— Свидетельствуем!
— Долгая лета роду и главе!
— Слава победительнице!
— Поздравляем!
— Свидетельствуем!
Тоже очень по-людски. Совсем недавно они роптали на излишнюю жестокость (да, глухо — и всё же я-то слышал этот ропот!). Но вот перед ними победительница кровавой схватки, притом невероятная красотка, даже по меркам Ассур. И они уже дружно поздравляют её. А Сарнеди…
Vae victis, как говорится!
Причём первым переобулся её же хранитель-Советник. Восхитительный тип. Мерзкий, но в своём роде, мнэ… совершенный. Как скорпион или рыба-удильщик.
Ещё и физически — красавчик. Типичный Ассур. Разве что привычный презрительный изгиб губ его портит; впрочем, с тем же успехом можно сказать, что эта вот привычка кривить губы делает его образ завершённым. И выделяет среди прочих стандартно-мужественных Ассур. Индивидуализирует.
Жаль, что сворачивать ему нос набок бесполезно.
С другой стороны, можно повторять процедуру сворачивания носа снова и снова! Бессмысленно, да: и в силу того, что самоисцеление всё исправит, и в силу того, что обезболивающие чары устранят неприятные последствия практически сразу… а чтобы мишень негодования прочувствовала всё как надо, потребуется нарушить концентрацию целителя — что невозможно без серьёзных калечащих пыток. После которых Ассур, конечно, тоже восстанавливаются, но…
Зато врезать кулаком по мерзкой смазливой роже приятно само по себе. Психологически.
Кстати о психологии.
— Осуждаете? — спросил я Шелари с Гарихом, пока вся толпа втягивалась обратно в лагерь. Спросил тихо, используя свою магию для приватного разговора в толпе. Так сказать, уединение втроём. Причём даже не встречаясь взглядами.
— А если да? — спросил Авангард. Почти агрессивно, надо сказать. Не в последнюю очередь из-за того, что Шелари до сих пор цеплялась за его левую руку.
Умница, Ершица. Приручает парня. Понемногу, но правильными методами.
— Тогда я посоветую вам немножко отложить вынесение приговора. И посмотреть сперва на одно примечательное… дело. Из-за которого Лейта вытащила свою бывшую главу столь неудобным способом.
— Что за дело? — насторожилась Шелари.
— Увидите.
…и они увидели. Хотя вассалы не очень-то хотели пускать посторонних в палатку, но властно-короткое «они со мной» из уст новой главы рода решило проблему в зародыше.
— Вейлиф, помоги, пожалуйста.
— Могла бы и не просить.
Шелари и Гарих тоже взялись помогать. Правда, оба как-то не рвались извлекать иглы из живых тел привязанных к столбам, отчего двинулись к той юной Ассур, на которой не было закрывающей глаза повязки. То есть сначала двинулись оба, но Ершица быстро вспомнила про женскую солидарность и чуть ли не пинками погнала Гариха прочь — искать одежду привязанных и вообще чтобы не смел пялиться.
Мы же с Лейтой поделили обязанности. Я срывал повязки и рассекал Мистическими Зарядами верёвки, что удерживали Ассур, тогда как боевая подруга, предварительно обезболивая раны, выдёргивала из них иглы. Благо что покойная не успела разойтись и работы ей создала не так уж много.
— Часто у вас происходило… такое?
— Регулярно, — буркнула Лейта.
— И почему вообще…
На вопрос невольно ответила Шелари, которой что-то шепнула освобождённая ею девица. И которая во весь голос возопила:
— Потому что ты не достигла двадцатой ступени в срок? Только поэтому⁈
Освобождённая шепнула что-то ещё совсем уж тихо, опуская голову и пряча лицо за густыми — спасибо крови Ассур — прядями волос.
— И ничего ты не… не такая! — рявкнула Ершица. Отчего её собеседница вздрогнула и съёжилась. — Ой, извини. Я не хотела тебя пугать… тише, тише. Всё кончилось. С-с-сарнеди не вернётся.
Шепчущий вопрос.
— Точно не вернётся. Я сама видела, как эта… с-с-сдохла. Не плачь! Всё будет хорошо…
«А вот для этого ещё предстоит потрудиться», — подумал я.
Как в воду глядел. Хотя для таких выводов никакие пророческие таланты не требуются, довольно простого здравого смысла.
Спустя несколько минут, когда освобождённые вместе с Шелари и Гарихом покинули палатку, а внутри остались только мы с Малдейгом да Лейта, новая глава Ассур активировала чары глушения звука.
— Глава желает получить отчёт о состоянии дел рода?
— Чего глава желает… об этом потом. Но начнём, пожалуй, с отчёта, да-а-а…
— А разве… — косой, но весьма многозначительный взгляд в мою сторону.
— Не беспокойся, — промурлыкала Лейта. — Я, как недавно выяснилось, склонна… увлекаться. А мой Лидер способен меня… одёргивать. Так что хоть он и не Ассур, его присутствие в твоих интересах.
Бросив на меня ещё один взгляд, хранитель-Советник сказал:
— Понятно…
— А раз понятно, излагай.
— М-м… на данный момент в роду состоит 168 взрослых, имеющих класс, 31 юный член и 40 детей, не принявших судьбу. Из имеющих класс… не считая нас двоих… только 14 преодолели порог 50-й ступени и ещё 45 находятся между 40-й и 49-й. Остальные… менее развиты.
Я моргнул.
«Вот, значит, как выглядит грань вырождения?»
— А что насчёт распределения по возрасту? — тихо спросила Лейта.
— М-м… из 168 взрослых моложе полувека 73, от 51 до 100 — 64 человека, от 101 до 150 — 30.
Несложный подсчёт дал столь же несложный вывод. Только один взрослый в роду старше. И он сейчас сидит за одним столом с нами.
Это при том, что типичные дворяне-маги, без целительских классов, но перевалившие за порог полусотенного уровня и пропорционально укрепившие свой дух, вполне могут рассчитывать на удвоенный срок жизни. А уж если берегут здоровье и не скупятся на оплату услуг именно что целителей…
— А тебе сколько лет?
— Чуть меньше двухсот.
— А если… подумать? — почти шёпот. — Припомнить как следует?
Малдейг сглотнул.
— Мне… двести сорок восемь.
— Хорошо сохранился, — голос Лейты совершенно бесцветен. — А теперь скажи-ка, х-х-хранитель-С-с-советник… сколько сейчас в нашем роду тех, чей класс не имеет в названии слова «жертвенный»? Стоп! Уточню: сколько таких в роду, если не считать нас двоих и тех, кто ещё не достиг двадцать пятой ступени?
— …
— Вообще никого, да?
— …
— А твой класс как называется?
— Милосердный Целитель Ассуров.
Ответ вылетел самую малость слишком быстро. Как заранее заготовленная ложь.
— Точно?
— Да.
— Гм. Скажи-ка мне ещё вот что… как ты связываешься с Багровыми?
— Никак.
— А если подумать?
— …
— Знаешь, Лидер, — закрыв глаза, протянула Лейта, — начни-ка с ним ты. Своими методами. А то я сейчас слишком зла. Но я к тебе непременно присоединюсь, как только чуть успокоюсь.
— Хорошо, — и Малдейгу, не меняя тона. — Раздевайся.
Уж не знаю, на что он рассчитывал, но стоило ему дёрнуться в попытке использовать соматический компонент чар, что однозначно определялось по движению его ауры, как он тут же задёргался по иной причине. Да так, что со стула рухнул.
Не удивительно. Мало того, что моя боевая подруга вжарила по нему электроударом через тихонько подведённые щупальца (при помощи которых она вообще-то в основном проверяла правдивость… предсказуемо сомнительную), так ещё я иллюзиями добавил. А иллюзия головокружения, совмещённая с иллюзией слепоты, иллюзией жара, как будто запекающего тело в гигантском костре, и в качестве финального аккорда — иллюзией паники…
Тут не только чары активировать не сможешь, тут как бы имя своё не забыть.
На что вообще рассчитывал этот ублюдок (в моральном смысле)? На то, что мы с Лейтой вроде как не держим его под распальцовками? Ну так я, сюрприз-сюрприз, с самого начала карьеры мага предпочитал безмолвный и безжестовый каст. Мне даже переучиваться не пришлось: я с самого начала пользовался чисто аурным чародейством… соответствуя тем самым лучшим стандартам магов-боевиков. И держал его, так сказать, в перекрестье прицела не с начала разговора, нет — аккурат с момента «сам пойдёшь или потащить?»
Моя подруга, на меня глядючи, хотела бы повторить мои достижения на ниве чисто аурного волшебства или хотя бы приблизиться к ним, да вот беда: многолетняя, въевшаяся привычка портила всё дело. Но она достаточно быстро нашла выход. Львиная доля чар Ассур требует касания либо хотя бы жеста? Ну и ладно, ну и пустяки: можно ведь касаться цели не только руками. На что ей щупальца-то, м? Вот именно. Щупальца ей на всё. Причём если есть время, а конкретно сейчас у неё время было, она может натуральный захват территории устроить.
Мимикрирующие отростки её живого костюмчика могут быть тоньше волоса и прочнее металла, их незаметность для магического восприятия помогал оттачивать я сам — а я не самый худший Наблюдатель, без ложной скромности скажу…
В общем, Малдейгу едва ли удалось бы что-то изобразить даже против кого-то одного из нас. А уж чтобы сделать что-то против двоих сразу…
Без шансов. Просто без шансов.
Зря уродец не ходил в Лес и не тренировал безжестовый безмолвный каст.
Не то чтобы ему это помогло. Один против двоих при условном равенстве сторон — расклад паршивый, заведомо проигрышный.
— До чего не люблю раздевать мужчин, — вздохнул я. — А ведь придётся.
— Давай я его раздену.
— Нет уж. Спасибо, но сам справлюсь.
…что могу сказать о дальнейшем? Ничего хорошего. Я держался за свою маску хладнокровного профессионала потрошительства только за счёт жесточайшего контроля собственных эмоций. Лейта, как мне кажется, тоже что-то этакое мутила с гормонами и не только. Хотя часть допроса она провела на чистом, как дистиллят, бешенстве. Учитывая, что сладкая парочка из Сарнеди и Малдейга творила… если честно, мне тоже много чего захотелось сделать с ещё живым членом парочки.
И я не стал ограничивать свою фантазию.
Могли ли мы обойтись чем-то помягче? Обязательно ли следовало применять комбинированные пыточные иллюзии с ментальным давлением и частичной сенсорной депривацией, в то время как Лейта очень аккуратно оплетала своими истончёнными до паутинной толщины щупальцами мозг хранителя-Советника, блокируя часть его способностей к самоконтролю? Такой ли уж жёстко необходимой мерой стала духовная синхронизация, при помощи которой параметр воли Малдейга оказался снижен не то что до нуля, но, скорее, даже до отрицательных величин? И стоило ли даже после всего этого пихать ему в… ну, не важно, что, как и куда…