, что её разум не мог вспомнить.
Садовая дорожка в очередной раз повернула, открыв импровизированный бальный зал с мраморными квадратами в качестве пола и розами, растущими над головой. Лепестки посыпались, как цветочный дождь, когда Фрейя прошла под ними. Комната уже была заполнена феями, хотя она не узнала никого из существ.
Весенняя Дева подошла к ней, раскинув руки.
— Моя дорогая девочка! Добро пожаловать на бал, я подумала, что ты, возможно, присоединишься к нам.
Бал?
Фрейя огляделась, её брови нахмурились в замешательстве. Эльф в её спальне сказал, что она может навестить Весеннюю Деву, не так ли? Там не было никакого упоминания о бале. В противном случае она надела бы другую одежду. Не то изъеденное молью кружевное платье, которое знавало лучшие дни.
Она посмотрела на платье, о котором шла речь, сжимая пальцами юбку, как будто это могло её скрыть. Но на ней было совсем другое платье. Это было полностью сделано из бледно-розового шифона и парило вокруг неё, как облако.
Когда оно изменилось?
От звона колокольчиков у неё разболелась голова. Она подняла глаза и посмотрела в глаза Весенней Девы, когда та притянула её в свои объятия.
— О, моя дорогая девочка, ты ужасно пахнешь. Хочешь еще духов?
— Да, — прошептала она. — Я не думаю, что наносила сегодня что-нибудь.
— Вот. — Весенняя Дева вытащила крошечную баночку. Это было больше, чем духи, которыми обычно пользовалась Фрейя. Один только запах ошеломил бы её, но она почти могла видеть образ, поднимающийся от поверхности твердых духов. — Позволь мне их нанести на тебя.
Отдаленный перезвон предупреждал, что ей следует беспокоиться о том, что это окажется на её коже. Что она должна, по крайней мере, попытаться помешать Весенней Деве коснуться её шеи. Но ей отчаянно хотелось продолжать вдыхать запах свежеиспеченного хлеба, вспоминая, как её мать пела на кухне.
— Фрейя?
Хотя её имя должно было ещё глубже погрузить её в чары Весенней Девы, Фрейя обнаружила, что этот звук вывел её из транса. Возможно, всё дело было в том, как это сказала Весенняя Дева. Совсем как её сестра, когда ей чего-то хотелось. Или, может быть, магия ослабевала.
Что бы это ни было, небольшой перерыв в заклинании позволил ей оглядеть комнату.
Бальный зал не был красивым и увитым розами. Это было приторно и угнетающе. По комнате бродили эльфы, но за ними стояли чудовищные существа. Высокие мужчины с обнаженной широкой грудью и сильными плечами в масках, сделанных из виноградных лоз и шипов. Зелень полностью закрывала их лица. Крошечные капли крови стекали по их шее и груди из тех мест, где шипы впивались в их головы.
— Кто они? — спросила девушка.
Весенняя Дева проследила за её взглядом и посмотрела на мужчин в масках.
— Они наши охранники, глупышка. Ты видела их раньше.
Нет, она не видела. Она бы запомнила, что видела таких ужасных существ. На их бедрах были ножи, цепляющиеся за изъеденную молью зеленую ткань, из которой были сшиты их брюки. Хотя на самом деле эта ткань не очень подходила для брюк. Они ничего не прикрывали.
Охранники? Зачем Весенней Деве понадобилась охрана?
Эльфийка шагнула ближе, и приторный запах проник в легкие Фрейи.
— Иди сюда, глупая девчонка. От тебя всё ещё разит твоей смертной оболочкой.
Но она не хотела никуда идти. Ей хотелось глубоко вдохнуть свежего воздуха, не чувствуя, как что-то забирается в её лёгкие. Ей нужно было снова почувствовать себя самой собой, хотя она и не могла вспомнить, кто она такая.
— Думаю, мне нужно подышать свежим воздухом, — пробормотала она. — Да, я думаю, что сейчас это лучший выбор. Извините.
Весенняя Дева шагнула в сторону, не давая Фрейе выйти из комнаты.
— Дорогая, если бы ты только позволила мне нанести это на тебя, прежде чем ты уйдешь? Видишь ли, я не хочу, чтобы ты огорчала других фей.
Ухмылка на лице Весенней Девы была сплошными острыми зубами и тёмным намерением. Но Фрейю это не остановило бы. Не сейчас, когда она вспомнила, кто она такая.
— Нет, спасибо, — ответила она. — Я думаю, что хотела бы немного побыть на улице одна. Я буду держаться подальше от других фей. Мне просто нужно немного побыть одной.
Весенняя Дева выглядела так, словно готова была поспорить. Выражение её лица сменилось на выражение чистого гнева, а щёки стали ярко-красными. Но она не помешала Фрейе уйти. Вместо этого она щёлкнула пальцами и жестом подозвала одного из охранников, чтобы тот подошел к ним.
— Оставайся с ней, — прорычала Весенняя Дева. — У тебя есть несколько минут, Фрейя из Вулвича. Потом ты сразу же вернешься сюда. И ты надушишься этими духами.
Фрейя вздрогнула, когда внимание феи отвлеклось от неё. Она посмотрела на охранника с его жуткой маской из виноградных лоз и шипов. Он уставился вдаль, как будто мог видеть сквозь всё это на своём лице.
— Хорошо, — пробормотала она. — Я думаю, мы пойдём сюда.
Фрейя не посмотрела, следует ли он за ней. Она не могла сосредоточиться ни на чём, кроме как переставлять ноги друг за другом. И когда они наконец выбрались из бального зала, она бросилась к ближайшей живой изгороди и её стошнило в листья.
Каждый позыв очищал что-то внутри неё. Какая-то магия вышла с содержимым её желудка. Даже когда она смотрела на лужицу желчи, с ней было что-то не так. У неё в желудке не было никакой еды? Когда она ела в последний раз? На земле всё было в жидкости.
Фрейя выпрямилась и вытерла рот рукой. Её дыхание прерывалось, как будто в легких не хватало воздуха, сколько бы она ни вдыхала. В груди действительно болело. Как будто она слишком долго дышала дымом, а теперь дышать свежим воздухом стало больно.
— Что происходит? — пробормотала она.
Зарывшись руками в волосы, она уставилась в небо и заставила своё дыхание замедлиться. Три секунды, пять секунд, долгий перерыв, пока она, наконец, не начала вдыхать и выдыхать с нормальной скоростью. Её желудок по-прежнему хотел извергнуть ещё больше этой жидкости, но, по крайней мере, она чувствовала себя больше похожей на саму себя.
Пот стекал со лба, а подмышки стали липкими. Она чувствовала, как капли скользят между её грудей под множеством слоёв шифона, от которых ей было слишком жарко. От её волос странно пахло. Она подняла маслянистую прядь и понюхала её.
Фрейя снова заткнула рот. Она уронила прядь, которая пахла удобрением, и сделала ещё один шаг в сторону от бального зала.
Ей нужно было выбраться отсюда. Что бы духи ни делали с ней, это должно было прекратиться. Ей нужно было выплеснуть всё из своего желудка, вымыть тело, а затем постараться изо всех сил понять, зачем она вообще здесь.