содержание этого лозунга в данный момент. А лозунг, имеющий только такое содержание, и называется революционной фразой»[105].
«Работа политической агитации никогда не пропадает даром, — писал Ильич в 1908 г., в разгар реакции. — Успех её измеряется не только тем, удалось ли нам сейчас же и сразу добиться большинства или согласия на координированное политическое выступление. Возможно, что мы этого не добьёмся сразу: на то мы и организованная пролетарская партия, чтобы не смущаться временными неудачами, а упорно, неуклонно, выдержанно вести свою работу хотя бы при самых трудных условиях»[106]. (Курсив вначале цитаты Н. К. Крупской.)
Жизнь показала, как прав был Ильич. В 1912 г. начался революционный подъём и ожили традиции 1905 г. Они помогли рабочим провести в ответ на Ленские события грандиозную массовую забастовку. Рабочие сразу подняли, оживили эту традицию.
Революционную массовую забастовку Ленин называл пролетарским методом агитации.
«Русская революция, — писал он в июне 1912 г., — впервые развила в широких размерах этот пролетарский метод агитации, встряхивания, сплочения и вовлечения в борьбу масс. И теперь пролетариат снова и ещё более твёрдой рукой применяет этот метод. Никакая сила в мире не могла бы осуществить того, что осуществляет этим методом революционный авангард пролетариата. Громадная страна с 150-миллионным населением, разбросанным на гигантском пространстве, раздроблённым‚ придавленным, бесправным, тёмным, отгороженным от „зловредных влияний“ тучей властей, полиции, шпионов, — эта страна вся приходит в брожение. Самые отсталые слои и рабочих и крестьян приходят в прямое и косвенное соприкосновение с забастовщиками. На сцене появляются сразу сотни тысяч революционных агитаторов, влияние которых бесконечно усиливается тем, что они неразрывно связаны с низами, с массой, остаются в их рядах, борются за самые насущные нужды всякой рабочей семьи, соединяют с этой непосредственной борьбой за насущные экономические нужды протест политический и борьбу с монархией. Ибо контрреволюция внесла в миллионы и десятки миллионов острую ненависть к монархии, зачатки понимания её роли, а теперь лозунг передовых столичных рабочих — да здравствует демократическая республика! — тысячами каналов идёт да идёт, вслед за каждой стачкой, в отсталые слои, в глухую провинцию, в „народ“, „во глубину России“»[107]. Массы убеждаются фактами, верят не словам, а делам. Выступая на III съезде Советов, Ленин говорил: «Мы знаем, что в народных массах поднимается теперь другой голос; они говорят себе: теперь не надо бояться человека с ружьём, потому что он защищает трудящихся и будет беспощаден в подавлении господства эксплуататоров. (Аплодисменты.) Вот что народ почувствовал, и вот почему та агитация, которую ведут простые, необразованные люди, когда они рассказывают о том, что красногвардейцы направляют всю мощь против эксплуататоров‚ — эта агитация непобедима»[108].
Во время гражданской войны агитация приняла необычайно широкий размах. Тогда были созданы при ВЦИК агитационные поезда и пароходы. Владимир Ильич уделял им много внимания, давал указания о подборе людей, о характере агитации, об учёте проделанной работы.
Громадное значение, пропагандистское и агитационное, получили декреты Советской власти. Ленин писал: «…если бы мы отказались от того, чтобы в декретах наметить путь, мы были бы изменниками социализму. Эти декреты, которые практически не могли быть проведены сразу и полностью, играли большую роль для пропаганды. Если в прежнее время мы пропагандировали общими истинами, то теперь мы пропагандируем работой. Это — тоже проповедь, но это проповедь действием — только не в смысле единичных действий каких-нибудь выскочек, над чем мы много смеялись в эпоху анархистов и старого социализма. Наш декрет есть призыв, но не призыв в прежнем духе: „Рабочие, поднимайтесь, свергайте буржуазию!“. Нет, это — призыв к массам, призыв их и практическому делу. Декреты, это — инструкции, зовущие к массовому практическому делу. Вот что важно»[109].
Ильич ставил агитацию в тесную связь не только с пропагандой, но и с организацией. Агитация помогает массам организовываться — об этом говорил Ленин с самого начала, — сплачивает их, помогает дружно действовать. Громадное организующее значение имела агитация в моменты революции, не меньшее значение она имеет и в деле строительства социализма.
Формы агитации меняются, но агитация продолжает иметь организующее значение, и именно агитация делом, работой, примером.
Владимир Ильич особое значение придавал агитации примером. В статье «Очередные задачи Советской власти», написанной в марте — апреле 1918 г., Ильич подчёркивал то агитационное значение, которое приобретает пример при Советской власти. «При капиталистическом способе производства значение отдельного примера, скажем, какой-либо производительной артели, неизбежно было до последней степени ограничено, и только мелкобуржуазная иллюзия могла мечтать об „исправлении“ капитализма влиянием образцов добродетельных учреждений. После перехода политической власти в руки пролетариата, после экспроприации экспроприаторов дело меняется в корне и, — согласно тому, что многократно указывалось виднейшими социалистами, — сила примера впервые получает возможность оказать своё массовое действие. Образцовые коммуны должны служить и будут служить воспитателями, учителями, подтягивателями отсталых коммун. Печать должна служить орудием социалистического строительства, знакомя во всех деталях с успехами образцовых коммун, изучая причины их успеха, приёмы их хозяйства, ставя, с другой стороны, „на чёрную доску“ те коммуны, которые упорно хранят „традиции капитализма“, т. е. анархии, лодырничанья, беспорядка, спекуляции»[110].
Придавая громадное значение агитации примером, Ильич придавал поэтому громадное агитационное значение соцсоревнованию.
Когда гражданская война близилась к концу, Ильич подчёркивал необходимость перевести пропаганду и агитацию на новые рельсы, как можно теснее увязывая её с задачами социалистического строительства, и особенно с задачами хозяйственного строительства, с задачами планового хозяйства.
«Пропаганда старого типа, — говорил Ленин‚ — рассказывает‚ даёт примеры, что такое коммунизм. Но эта старая пропаганда никуда не годна, так как нужно практически показать, как надо социализм строить. Вся пропаганда должна быть построена на политическом опыте хозяйственного строительства… Наша главная политика сейчас должна быть — экономическое строительство государства… И на этом должна быть построена вся агитация и вся пропаганда…
Каждый агитатор должен быть государственным руководителем, руководителем всех крестьян и рабочих в деле экономического строительства»[111].
От агитпоездов ВЦИК он требовал усилить экономическую и практическую часть работы поездов и пароходов включением в их политотделы агрономов, техников, отбором технической литературы, соответствующего содержания кинолент, требовал изготовления кинолент на сельскохозяйственные и промышленные темы, заказов соответствующих фильмов за границей.
От политпросветов он требовал широкой постановки производственной пропаганды, набрасывал тезисы по этому вопросу, требовал изучения форм производственной пропаганды и агитации за границей, особенно в Америке, опыта применения этих методов у нас. В связи с докладом ГОЭЛРО он требовал втягивания в работу по электрификации широчайших масс рабочих, придания всей агитации за единый план электрификации политического характера, требовал расширения политехнического кругозора рабочих, без которого нельзя понять сути планового хозяйства.
Страстно мечтал Ленин о том, чтобы превратить Страну Советов в своеобразный агитпункт, действующий примером, показом, — в факел, который светил бы пролетариату всего мира.
2.11. Ленин — редактор и организатор партийной печати
Впервые напечатано в 1932 г. отдельной брошюрой, М., Партиздат.
Печатается по книге: Крупская Н. К., Ленин — редактор и организатор партийной печати, М., Госполитиздат, 1956, с. 3–26, сверенной с рукописью.
Когда мы говорим о Ленине-редакторе, нас интересует, конечно, Ленин не как редактор вообще, а Ленин как редактор-партиец, редактор-коммунист, стремившийся в каждой статье, в каждой фразе, в каждом слове проводить коммунистические идеи, стремившийся сделать газету, журнал орудием борьбы за коммунизм.
Ленину как журналисту пришлось начинать свою работу, когда свирепствовала ещё вовсю царская цензура и когда высказывать коммунистические взгляды, вести пропаганду, агитацию посредством прессы, помогать организации партии, организации рабочих можно было только в нелегальной печати.
Вот как характеризует Ленин тогдашнюю печать:
«При существовании различия между нелегальной и легальной печатью вопрос о партийной и непартийной печати решался крайне просто и крайне фальшиво, уродливо. Вся нелегальная печать была партийна, издавалась организациями, велась группами, связанными так или иначе с группами практических работников партии. Вся легальная печать была не партийна, — потому что партийность была под запретом, — но „тяготела“ к той или другой партии. Неизбежны были уродливые союзы, ненормальные „сожительства“, фальшивые прикрытия; с вынужденными недомолвками людей, желавших выразить партийные взгляды, смешивалось недомыслие или трусость мысли тех, кто не дорос до этих взглядов, кто не был, в сущности, человеком партии»