Более подходящим понятием, чем партнерство, для характеристики китайско-американских отношений следует считать понятие «совместной эволюции», то есть ситуацию, когда обе страны работают над своими внутренними первоочередными задачами, сотрудничая там, где это возможно, и строя свои отношения так, чтобы минимизировать возможность возникновения конфликтов. Ни одна сторона не поддерживает все цели другой или не рассчитывает на полное единство интересов, но обе стороны стараются находить и развивать взаимодополняющие интересы[739].
Соединенные Штаты и Китай должны пытаться поступать так ради своих народов и глобального процветания. Каждая из стран слишком велика, чтобы над ней могла доминировать другая. Именно поэтому ни одна из них не способна определить условия своей победы в случае войны или в конфликте типа времен «холодной войны». Им необходимо задаваться вопросом, точно не возникавшим во времена меморандума Кроу: куда нас приведет конфликт? Случилось ли это от недостатка проницательности с обеих сторон, когда поддержание равновесия превратилось в механический процесс, без оценки того, где окажется мир, если маневрирующий гигант ошибется курсом и столкнется? Кто из лидеров, командовавших международной системой, приведшей к Первой мировой войне, не сделал бы ход назад, если бы он знал, как будет выглядеть мир в конце войны?
В направлении к тихоокеанскому сообществу?
При условии участия в совместной эволюции усилия должны сосредоточиться на трех уровнях отношений. Первый касается проблем, возникающих в ходе нормальных взаимоотношений центров крупных держав. Система консультаций, выработанная на протяжении трех десятков лет, доказала в основном свою пригодность для решения этой задачи. Общие интересы — такие как торговые связи, дипломатическое сотрудничество по определенным проблемам — реализуются на профессиональном уровне. Кризисы, если они возникают, как правило, решаются путем переговоров.
Второй уровень будет представлять собой попытку придать привычным переговорам по кризисным ситуациям более всеобъемлющие рамки, снимающие подспудные причины напряженности. Хорошим примером явилось бы сотрудничество по корейской проблеме как части общей концепции для Северо-Восточной Азии. Если Северной Корее удастся сохранить ядерный потенциал из-за неспособности участников переговоров вернуть ситуацию в изначальное состояние, распространение ядерного оружия в Северо-Восточной Азии и на Ближнем Востоке станет реальностью. Не пришло ли время предпринять следующий шаг и поступить с корейской проблемой распространения в контексте установления согласованного мирного порядка в Северо-Восточной Азии?
Гораздо более фундаментальное предвидение могло бы подвести мир к третьему уровню взаимодействия — такому уровню, которого не удалось достичь накануне катастрофы Первой мировой войны.
Аргумент в пользу неизбежного столкновения между Китаем и Соединенными Штатами предполагает, что они действуют друг с другом как конкурирующие блоки по обе стороны Тихого океана. Однако это путь к катастрофе для обеих сторон.
Перспектива стратегической напряженности в нынешней международной ситуации коренится в китайском опасении того, что Америка стремится сдерживать Китай, а параллельно этому существует американское опасение относительно того, что Китай стремится изгнать Соединенные Штаты из Азии. Концепция тихоокеанского сообщества — региона, куда входят Соединенные Штаты, Китай и другие страны, участвуя в его мирном развитии, — может ослабить опасения и той и другой стороны. Общие цели и их разработка в какой-то степени придут на смену стратегической напряженности. Это позволит другим крупным странам, таким как Япония, Вьетнам, Индия и Австралия, принять участие в строительстве системы, которая рассматривалась бы скорее как общая, чем разделенная на два полюса между «китайским» и «американским» блоками. Такое усилие будет иметь значение только при условии, если к нему будет привлечено все внимание и, более всего, если в нем будут уверены заинтересованные руководители.
Одним из величайших достижений поколения, основавшего мировой порядок в конце Второй мировой войны, следует считать утверждение концепции Атлантического сообщества. Смогла бы аналогичная концепция заменить или по крайней мере смягчить потенциальную напряженность между Соединенными Штатами и Китаем? Она отразила бы реальность, состоящую в том, что Соединенные Штаты являются азиатской державой и что многие азиатские державы настаивают на ней. И она отвечает устремлениям Китая на глобальную роль.
Общая региональная политическая концепция по большей части ответила бы на вопросы относительно опасений Китая того, что Соединенные Штаты проводят политику сдерживания Китая. Важно понять, какой смысл вкладывается в слово «сдерживание». Страны по периметру границ Китая со значительными ресурсами, такие как Индия, Япония, Вьетнам и Россия, представляют собой реальность, созданную без помощи американской политики. Китай жил с этими странами на протяжении своей истории. Когда государственный секретарь Хилари Клинтон отвергла понятие сдерживания Китая, она имела в виду усилие, которое предприняла бы Америка с целью создания стратегического блока на антикитайской основе. В усилии по созданию тихоокеанского сообщества и Китай, и Соединенные Штаты строили бы конструктивные отношения друг с другом и всеми другими участниками, а не как части противоборствующих блоков.
Будущее Азии будет формироваться в значительной степени благодаря тому, как Китай и Америка будут его видеть, и в зависимости от степени способности каждой страны добиться какого-то согласия с исторической ролью другой стороны в этом регионе. На протяжении всей своей истории Соединенные Штаты часто мотивировали свои действия перспективами универсальной ценности их идеалов и провозглашенного долга по их распространению. Китай действовал на основе собственной уникальности, его расширение происходило на основе культурной ассимиляции, а не миссионерской активности.
Для двух этих обществ, олицетворяющих различные версии исключительности, путь к сотрудничеству изначально складывался сложно. Настроение момента менее значимо, чем способность разработать модель действий, способную выжить после неизбежных перемен в обстоятельствах. Руководители по обе стороны Тихого океана обязаны создать и закрепить традицию проведения консультаций и уважения друг друга, позволив тем самым и своим преемникам совместно строить общий мировой порядок, который стал бы выражением параллельных национальных чаяний.
Когда Китай и Соединенные Штаты впервые восстановили отношения 40 лет назад, самым значительным вкладом руководителей того времени следует считать их желание посмотреть дальше безотлагательных текущих проблем. В каком-то смысле им повезло: длительная изоляция друг от друга означала отсутствие между ними краткосрочных повседневных проблем. Это дало руководителям прошлого поколения возможность смотреть в будущее, а не заниматься тем, что на них давит сей момент, и заложить основу для мира, который тогда даже трудно было себе представить, но которого трудно было бы достичь без китайско-американского сотрудничества.
Стремясь познать природу мира, я, начиная с аспирантуры, более полувека назад стал изучать вопросы создания и существования международного порядка в разные времена. На основании этих исследований я понимаю: культурные, исторические и стратегические различия в описанных мной представлениях о миропорядке создадут огромные проблемы для руководства с обеих сторон, даже при наличии у них добрых намерений и дальновидности. С другой стороны, если бы история могла механически повторять все происходившее в прошлом, никогда не случилось бы никаких трансформаций. Каждое великое достижение, прежде чем стать реальностью, сперва возникало в воображении автора. В этом смысле оно рождается от приверженности, а не от отказа от неизбежного.
В своем трактате «К вечному миру» философ Эммануил Кант заявлял — в мире в конце концов наступит вечный мир по одной из двух причин: либо человечество прозреет, либо путь конфликтов и катастроф устрашающего масштаба не оставит ему иного выбора. Сейчас мы подошли к такому моменту.
Когда премьер Чжоу Эньлай и я согласовали коммюнике, где объявлялось о секретной поездке, он сказал: «Это потрясет мир». Как прекрасно, что сорок лет спустя Соединенные Штаты и Китай могут объединить свои усилия, намереваясь не потрясать мир, а вместе его строить.
Послесловие
Январь 2012 года
19 января 2011 года президент США Барак Обама и председатель КНР Ху Цзиньтао подписали совместное коммюнике по итогам визита китайского руководителя в Вашингтон. В коммюнике стороны заявляют о своем обязательстве развивать «в позитивном ключе всесторонние американо-китайские отношения сотрудничества». По вызывающему основную озабоченность вопросу каждая сторона заверяет другую сторону в следующем: «Соединенные Штаты подтверждают, что они приветствуют мощный, процветающий и успешный Китай, играющий все большую роль в мировых делах. Китай приветствует Соединенные Штаты как страну Азиатско-Тихоокеанского региона, вносящую свой вклад в дело мира, стабильности и процветания в этом регионе»[740].
С этого времени оба правительства приступили к достижению объявленных целей. Состоялись визиты высших американских и китайских официальных лиц, были приняты соответствующие документы по многим стратегическим и экономическим вопросам. Возобновились контакты в военной области, тем самым открыв важный канал связи. На неофициальном уровне, по так называемой «второй дорожке», шло изучение всевозможных вариантов развития американо-китайских отношений.
И все же, по мере расширения сотрудничества, нарастали и противоречия. Влиятельные группы в обеих странах утверждают: гонка за превосходство между Соединенными Штатами и Китаем уже в самом разгаре. Нестабильность в глобальной экономике и мировой финансовой системе добавили дополнительные подтверждения данному предположению. До кризиса мнение о достижении Китаем возможности бросить вызов международному превосходству Америки, казалось весьма призрачным, чисто г