17. (12/90 — 21)
Книга — обоюдоострая бритва. Книга ширпотребовская (детектив, приключения, бытовые и социальные романы, прозаические и поэтические штамповки) — это ластик, который стирает время нашей жизни без следа. Безобидного чтения нет. Читать пустую либо плохую книгу — убивать, себя.
Книга высокохудожественная — желанное лакомство для потребителя и укромная гавань, где во время бури может залатать порванные паруса души талант.
Книга-первоисточник (классиков науки) — приглашает на свою территорию и дает образцы культуры мышления. Она учит верить себе, учит не доверять очевидному и убеждает, что и ты бы так смог. («И я так думал!»)
Книга-учебник — это заслонка, которая укрепляет нишу раковину, но одновременно отгораживает от мира. Это мир, подвергнутый вивисекции. В нем все описано, все известно, все понятно; на все дан ответ. В этом мире жизнь комфортна, но ни одна задача не пробьется через стальные жалюзи неоспоримых и неколебимых законов и формул.
Вывод: ни одна из этих книг не учит мыслить; ни одна не учит решать задачи. Потому что только действуя — мы самостоятельно мыслим, только действуя — решаем задачи.
2. Память — кладбище чужих мыслей.
Если вы сами дошли до какой-то мысли, что-то поняли, осознали — ваша мысль наполнена энергией эмоций, которые давали жизнь чувству, родившему эту мысль. И если потом вы ею пользуетесь, она становится вашим надежным подспорьем, инструментом действия. Ведь она полна энергией ваших эмоций и чувств — что позволяет пользоваться ею без усилий; и поскольку она — часть вас, вы пользуетесь ею не размышляя. Ее не надо вспоминать!
Чужая, извлеченная из книги мысль не имеет энергии. Значит, в таком виде она не может быть инструментом действия. Вначале ее нужно наполнить энергией, между прочим — своей, и кстати — колоссальной энергией. Вы должны ее пережить! Не кажется ли вам, что и проще, и интересней пользоваться собственными мыслями?..
3. Доминанта «хочу все знать» — лабиринт, из которого единственный выход — на входе.
Напоминаем, что у человека может быть только одна доминанта. И едва она возникла — она тащит на себя всю энергию и информацию, подавляя уже в зародыше остальные доминанты. Доминанта всезнайства, доминанта «сперва изучу весь материал, а потом буду создавать свое» — исключает творчество. Потому что установка на «изучу» не имеет конечной реальной цели.
Если у человека возникла доминанта на задачу (истинная доминанта возникает сама!), она тащит на себя энергию и информацию лишь до тех пор, пока задача не будет решена. Решил задачу — процесс прекратился и место в сознании освобождается для новой доминанты.
Если человек решил: «сперва изучу весь материал» (эта доминанта взята извне, она придумана, и, поскольку в ней нет стержня задачи, человек убеждает себя в необычайно высокой ценности этого фантома — ведь иначе она не сможет зарядиться достаточной энергией, чтобы задавить все сомнения в своей истинности), — он идет практически в никуда. «Все» не имеет границ; значит, движение в никуда — это ходьба на месте.
Задача имеет дело с 1) неизвестным; с неизвестным, которое определяет и 2) цель, и необходимый 3) минимум информации. Задание «сперва изучу» имеет дело с 1) неусвоенным; отсутствие ясной конечной цели вынуждает идти по 2) цепочке мелких целей; при этом процесс накопления информации растет как снежный ком, стремится к 3) посильному максимуму.
Эту цепочку целей отличает неотвратимая их девальвация. Если начальная цель — порождающая — «изучу все!», кажется грандиозной и поражает воображение, то с каждым шагом, с каждой новой целью возникает привыкание — и цели соответственно мельчают, пока в один прекрасный день не исчезнут совсем, убитые простой мыслью: «знаю все».
Как вы понимаете, все это время доминанта жила эмоциями наслаждения. Но если в начале работы эти эмоции рождало действие (первоначальное изучение материала), то с какого-то момента (чем мельче цель — тем меньше действие) все большее место стала занимать оценка, гурманство. Откуда же появляется «знаю все»? — Раковина стала настолько толстой и твердой, что уже не пропускает не только задач, но и мало-мальски свежей информации. С этого момента о нашем эрудите и крупнейшем знатоке в данной области знания можно говорить как о законченном творческом импотенте.
Запомните: выполняя задание — человек снимает копии; решая задачи — он создает оригиналы.
18.
Вернемся к людям, которые к книжному знанию относятся… ну, скажем так: спокойно, деловито. Для кого книжное знание — просто справочный материал.
Вернемся к самоучкам.
К 1) умельцам и 2) мудрецам.
Напомним, что их отличает:
1) культура мышления (значит — и гармоничное эпк),
2) оптимальный энергопотенциал.
Состояние энергопотенциала показывает, что они с детства развивались без помех. А когда же проявилась культура мышления?
Как целостный механизм — уже у сформировавшегося таланта. Но его росток проклюнулся в тот момент, когда ребенок в первый раз заявил всему миру: «Я сам!»
Самостоятельность — это выражение культуры мышления.
Ребенок сам выбирает цель, сам размышляет, как ее достичь, сам берет на себя ответственность за результат.
Если взрослые пресекают его запретами (дисциплина) — они затаптывают хрупкий росток культуры мышления; то, что в детстве происходит естественно, без усилий, само собой, — взрослому будет стоить длительного и огромного напряжения всех жизненных сил.
Если взрослые стараются опережать желание ребенка, делать все за него — они обрекают его на приятный, но бесплодный удел потребителя.
Если ребенок никогда не заявляет «я сам», если он изначально послушен, если действует только по указке — он уже раб, и виновны в этом только родители.
19.
Поощряемое «я сам», поощряемая самостоятельность приучают получать удовольствие от действия. От процесса. От процесса расширения своей территории.
Чем закрепляется территория?
Оригиналами. Продуктами талантливой работы.
У потребителя их нет — вот почему территория, на которую он претендует (помимо собственного тела), — мнимая.
Еще и еще раз подчеркнем: талант трудится не ради продуктов, не ради оригиналов; его привлекает только процесс, значит — работа культуры мышления. (Работа матрицы тоже приятна, но не более. Ведь при этом нет преодоления. Соответственно и положительные эмоции кратковременны и почти неуловимы.)
Первый из рассматриваемых нами самоучек — умелец.
Умелец с детства привыкает «думать руками».
Его материал — конкретный, вещный, предметный мир.
Снова и снова он испытывает себя, охотно берясь за любую подвернувшуюся задачу, и получает удовлетворение от того, что убеждается: могу! И это могу! И это!..
С каждым действием его культура мышления совершенствуется, с каждой решенной задачей его территория увеличивается, он это чувствует — и переживает восторг. Повторяем: не от результата, не от полученного продукта — только от ощущения расширившейся территории, только от овладения еще вчера неведомыми ему законами природы. Он наслаждается участием в пиршестве его культуры мышления, которой покоряется любой материал, и любая задача послушно реализуется в небывалый доселе в природе механизм.
Из этого ясно, что в принципе книги ему не нужны. Он ими пользуется — но только как справочным материалом: чтобы избежать рутинной работы. Но если справочные издания ему недоступны — тоже не беда: любую необходимую информацию он может создать сам. Например, при необходимости он может создать теорию дифференциального и интегрального исчисления — и ничуть не огорчится, узнав, что ее до него открывали уже не раз. Он получил свое в процессе ее создания, и если б ему потребовалось — пошел бы и дальше. Но конкретная задача решена, дальше идти не требуется — и он бросает это дело и копает в другом месте — там, где ему интересней.
Каков умелец — таков и его инструмент. Потому что в его инструменте материализованы все его знания, все открытые им законы природы. Работая своим инструментом, он материализует процесс своего мышления. Точнейше снятая стружка — это реально расширенная им территория.
Никакой его труд не бывает зряшным. Если он сегодня придумал и сделал велосипед — порадуемся вместе с ним и втайне обнадежимся: ведь завтра он может придумать — и сделает! — золотой ключик. Непременно сделает! Ведь единственное условие, необходимое, чтобы эта задача была решена, — ему это должно быть интересно.
20.
Теперь разберемся с мудрецом.
Мудрец с детства привыкает «думать словами».
Его главная способность — непосредственность.
Значит, в любом предмете, явлении, действии он сразу видит самое существенное (корень, пружину, смысл) — и называет его абсолютно точным, единственно верным словом. Дает ему имя. Это получается у него без труда, само собой, естественно. Он просто не может иначе. И не хочет иначе! Ведь, давая предмету точное имя, он получает удовольствие. Потому что эту точность он осознает — и именно осознание точности доставляет ему удовольствие.
Он наслаждается качеством мысли.
Значит, опять награждает не результат, а процесс — процесс обнаружения и называния истины.
Непосредственность — счастливое достояние всех здоровых, нормально развитых детей. Не зря говорят: устами младенца глаголет истина. Куда она девается потом? — Падает энергопотенциал, разрушается гармония эпк — и как следствие нарабатывается привычка к пользованию спасительными клише и стереотипами.
Если человек умудряется сохранить свою непосредственность, он становится служителем муз (для поэта, художника, музыканта, архитектора непосредственность — самое ценное достояние) либо зачисляется обществом в категорию чудаков. Непосредственный человек удивляется всему, а поскольку что у него на уме, то и на языке — он создает беспокойство окружающим рабам, которые оказываются перед неприятным выбором: либо отказываться от расколотых его непосредственностью привычных клише, либо вышвырнуть его из своей среды, а если это почему-либо невозможно — задавить его энергопотенциал, пока он не станет таким же, как они.