1
12 книг, 10 произведений разного объема: 1) «О провидении»; 2) «О твердости мудрого»; 3—5) «О гневе» (в трех книгах); 6) «Утешение к Марции»; 7) «О счастливой жизни»; 8) «О досуге»; 9) «О спокойствии духа»; 10) «О краткости жизни»; 11) «Утешение к Полибию»; 12) «Утешение к Гельвии». Форма предполагает обращение к читателю, не всегда согласному с автором: иногда последний говорит как бы от лица противника. Сенека называет эти вещи «беседами», название «Диалоги» впервые встречается у Квинтилиана (10, 1, 129). Отдельно переписывались трактаты «О благодеяниях» и «О милосердии». Сохранились в отрывках сочинения «О лекарстве от случайностей», «О четырех добродетелях» и некоторые другие. «Об обязанностях», «О суеверии», равно как и письма Новату, Цезонию Максиму и др., бесследно исчезли в Средние века.
2
«Безумствующий Геркулес», «Троянки», «Финикиянки», «Медея», «Федра», «Эдип», «Агамемнон», «Фиест». Ряд специалистов подвергают сомнению авторство трагедии «Геркулес на Эте». Подложная претекста (трагедия на основе национального сюжета) — единственная из дошедших пьес в единственном исконно римском театральном жанре — «Октавия».
3
Часть, по мнению Карла Поммероя Харрингтона, исследовавшего язык и стиль сборника, принадлежит современникам, возможно даже Лукану; лишь очень немногие — позднейшего происхождения.
4
С греческого — «отыквление», псевдоапофеоз императора Клавдия.
5
Анналы 15, 63, 7: «Даже в последние мгновения его не покинуло красноречие, так что он вызвал, писцов и многое надиктовал». Но ведь в тот момент Сенека сам писать не мог.
6
Известная книга Пьера Грималя «Сенека, или Совесть империи» (русский перевод вышел в серии ЖЗЛ), хотя написана крупным специалистом по истории Рима, обходит дискуссионные моменты и включает обобщения, не находящие опоры в текстах. Обе эти черты свойственны и другим научно-популярным книгам о римских писателях, изданным тем же автором. Трудно, конечно, не упрощая, но и не перегружая научной критикой изложение, рассчитанное на широкого читателя, любя свой предмет, но не вдаваясь в панегирик, излагать такие биографии. Сенека озадачивает едва ли не чаще других великих. Упомянутый Карл Харрингтон, чьи исследования пользовались и пользуются не меньшим авторитетом, так начинает одну из своих статей о нем: «Был он негодяем или мучеником? Патриотом или заговорщиком? Оратор по выучке и стилю, он не оставил изумленному миру ни одного труда, касающегося риторики, а вместо того — трагедии, которые не нужно ставить, письма, которые не нужно отправлять, диалоги без собеседника, рассуждения миллионера о простой жизни, физику, в которой господствует этика, и сатиру про „отыквление“, в которой ничего не „отыквляется“. Наконец, блаженный Иероним, ничтоже сумняшеся, признал его святым на основании дошедшей переписки с апостолом Павлом, которую наука XX в. единодушно признала подложной».
7
Сенека. Нравственные письма 114,1: «У греков вошло в пословицу: какова у людей жизнь, такова и речь».
8
Письма 19,8, цитируются слова Мецената; отрывки из «Писем» приводим в переводах С. А. Ошерова.
9
Письма 100, 4.
10
Сравним мнение прославленного филолога: «Пока Сенека принимал участие в дворцовой и политической жизни, он повесил на гвоздь, пробуя лишь краем губ, свою мораль, причем не только стоическую. И на смертном одре он рисуется, как делал это всегда в своих писаниях» (Ульрих фон Риниювиц-Мелдендорф. Народная религия эллинов. 1931. Т. 2). Написано почти через два тысячелетия после смерти философа. Дион Кассий, отстоящий от Сенеки на полтора столетия, куда беспощаднее: «В то время как он разоблачал тиранию, сделался воспитателем тирана; в то время как яростно поносил приближенных к властителям, сам отнюдь не держался вдали от дворца; хотя порицал также и льстецов, сам пресмыкался перед Мессалиной и вольноотпущенниками Клавдия» (Римская история 61, 10).
11
Эпиграмма 409 «Латинской антологии»: «Кордуба, распусти власы...»
12
1, 61, 7-8: «Красноречивая Кордуба говорит о двух Сенеках и единственном Лукане». Здесь собраны три представителя семьи — отец Сенеки, он сам и его племянник — поэт. Автор эпиграммы также происходил из Испании, хотя и совсем из другой области, с севера.
13
Споры прекратились после статьи Карлганса Абеля, виднейшего знатока Сенеки второй половины XX в., подтвердившего наблюдения Франсуа Прешака (принятые и Грималем): «Письма к Луцилию» по ряду указаний надежно датируются 63—64 гг. н. э. При этом автор не раз говорит, что переступил порог старости. Уточнение содержит письмо 83: упомянут мальчик-раб, у которого начали выпадать молочные зубы в тот же самый «критический» год, в который Сенека теряет зубы уже от старости. «Критическим», или «климактерическим», годом античность, начиная от Солона, признавала каждый седьмой год жизни. Нетрудно заключить, что мальчику исполнилось семь, а «старцу» Сенеке — 63 года.
14
«Споры» учили формулировать доводы тяжущихся сторон в нарочито запутанных судебных разбирательствах, «Увещания» — с позиций исторического деятеля или героя мифа отстоять то или иное решение.
15
По свидетельству Лактанция, Сенека сравнил исторические эпохи Рима с возрастами человека: детство при царях, отрочество в первые столетия республики, начало зрелости — после Пунических войн (Божественные установления 7, 15, 8). На этом месте пересказ, по-видимому, заканчивается, и автор продолжает сравнение от себя: возвращение к единоличной власти, необходимой, чтобы не погибнуть, стало старостью Рима. Оснований думать, что императорская власть воспринималась Сенекой как необходимое зло, текст Лактанция не дает.
16
В «Контроверсиях» (2, 4—5; 4 введ.) несколько раз говорится об «удивительной» свободе мнений, царившей при Августе с его позволения. «Ритор» хвалит и милосердие, и остроумие принцепса совершенно так же, как потом будет хвалить «Философ».
17
В каком году он стал консулом, точно неизвестно. Плиний (Естественная история 31, 62) пишет, что после консульства он отправился в длительное морское путешествие в Египет, чтобы поправить здоровье. Он отплыл из Ахеи: Сенека. Письма 104, 1.
18
801 в собрании Диттенбергера.
19
Деяния апостолов 18: 12—17: «Между тем, во время проконсульства Галлиона в Ахаии, напали Иудеи единодушно на Павла и привели его пред судилище, говоря, что он учит людей чтить Бога не по закону. Когда же Павел хотел открыть уста, Галлион сказал Иудеям: Иудеи! если бы какая-нибудь была обида, или злой умысел, то я имел бы причину выслушать вас; но когда идет спор об учении и об именах и о законе вашем, то разбирайте сами; я не хочу быть судьею в этом. И прогнал их от судилища. А все эллины, схвативши Сосфена, начальника синагоги, били его пред судилищем; и Галлион ни мало не беспокоился о том».
20
Дион Кассий. Римская история 61, 20: «...Нерон явил себя в театре, объявленный под собственным именем Галлионом. Вот стоял там на сцене этот Кесарь, наряженный в убор кифареда, этот император произнес слова: „Господа мои, выслушайте меня благосклонно“. И этот Август спел под лиру некоторые сочинения, называвшиеся „Аттис“ или „Вакханты“, в присутствии множества воинов и плебса. (...) Возле него стояли Бурр и Сенека, словно наставники, подсказывая ему; и они взмахивали руками и тогами после каждой его песни, побуждая и остальных делать то же самое».
21
Стаций (2, 7, 32) называет его сладкоречивым.
22
В предисловии ко второй книге, §§ 3—4. Возвышая младшего брата, отец не боится зависти к нему старших, что уже доказывает их взаимную любовь.
23
Тацит утверждает, что из честолюбия (Анналы 16, 17): не ища сенатских должностей и оставаясь поэтому в наследном всадническом сословии. Мела якобы стремился — то ли благодаря связям, то ли своим способностям к управлению финансами — сравняться положением с братьями-консулярами.
24
Когда Сенека, достигший уже сорокалетия, пишет свое «Утешение», муж Гельвии умер, между гем как отец еще жив. Между братьями, заметим кстати, не могло быть большой разницы в возрасте — что способствует дружбе.
25
См. последние главы «Утешения». Интересно, какой «сестрой» приходилась она Гельвии. Ведь о той сказано как о единственном ребенке ее отца (гл. 18): «Дав ему стольких внуков и правнуков, ты перестала быть его единственным потомством». Выходит, «сестра» — сводная? Или — единоутробная? В последнем случае ее тоже звали Гельвией. Здесь какая-то семейная история, которой мы, видимо, уже не узнаем.
26
Имя Галерия упоминается в надписях из Египта и у Плиния Старшего (19, 3). О длительности его службы сообщает Сенека; указанный период единственный совпадает с 16-летним промежутком между префектами Египта и соответствует эпиграфическим данным, так что даты можно считать надежными. Галерий сменил на этой должности отца Сеяна.
27
О чем свидетельствует Дион Кассий (60, 35): по случаю смерти Клавдия «Сенека оставил сочинение, которое назвал „Отыквлением“ — выдуманное слово, наподобие „Обожествления“, — а его брату приписывают высказывание большого смысла в кратких словах. Ибо ввиду того, что общественные палачи имели обычай тянуть трупы казненных в тюрьме через форум большими баграми и оттуда сбрасывать их в реку, он заметил, что Клавдий был поднят на небеса багром».
28
Республиканский пафос «Фарсалии» имеет свои причины. Отношение Лукана к семье было непростым, его темперамент — слишком особенным и слишком уж типичным для поэта. Но он был моложе дяди почти на сорок лет.
29
Но отделив драматурга от моралиста: и их уме не укладывалось, что можно быть тем и другим одновременно. Поэтому Данте называет его «Seneca morale».
30
Утешение к Гельвии 19.
31
Особенно выделяется в этом смысле 108-е письмо. Сенека встает здесь на позиции «филолога» и «грамматика», демонстрируя умение давать разноплановый комментарий к тексту, — все для того, чтобы отвергнуть историки филологическое знание и науку о языке ради уроков жизни. В 88-м письме он обнаруживает детальное знакомство с трудами знаменитого Дидима, написавшего о греческой поэзии четыре тысячи книг, и объявляет напрасной жизнь, успевшую охватить целую науку.
32
О грамматиках и риторах 18. Возможно, подразумевается Секстий-сын. Расцвет филологической деятельности Крассиция относится к 30-м гг. до н. э.
33
Риторические писания Галлиона Старшего читал Квинтилиан (3, 1, 21). Кстати говоря, и Галлион едва ли питал республиканские иллюзии: в 10-й книге «Контроверсий» упомянут его памфлет в защиту любимца Мецената Батилла, написанный как ответ тому Лабиену, который отказали воевать за Цезаря против своих и погиб при Мунде. Обращаясь к сыновьям, Сенека называет автора «вашим [читай: вашим учителем] Галлионом»
34
Причем остался им и в понтийском изгнании. 11-е послание 4-й книги из цикла «Писем с берегов Понта» адресовано Галлиону и написано по случаю смерти его жены. Книга включает письма, датируемые с 14 по 16 г. н. э. В посвященных Галлиону стихах Овидий отмечает, что вдохновившее его письмо из Рима с известием о несчастье друга могло идти долго, но все же вероятно, что Галлион овдовел в это самое время, незадолго до того, как его ученик Новат должен был вступить на карьерную лестницу. Датой усыновления нужно, следовательно, считать конец 10-х гг. Что трактат «О гневе», написанный после смерти Калигулы (41 н. э.), адресован Новату, а трактат «О счастливой жизни» — Галлиону, малосущественно. Брат всегда мог назвать брата и тем, и другим именем. Разная адресация дает не основание для датировки, но разность акцентов: в первом случае автор обращается к товарищу по школе, во втором — по службе.
35
Светоний. Калигула 53. Сопоставим оценку современного ученого: «Период Сенеки — короткий, рваный, асимметричный — явно азианского происхождения. Непрерывно сверкающий разными гранями, он словно распадается на составляющие его элементы, требуя от читателей предельной сосредоточенности» (Дуров В. С. Трактат «О краткости жизни» в философском наследии Сенеки. Послесловие к переводу. 1996).
36
И создав ряд сочинений по философии, чуть ли не больше, чем у Цицерона. О стиле Папирия Сенека трактует в 100-м письме и — вослед отцу — объясняет его достоинства (чистоту), равно как и недостатки (медлительность), философским содержанием. В 13-й главе «О краткости жизни» прочтем о сомнениях бывшего ритора в нужности историко-филологических изысканий.
37
Письма 49, 2; 108, 17.
38
Письма 108, 22: «Время моей молодости пришлось на принципат Тиберия Цезаря: тогда изгонялись обряды инородцев и неупотребление в пищу некоторых животных признавалось уликой суеверия. По просьбам отца, не опасавшегося клеветы, но враждебного философии, я вернулся к прежним привычкам; впрочем, он без труда убедил меня обедать лучше». О нелюбви отца к философии читаем только здесь, в совершенно особом контексте: «враждебность» (именно так, неожиданно сильно) философии должна перевесить «страх перед клеветой» — иными словами, отвлечь внимание читателя от истинной причины того, почему Сенека Старший убедил сына есть мясо.
39
Письма 108, 17.
40
Противоположное мнение, разделяемое меньшинством ученых (И. Адо, И. Лана), основывается на гипотетическом различии пифагореизма Сотиона и платонизма Секстия: последний, предположительно, следовал Антиоху Аскалонскому, учителю Цицерона. В позиции Ильзетрауд Адо привлекает четкая разметка границ философского направления Секстия. Но в отношении Сотиона такая четкость недостижима. Из цитаты в 108-м письме невозможно вычитать, сочувствует ли он пифагорейским аргументам, рекомендует вегетарианство из диетологических или из этических соображений.
41
Письма 59, 7; Исследования о природе 7, 32, 2.
42
Квинтилиан. Воспитание оратора 10, 1, 124.
43
О пределах добра и зла 5, 58.
44
Папирий Фабиан также трактовал «О животных»; оба трактата активно использует Плиний Старший. Сочинение Сотиона, отрывки которого приводит в своей хрестоматии ранневизантийский компилятор Иоанн Стобей, послужило источником одноименного трактата Сенеки; им пользовался и Плутарх, оставивший рассуждение «О подавлении гнева».
45
Его наставления особенно впечатляли молодежь: «Мы осаждали его уроки, приходили первыми, а уходили последними, и даже на прогулках вызывали его на разговор» (108, 3).
46
Письма 108, 23; 73, 8; 9, 7.
47
Сенека. Исследования о природе 2, 48, 2.
48
Свазории 2, 12. Аттал подвергся преследованиям после того, как учил братьев, в 20-е гг.; через десятилетие, к моменту написания «Свазорий», опального философа, как и его гонителя, уже не было на свете.
49
Отец — в указанном месте «Свазорий», сын — в 67-м письме.
50
Письма 110, 18—20; 73, 13. Еще из Секстия, в 59-м письме, § 8: «Мудрец защищен от любого набега вниманьем: пусть нападает на него хоть бедность, хоть горе, хоть бесславье, хоть боль — он не отступит, но смело пойдет им навстречу и пройдет сквозь их строй». Несколько нравоучительных афоризмов в духе Секстия («Не цени ничего такого, чего злой может тебя лишить» и др.) содержит греческий сборник так называемых «Изречений Секста», памятник раннехристианской литературы. Попытки атрибуции ядра сборника Кв. Секстию пока не имели успеха, хотя для этого есть по крайней мере одно основание: пересказывая сочинение Сенеки «О браке», Иероним приводит цитату из этих «Изречений» (Против Иовиниана 1, 49).
51
Сенека. О гневе 3, 36, 2.
52
О благодеяниях 7, 8, 2—3.
53
Письма 123, 4; 108, 23; 83, 4—5; 53, 3; О гневе 3, 36.
54
Письма 49, 2.
55
Письма 78, 1—4.
56
Плиний. Естественная история 31, 62; ср. примем. 5. Диагноз «эмфизема легкого», который ставит Грималь, попросту наивен: Сенека нигде не пишет об одышке при ходьбе (и как он смог бы плавать или бегать?), кровохарканье при эмфиземе отсутствует. Приступы удушья, о которых читаем в 54-м письме, характерны для развития фиброза как последствия перенесенного в юности туберкулеза.
57
59, 74: место цитируется ниже.
58
Цитируется в комментариях Сервия к 6-й книге «Энеиды», ст. 154.
59
Грималь построил на зыбких предположениях теорию о религиозном содержании стоицизма Сенеки, возникшем будто бы под влиянием египтян и иудеев. Будь это так, мы услышали бы отголоски подобной теологии в гл. 8 «Утешения к Гельвии», где говорится о боге. Между тем — ничего, кроме стоических формулировок («творец», «разум», «дух», «судьба»), от себя разве только слегка прикрытых агностицизмом, здесь не наблюдается.
60
Утешение к Гельвии, 19.
61
Там же. Она опасалась, что муж лишится похорон. Предполагают, что племянник был с ними в роковом путешествии. Но в тексте этого нет, а наглядность изображения у большого писателя не обязательно означает личное присутствие. Интереснее в этой связи заметить другое. Многие знатные римляне и римлянки тех времен тренировались в плавании. Между прочим, и мать Нерона избежала смерти при первом покушении, потому что была искусной пловчихой и ныряльщицей, также как и ее сестра Юлия Ливилла: в изгнании на Понтийских островах, лишенные имущества Калигулой, они вместе зарабатывали добычей морских губок. Надо думать, тетка Сенеки прекрасно плавала, сам же он был тренированным пловцом, не боявшимся добраться до скалистого берега вплавь во время шторма — как это описано в 53-м письме.
62
Предлагаемые Грималем даты начала политической карьеры Сенеки (после 33 г.) нельзя поэтому принять.
63
Письма 70, 1.
64
Письма 11, 4.
65
Имя жены неизвестно. Сын от этого брака умер ребенком (Утешение к Гельвии 2). Что стало с женой, не выяснено. В 50-м письме упомянута старая карлица, «шутиха жены», живущая в доме «наследственной обузой». Думают, что та жена умерла до его корсиканской ссылки, хотя ведь карлица могла остаться еще от матери и смешить нынешнюю жену. В 3-й книге «О гневе» одна деталь подсказывает, что брак не был счастливым: чтобы приступить к своему вечернему философскому самоотчету, приходится ждать, пока жена наконец «умолкнет».
66
Иероним. Против Иовиниана 1, 49: «Говорящие, что женились и родят детей ради республики и рода человеческого, подражают по крайней мере скотам... Супружества некоторых соответствуют прелюбодеянию... Пресыщение скоро разрывает такого рода браки».
67
Утешение к Гельвии 5.
68
Об этому Грималя: «Сенека считался одним из лучших ораторов сената и в силу этого отлично подходил на роль „лидера” оппозиции». Он якобы принадлежал к той партии, которая, «опираясь на память о Германике, провозглашала себя наследницей традиции Августа и мечтала о восстановлении принципата, основанного на двоевластии».
69
Отбрасываем указания сомнительных источников, слишком определенные, чтобы счесть их достоверными. Дошедшая с именем Сенеки эпиграмма 405 «Латинской антологии» обращена к «дорогому другу» Криспу Пассиену, тому самому, которого Клавдий впоследствии поженил на Агриппине; эпиграмма 445 написана на его смерть. В предисловии к 4-й книге «Исследований о природе» (не сохранившейся в первоначальном виде: она была составлена позднеантичными филологами из отрывков двух сочинений), предостерегая от лести, автор вспоминает о Пассиене в теплых словах, однако это предисловие включает детали, заставляющие заподозрить его подлинность. Панегирик самому себе в гл. 15, содержащий ряд биографических подробностей (о дружбе с Гетуликом, ненависти Мессалины и Нарцисса и некой запретной любви — очевидно, к Юлии Ливилле), написан не Сенекой.
70
Римская история 60, 8.
71
Основание — схолий к Ювеналу (Сатиры 5,109), где сказано: relegatus. Тот же схолиаст, ссылаясь на Проба, утверждает, что через три года (если текст здесь не испорчен) Сенеку вернули. Но трудно поверить, что Мессалина согласилась бы с его возвращением. О причине ссылки в схолии прочтем: «За то, что он якобы был сообщником прелюбодеяний Юлии». И Тацит, и Дион свидетельствуют о более определенном характере обвинения.
72
Поэтому допустил историческую ошибку в гл. 13 «Утешения к Гельвии».
73
Римская история 61, 10.
74
Дион Кассий. Римская история 60, 31. Полибий, сказано здесь же, состоял с Мессалиной в «постыдной» связи. Поверить в это нетрудно, но пусть так — ни его отношения к враждебным Мессалине и дружественным Сенеке лицам, ни причин его гибели это не проясняет.
75
Все или большую часть. На Корсике философ занимался, как сам говорит в «Утешении к Гельвии», астрономическими наблюдениями; определенно, что-то в подобном роде и сочинял. Вряд ли многое: для научного творчества нужны книги, как и для создания этических трактатов, необходимой частью которых являются примеры из истории. Трагедии — единственное, для чего книг не требовалось; они могли быть созданы в период с 43 по 48 г.: как отмечено историками римской литературы, этим временем никакие другие сочинения Сенеки не датируются.
76
Эпиграммы 407, 408, 433, 440 «Латинской антологии» трудно считать надежными свидетельствами.
77
Ссылаемся на мнение В. С. Дурова: «Тщательно обдуманная аргументация, с помощью которой Сенека убеждает Паулина оставить государственную службу, вполне могла сойти за обоснование собственного отказа писателя принять предложения Агриппины». О том же говорится и в упомянутом схолии к Ювеналу (5, 109), со ссылкой на авторитет Валерия Проба: Сенека хотел уехать в Афины. «Письма» свидетельствуют, что он бывал в Греции, хотя нельзя с уверенностью сказать, в какие годы.
78
Анналы 12, 8. Выше сообщается о стяжательстве Агриппины и о претуре, доставленной Сенеке вместе с должностью наставника. Дион Кассий (60, 33) между прочим информирует, что в том же 50 г. Агриппина велела казнить учителя Британника грека Сосибия, одного из приспешников Мессалины (Тацит. Анналы 11, 1).
79
Принимаем гипотезу М. фон Альбрехта, датирующего трактат «временем после ссылки».
80
Нерон 52.
81
Там же. В гл. 7 жизнеописания Нерона Светоний пересказывает легенду, которая отражает сомнения современников в выполнимости задуманного Агриппиной педагогического предприятия: Сенеке будто бы приснилось, что ему дали на воспитание Гая Калигулу.
82
Из рассказа Тацита следует, что Агриппина не одобряла стремления сына выступать перед публикой; устранив ее, Нерон дал волю своей страсти к публичным выступлениям. Значит, именно Сенека воспитал в нем актера.
83
Гипотеза высказана выдающимся латинистом Манфредом Фурманом в книге «Сенека и император Нерон: Биография» (1999).
84
Тацит. Анналы 13, 2—3.
85
Аврелий Виктор. О Цезарях 5, 2. Историки подхватили это, называя то «счастливым пятилетием», а то и «золотым веком» Нерона. Известие Диона Кассия о том, что посте гибели Британника Сенека и Бурр будто бы удалились от государственных дел и лишь старались сохранить себе жизнь (61, 7), лишний раз убеждают разнородности источников этого историка, используемых им, как правило, некритично.
86
Тацит. Анналы 11, 5.
87
Авл Геллий дошел до того, что именует его «глупым пустословом» (Аттические ночи 12, 2).
88
Римская история 61, 10. При этом Сенека почему-то — недоумевает историк — отказывался, приветствуя Нерона, целовать его в губы.
89
Состояние Палланта, вольноотпущенника и казначея Клавдия (или его матери; см.: Светоний. Клавдий 28; Дион Кассий 62, 14; Ювенал 1, 109 и схол.), оценивалось — что характерно — в те же 300 000 000 сестерциев (Тацит. Анналы 12, 53). Понятно, что император мог в любой момент воспользоваться этими деньгами.
90
Естественная история 13, 91—92. Продав такую столешницу, говорит Плиний, можно купить латифундию. Мавретания в начале правления Нерона была полностью подчинена римлянами, продвинувшимися в ходе подавления долго бушевавшего в этой стране восстания до самых Атласских гор. Сенека не преминул воспользоваться возможностью получить ценный товар; допускаем, что столы обошлись ему дешевле их рыночной стоимости.
91
Плиний, Естественная история 14, 49—52. Упоминаемый Плинием виноградник и усадьбу в Моменте, где Сенека частой подолгу жил, он приобрел у грамматика Реммия Палемона, талантливого, но крайне тщеславного вольноотпущенника. Можно догадываться о неприязни философа к Палемону: этот тип людей Сенека не принимал.
92
Тацит. Анналы 14, 52; Сенека. О счастливой жизни 17.
93
Анналы 14, 54: «Повели своим прокураторам распорядиться моим имуществом, включить его в твое достояние». В фиктивной речи Сенеки, обращенной к Нерону, этот важный момент едва ли надуман. Сенека отдал свое имущество императору «для оплаты построек, которые тот возводил», — читаем у Диона Кассия (62, 25). Деньги особенно понадобились после того, как половина Рима была уничтожена огнем.
94
Дело Суиллия, окончившееся его выдворением на Майорку, изложено Тацитом в книге 13 «Анналов», гл. 43. Сперва хотели вчинить ему обвинение в грабеже провинции Азия, где он был наместником в последние годы правления Клавдия. «Но для расследования этого дела требовался годичный срок, и потому предпочли начать с преступлений, совершенных Суиллием в самом Риме, свидетели которых были налицо».
95
Дион говорит, что Сенека подстрекал Нерона к матереубийству; историк сопровождает свои слова ссылкой на неких «очень многих достойных доверия людей (60, 11) — вероятно, тех самых, которые с готовностью перенести на Сенеку бесполезное (так по Тациту) возмущение Нероном.
96
Часть ученых полагает, что книги «О благодеяниях» завершены Сенекой уже после отставки. Однако, если не считать некоторого доктринерства, присущего этой большой вещи, аргументов нет: расценивать выразительные слова о тиране, который «не просто наслаждается, но питается кровью... перерезает горло детям на глазах у родителей» и т. д. (7, 19), как намек на Нерона было бы наивно.
97
Нельзя не отметить, что во взрывоопасной Иудее после отставки Сенеки дела пошли все хуже; провальное и в дипломатическом, и в военном отношении управление Гессия Флора, принятого на должность прокуратора по протекции Поппеи, привело в 66 г. к долгой и кровопролитной войне.
98
Светоний, как ему свойственно, нагнетает пафос (Нерон 6): «Пророческими были слова отца его Домиция, который в ответ на поздравления друзей воскликнул, что от него и Агриппины ничто не может родиться, кроме ужаса и горя для человечества»
99
Ср. «О счастливой жизни» 27, 4: ясно, что это — не о Сократе.
100
Там же, 17, 2: ее серьги стоят целое состояние. Брак был заключен в начале 50-х гг. Паулина была моложе Сенеки; их союз оставался счастливым, хотя бездетным (Письма 104, 2).
101
Эпиграммы 12, 36, 8—9; 4, 40, 2—3; Ювенал повторил это в 5-й сатире, ст. 108—110.
102
О счастливой жизни, 26. Та же угроза прочитывается в гл. 28: «Со своей высоты я вижу, какая гроза надвигается на вас».
103
Тацит. Анналы 14, 56.
104
Особенно в последних главах, где философ возвращается к высказанной в трактате «О краткости жизни» критике существующих форм государственной жизни.
105
В «Письмах» упоминается несколько мест Италии, которые Сенека посещал, в частности — вилла в Кампании, на Неаполитанском заливе.
106
Тацит дает глухие ссылки: «говорили», «некоторые передают» (Анналы 15,45).
107
Стратегемы 8,62.
108
У Полиэна Сенека-заговорщик упомянут в одной из глав, повествующих о необычных женщинах (8, 62). Историк сообщает, что вольноотпущенница Эпихарида, которая, несмотря на длительную пытку, не выдала заговорщиков и сумела сама прервать свою жизнь, была сожительницей Мелы. Тацит рассказывает о ее героическом поведении (Анналы 15, 57), но Мелу не упоминает. Дион Кассий также знает о ней и также молчит о связи с Мелой. Какие сведения или слухи дошли до Полиэна, сказать не умеем, но сомневаемся в его способности выдумать такую кричащую деталь. Повод для сплетен, во всяком случае, имелся: тот факт, что Лукан донес на собственную мать (так по Тациту) достаточно красноречив.
109
Нерон 35, 4.
110
Очевидно, по заранее данному указанию. Иначе она бы умерла, как это и происходит в рассказе Диона Кассия (Римская история 62, 25). Нерон запретил Сенеке написать завещание, предполагая, видимо, распорядиться его имуществом по-своему.
111
Доверяем мнению Джеймса Кера, автора книги «Смерть Сенеки» (2009), в которой, кроме изложения античных историков, рассматриваются и все отражения этой смерти в художественной литературе и изобразительном искусстве. Обширность традиции Кер объясняет, в частности, тем, что у самого Сенеки мотив смерти является одним из центральных, его обработке отдано больше усилий, чем у других античных авторов; смерть писателя, посвятившего смерти столько прекрасных страниц, вдвойне интересна искусству.
112
В первом же из писем, о ценности времени: «Быть может,ты спросишь, как поступаю я, если смею тебя поучать? Признаюсь чистосердечно: как расточитель, тщательный в подсчетах, я знаю, сколько растратил». В 57-м письме: «Мне далеко до людей терпеливых, а до совершенных и подавно». В 88-м: «Покамест успехи мои невелики: я не осмеливаюсь на глазах у всех довольствоваться малым». Таких признаний множество, читатель встретит их и в этой книге.
113
Гегель полагал, что в этической рефлексии Сенеки заключено «больше треска и напыщенности, чем подлинной нравственной чистоты».
114
Его удручает привычная современникам и согражданам жестокость — бои в амфитеатре, нечеловеческое положение рабов (обе темы — сквозные; о рабах особенно мрачно — в 47-м письме).
115
У бога стоиков нет личностных свойств. Стоик презрительно осуждает грешных людей, христианин их жалеет. В стремлении к своему недостижимому идеалу стоик «верит исключительно в силу разума... в то время как затерянный в толпе христианин на себя надеется мало и полагается лишь на бога» (В. С. Дуров). Стоик критически относится к себе; исповедальность — одна из черт, внешне сближающих Сенеку с писателями Церкви, Именно внешне: для верящих в предопределенность раскаяние невозможно; христианскими философами было замечено, что стоик, вся воля которого направлена на признание неизбежного, отрицает свободу нравственного выбора и тем самым необходимость исповеди и покаяния.
116
Как отмечалось выше, античность недооценила Сенеку: уже классицист Квинтилиан критически отзывался о форме и неодобрительно — о содержании его трудов. Первое возрождение Сенека переживает у раннехристианских писателей; сохранности его произведений в Средние века способствовала легенда о тайном христианине. Гуманисты ставят его очень высоко. Жан Кальвин написал комментарий к трактату «О милосердии»; это — первый труд великого теолога. Юст Липсий, ценивший стиль и композицию «Утешений», но в особенности — идейный пафос «Писем», реанимировал античный стоицизм в Европе Нового времени, сообщив восхищение Сенекой и своему другу — Рубенсу, чье грандиозное полотно 1615 г. оживило Сенеку не для одних ученых.
117
Цитируемое сочетание — конгениальная находка С. А. Ошерова.
118
Старые русские переводы, особенно выполненные гимназическими учителями, нельзя печатать без тщательной переработки: неприличное в них выпускается, они содержат немало ошибок, пропусков и вольностей, их язык архаичен. Новые переводы точны, однако скупы в языковой отделке. Переводы Сенеки на читаемые европейские языки, насколько мы успели сверить, хотя значительно лучше русских, также не идеальны. Например, не раз переизданный французский перевод трактата «О милосердии» (Ж. Баяр) — дворцовый и свободный, немецкий (К.Бюхнер) чересчур проработан и близок к интерпретирующему, английский (Обри Стюарт) сдержан, но, несмотря на сдержанность, более чем в полтора раза превосходит объемом оригинальный текст. По-видимому, Сенека настолько поэтичен, что его невозможно перевести адекватно.