Но задавать распирающие вопросы прямо в лоб она в любом случае не собиралась. Пусть Вейлиф не из самых типичных магов, чтобы не сказать — ровно наоборот, но попытку копания в его секретах всё равно едва ли встретит с улыбкой. Да и вообще как-то жутковато лезть в потёмки чужой души. Бывают тайны, знание которых не делает счастливей… а то и вовсе убивает.
Причём массово. Всех причастных.
А Шелари не собиралась умирать. Она собиралась взять штурмом пятидесятую ступень, причём в кратчайшие сроки. Если уж мелкий-но-выросший сумел как-то помочь Лейте, то, может, и ей перепадёт что-нибудь этакое? Раз Вейлиф взял в команду её и Гариха, то ведь не для красоты! А в нынешнем виде, как ни больно признавать, они… слабоваты. Их, вон, стая мерцающих гончих чуть не подрала. Между тем Лидеру на разгон той стаи хватило одного-единственного заклинания.
Одного!
Раз — и враги бегут, поджав хвосты!
Такова истинная сила, достойная обладателя золота. Сила высокого ранга. Вызывающая зависть и стремление к тем же блистающим вершинам.
А когда она, Шелари, достигнет их… она попросит Лейту помочь дедушке. Члену команды ведь не откажут? И цену помощи ломить не станут… верно? Впрочем, даже если заломят… ради наставника, ради кровного родича, даже более близкого, чем вечно отсутствующие по делам отец и мать — не жаль.
Тарус годами вкладывал в неё всё, что имел. Всё своё время, всю заботу, все средства, накопленные на службе роду Лайрез. И кем она будет, если не вернёт всё это сторицей?
Но она вернёт. Непременно. И дед из списанного калеки снова станет полноценным воином. Такова её вторая мечта, ради которой Шелари и стремится ввысь. Потому что зачем вообще нужна сила золотого ранга, если не для того, чтобы помочь роду… а наипаче того — конкретному, любимому родичу?
— Ну, вот и всё, — между тем заключил Вейлиф. — А теперь собираемся и мотаем отсюда. Давайте, топ-топ к ветролёту, живенько.
— Шелари нужно исцеление, — нахмурился Гарих, не двигаясь с места.
— И она его получит. В ветролёте. Или вы думаете, что стая мерцающих гончих — самое плохое, что может напасть на нас в Лесу Чудес? А мы — точнее, я — ещё и нашумел на всю округу… низкоуровневая пакость разбежалась, зато высокоуровневые монстры, наоборот, наверняка захотят посмотреть, кто это тут такой громкий. Так что живенько. Прыг-скок. Хотя… садись-ка, Ершица, вот сюда. Прокачу!
Шелари послушно сделала, как сказано, и опустилась на специально выращенный выступ парящей платформы. А секунду спустя вздрогнула: шагающая рядом, успевшая вернуть свой обычный облик Лейта, оказывается, взяла её за пострадавшее запястье… чего воительница не заметила.
Вообще. И опять.
Позорище, да и только! Два балла за внимательность из десяти!
Впрочем, боль в запястье, стремительно пошедшая на убыль, примиряла с таким положением дел. Да и кто вообще, будучи в здравом уме, станет вырываться из рук работающего по профилю целителя?
Мгновением позже Шелари снова вздрогнула: щупальце Лейты — единственное, оставшееся в её человеческой форме — обернулось вокруг правого колена воительницы. М-да… вырываться из рук, конечно же, никто не будет, но что насчёт таких вот… отростков целителя? Даже зная, чувствуя, что это только на пользу, всё равно как-то… э-э… жутенько. Да.
Боль идёт на спад, само прикосновение скорее приятно — никакой ожидаемой почему-то склизкой липкости, но воображение… Шелари отвела взгляд от своего колена и от щупальца. Когда не видишь, что происходит, оно как-то легче.
Спустя пять минут ветролёт уже летел к убежищу на высоте более сотни шагов, Лейта закончила с лечением Арьергарда и проверила здоровье Авангарда — так, на всякий случай, а Вейлиф, закончив свои таинственные магические дела по управлению леталкой, развернулся к своей команде. И на лице его даже самый непредвзятый наблюдатель не нашёл бы радости.
— Ну что ж, дорогая моя команда мечты. Приключение на четырнадцать минут, можно сказать, закончилось. Пора подвести итоги. Как вы сами оцениваете свои недавние действия, начиная с высадки и заканчивая посадкой? М? Начнём по старшинству. Шелари, тебе слово.
— Я… — вздох. — Я не рассчитала силы. Слишком поспешила и…
— Нет-нет, про ошибки потом. Сперва полный отчёт. Вспоминай, излагай и анализируй.
Снова вздохнув, она начала вспоминать и излагать с начала. Времени на это много не ушло.
— Итак, твоя единственная ошибка, на твой взгляд — слишком резкий Рывок и слишком мощное Рассечение, из-за которого ты чуть не порвала и без того пострадавшие связки?
— Ну… да?
— Это вопрос или утверждение?
— Утверждение.
— Ясно. Гарих, тебе слово. Тот же принцип: от высадки до посадки, последовательно.
Отчёт Авангарда занял ещё меньше времени, чем отчёт Шелари.
— Это всё?
— Да.
— И никаких ошибок ты не совершил?
— Я действовал в меру своих способностей.
— Понятно. Лейта?
Целительница побила рекорд лаконичности Гариха. И созналась в косвенном нарушении приказа Лидера: хотя он обещал лечение Шелари лишь на борту ветролёта, она начала его раньше.
— Ну, моя очередь, не так ли? Скажу сразу: я отлично знал, что команда наша, говоря мягко, сыра, словно только что снятый с гончарного круга кувшин. Но в самонадеянности своей решил, что если брать задачки полегче и цели помягче, можно будет нормально учиться и притираться прямо во время практики. Если подвести общий итог… мы все целы и здоровы, летим домой с добычей. И это вроде как успех. Да. Но есть сразу несколько нюансов, которые этот успех омрачают.
Пауза.
— Для начала о моих ошибках. А я ошибался больше всех, что меня не радует. Во-первых, перед высадкой я не только не провёл хотя бы одну короткую командную тренировку — я даже не описал сам и не попросил у вас описания имеющихся в арсенале приёмов и способностей. В результате вместо единой команды получились две более-менее сработанные пары: я с Лейтой и Гарих с Шелари. Во-вторых, если говорить не о стратегических, а о тактических просчётах, я не последовал практике большинства ходоков и начал разделку добычи на месте. Нападение стаи мерцающих гончих стало пусть ожидаемым и вполне рассчитанным, но излишним риском. Мне хотелось проверить нашу четвёрку в условиях управляемого кризиса. Что ж, проверил. И результатам я не рад. Потому что третьей ошибкой стало игнорирование дефицита доверия. Гарих! Ты по-прежнему считаешь, что действовал правильно?
— Да.
— Тогда почему ты не стал рычать, когда тебе было сказано рычать? С каких пор во время боя для приказов Лидера требуется обоснование вместо выполнения?
— …
— Спрошу в третий и последний раз. Гарих, ты признаёшь свою ошибку?
— Признаю.
— Ну наконец-то, — Вейлиф на секунду прикрыл глаза и снова упёрся взглядом в переносицу воина. — Я очень рад, что у вас с Шелари налаживаются отношения, более того: благословляю и одобряю, потому как вам обоим не будет лишним надёжное плечо рядом. Но если такое повторится, вам придётся строить отношения в свободное время, потому что мне не нужен в команде Авангард, не выполняющий приказы. Я, кстати, в тот момент тоже накосорезил, что опять-таки не радует совсем. Четвёртая ошибка: вместо того, чтобы настоять на своём, я пошёл у тебя на поводу и начал объяснять, что как. Не привык я приказы раздавать… вот вообще не привык.
— Так зачем рычать-то было надо?
— А ты пропустил объяснение? Тот ментальный удар, который я приготовил заранее как страховку от неприятностей и наложил на вой Сирены Губителей, я мог совместить с твоим рычанием. Собственно, и совместил — с тем первым твоим ответом на чужой вой. Если бы ты порычал снова, когда я лучше к этому подготовился, гончие после этого могли разбежаться или хотя бы отступить. Как минимум, они атаковали бы без того напора и ярости, как в первый момент.
— У нас была страховка? — не удержалась Шелари.
— И даже несколько. Говорю же: провоцируя хищников запахом крови и эманациями маны, я рисковал, но рисковал умеренно и осознанно, с целью проверить вас двоих. Именно проверить, а вовсе не убить и не ранить. Сирены Губителей…
— А откуда такое название?
Вейлиф поморщился.
— Если коротко и без подробностей, этим звуком в… одном далёком месте предупреждали о том, что вскоре вот-вот появится один из Губителей… а сопутствующий ментальный удар — ничтожно малая часть того, что ощущали те, кто слышал этот вой.
— Малая часть?
— Если после атаки Губителя общее число жертв исчислялось пятизначным числом, это смело можно было считать хорошим днём, — голос Лидера звучал сухо и жёстко. — Потому что несколько раз суммарный ущерб доходил до восьмизначных.
— Десятки миллионов жертв? — «Это же… примерно как во всём Гриннее!»
— Да. А теперь продолжим кушать наши каши. Итак, притормозить атаку гончих не вышло, пошла рубка. И вот тут есть момент, который никто не заметил. Шелари, какова роль Арьергарда в бою?
— Физическое уничтожение противника. При невозможности — нанесение ущерба, отвлекающие и калечащие удары, создание непрерывного дав… ления.
— Именно. Непрерывного! А ты залюбовалась тем, как мой разведчик держит левый фланг и как Гарих стоит по центру. Осмелюсь предположить: если бы ты устроила вожаку стаи весёлую жизнь, как то положено делать Арьергарду, он вряд ли смог бы безнаказанно подобраться к Авангарду и атаковать его воем с Ослаблением. Что лишило бы смысла твою весьма героическую попытку помочь Гариху. Потому что если бы ты работала без пауз, ему просто не потребовалась бы героическая помощь.
Голова и взгляд Шелари сами собой опустились вниз. Да, дед тоже умел отхлестать словами до алых ушей, но сейчас всё ощущалось ещё острее, чем раньше, в Столице. И намного.
Потому что не тренировка. Потому что настоящая схватка. И Авангард… Гарих… оказался пожёван мерцающими гончими из-за…
Боги милосердные, что за позорище!
— Впрочем, — продолжил Вейлиф, — я тоже хорош. Пятая моя ошибка, притом одна из тягчайших: использование Сирены Губителей. Ещё одна попытка в героизм, притом совершенно излишняя.