— А что ещё использовать?
— Армирование волокнами хитина. Хотя нет, лучше белковыми. Шёлк, паутина, капрон — что-то такое. Потому как сдаётся мне, что вытянутые в одну длинную линию полипептиды глицина превзойдут по своим механическим свойствам даже высокоплотный сверхвысокомолекулярный полиэтилен. Или даже кевлар. А не превзойдут, так хоть приблизятся.
— Чего-чего? — заморгала Шелари.
— Напрашиваешься на лекцию по органической химии, Ершица? Это можно, но потом. — Я перевёл взгляд. — Проголодалась, золотая моя?
Лейта молча кивнула.
— Ну, тогда полетели на новую охоту, — я развернулся и зашагал к ветролёту. — А в полёте обсудим, на кого будем охотиться и что ещё нужно команде, кроме новой брони для наших воинов.
— Если уж делиться результатами изысканий, — сказала, догоняя, боевая подруга, — может, им ещё и мутацию духа через одиннадцатую способность устроить?
— Сперва надо йоге обучить, иначе вряд ли что-то толковое выйдет.
— Ну так возьмись за обучение…
— Не-не! У тебя это лучше получится. Мой духовный резонанс с твоим не сравнить.
— Лентяй ты, Вейлиф. Всё норовишь на меня спихнуть.
— Не всё, а только то, что у тебя лучше получится. У кого тут класс поддержки, в конце концов?
— У тебя.
— Что?
— Ну а кто тут повар? — и обманчиво невинный изумрудный взгляд.
Уела, чертовка.
Ходоки не разделывают добычу прямо на месте. Но из всякого правила есть исключения. Взять вот меня: что может быть проще, чем окружить зону разделки временным воздухонепроницаемым куполом, такой себе плёнкой плотной иллюзии, не пропускающей запах? Заодно та же плёнка сильно замедлит истечение эманаций маны, этакого «аромата добычи» (второй и даже более важный фактор, из-за которого чувствительные и агрессивные падальщики Леса Чудес сбегаются на убоину). А раз нет запаха — ни материального, ни манового — то и разделке никто не станет мешать.
Однако, когда я устроил командное голосование на тему, стоит ли вести разделку скрытно, новички дружно проголосовали за наглость и провоцирование местной фауны. Шелари хотела реабилитироваться за недостаток активности, Гарих… ну, он просто не хуже прочих понимал, что без вызова нет роста.
Тем ироничнее, что на разделку аж трёх полосатых гребнеспинов никто из коллег мерцающих гончих так и не заглянул. А ведь провозились мы с Лейтой пропорционально дольше: три туши — не одна туша. Тем паче что мы ещё и с костями устроили прямо на месте небольшой ритуально-алхимический сабантуй. Так-то кости гребнеспинов — сырьё из категории «ладно, сойдёт»; но если, не отходя от убоины, произвести грубое подобие компрессионного ритуала…
Ах да. Я же про ритуальную магию вообще ничего не говорил. Так, упоминал и всё на том.
Так вот, если опустить массу подробностей и ключевых нюансов, ритуальная магия — это попытка локального изменения правил работы мира. Игра с концепциями и базисами, управление основами бытия. Точнее, как уже сказано, попытка такового. Потому что сама по себе работа с концепциями некой особой сложности не представляет — даже я своим рассказом про Сирены Губителей пусть краешком и слегка, но действовал именно в этой области. Укреплял легенду о масштабном, неотвратимом, чудовищном ужасе (чтобы чары пугали получше, пусть на считанные проценты). Но в случае ритуальной магии адепт сталкивается с двумя фундаментальными проблемами.
Во-первых, с утверждением своей власти над куском мира.
Во-вторых, с оперированием процессами, проходящими в пределах этого самого куска.
С проблемой номер раз всё более-менее понятно: попытка мага узурпировать полномочия не более и не менее как… нет, даже не бога, но демиурга — та ещё шутка. Обычно максимум, на который может рассчитывать столь дерзновенный маг — локально усилить или ослабить одну из уже существующих, уже проявленных и данных в ощущении концепций.
Вторая проблема заключается в том, что из-за первого закона экологии (он же, в трактовке местной магической теории, Аксиома Постигших/Просветлённых) всё связано со всем. Поэтому ритуалист, своей активностью затрагивающий одну концепцию, одновременно и непроизвольно затрагивает все. Смещает общий баланс в достаточно странных, обычно малопредсказуемых направлениях. Поэтому очень мало кто решается, не будучи опытным практиком либо не имея нужных особенностей в статусе, устраивать игры с ритуалами вне специально подготовленных, тщательно изученных и хорошо изолированных площадок.
По этой же причине самой важной частью любого ритуала является ограничивающий внешний круг; отсюда же следует правило ритуальной безопасности номер ноль: ритуалист не должен быть частью ритуала — только внешней силой, управляющей процессами в круге (что не мешает ведущему ловить откаты своей аурой)… ну и некоторые другие моменты.
Почему же я решился произвести компрессионный ритуал, если всё так сложно и рискованно?
Да просто из любопытства. А ещё потому, что вообще-то конкретный ритуал почти так же прост, как верёвка, коя суть вервие простое; и упороть какой-то эпический косяк даже в таком деле — это надо постараться. Также мне хотелось испытать сочетание плотных иллюзий с ритуалистикой…
И, конечно же, я пошёл на ритуал ради утилитарной цели: превращения сырья «ладно, сойдёт» в сырьё «а это вот уже вполне себе ничего».
По форме подготовка всего действа заняла не больше минуты. Создать большую, в человеческий рост, воронку из подобия металла, загрузить в неё сырьё, огородить ритуальным кругом (фактически сферой, для пущей безопасности), ну и запустить сам процесс, занявший ещё минут пять. Всё.
Результат оказался именно таким, как рассчитывалось и хотелось. Ритуально-алхимическая компрессия выдавила маноконцентраты из примерно полутора центнеров плохо очищенных костей, принадлежавших полосатым гребнеспинам, после чего втиснула выдавленное в точно такие же кости гребнеспинов, которые Лейта выбрала в качестве фокус-материала.
Разумеется, КПД ритуала оказался предсказуемо ужасен. Не выше двадцати процентов, скорее даже чуть ниже. Оставшиеся 80% энергии маноконцентратов попросту и без толку рассеялись, вернулись в море маны. Провал?
Ничуть не бывало!
Ведь тот десяток кило костей, который лежал в фокусе ритуала, рывком повысил насыщенность маной почти в четыре раза. Размен количества на качество удался.
…ну, строго говоря, качеством там и не пахло. Если бы низкоуровневое сырьё для создания алхимии и артефактов было настолько легко превращать в сырьё среднего уровня, алхимия с артефакторикой не считались бы сложнейшими и требовательнейшими видами чародейского искусства; а магические рода, сделавшие своей специализацией производство расходников для них, не бились над — нет, даже не повышением, а всего лишь удержанием планки качества с таким неослабным рвением.
Да, маноконцентраты в целевом материале после проведённого ритуала повысили свою плотность в разы. Но, к сожалению, их качество (то есть процент примесей) осталось примерно на том же уровне.
В общем, всё сложно.
Но когда Лейта займётся выращиванием брони для Гариха — первого, пробного варианта, заведомо несовершенного — в её распоряжении окажется более удобный материал. При сравнительно медленной и тонкой очистительной сепарации маноконцентратов она может позволить плотности маны упасть на треть и даже вдвое, но при этом содержание маны на килограмм материала всё равно останется намного выше, чем в исходном сырье. Что позволит повысить прочность и общую стойкость брони, вероятно, в разы.
А только это и важно.
К сожалению, просвещать Шелари и Гариха насчёт тонкостей духовного резонанса пришлось всё-таки мне. У Лейты (вполне предсказуемо, увы) вылезло слишком много хлопот с её детским садом на выезде. Одна только необходимость обследовать каждого юного Ассура, совмещённая с принудительной очисткой их тел от дряни, напиханной в них Малдейгом — надо отдать этой сволочи должное: дряни более чем стойкой, малозаметной и эффективной — практически лишила мою прекрасную целительницу покоя и свободного времени.
Увы, но пачкать обычно легче, чем отчищать испачканное.
Ну, зато мне словно в порядке компенсации прилетела довольно нетривиальная творческая задача. Хотя нетривиальной её сделал в основном я сам.
Мне, видите ли, загорелось поэкспериментировать ещё, как с тем же ритуалом. И вместо того, чтобы пойти уже отработанным знакомым путём, я затеял не парную, а тройственную синхронизацию. А что? Без преодоления трудностей ведь, как известно, жизнь не мила, мага-экспериментатора печеньками не корми, а дай утворить что-нибудь этакое, специфически смелое, с (не)лёгким оттенком креативного безумия. Поэтому я засунул наших воинов в импровизированные саркофаги и сам лёг в третий; при взгляде сверху мы образовали этакую правильную трёхлучевую звезду, головами к центру, ногами наружу, а при взгляде сбоку — трёхгранную пирамиду.
Правда, ума не впутывать во всё это ещё и ритуальную магию мне хватило.
— Слушайте меня внимательно. Оба. Мистикой сыпать не стану, скажу прямо и просто, как сам всё это понимаю. Общеизвестно, что есть мир материальный и мир духовный, плоть и мана. Маги учатся контролировать свой дух волей и разумом, как отдельную сущность, и так получают могущество. Воины учатся укреплять своим духом тело, превращая их в единое — и весьма мощное — оружие. Однако же способность управлять духом отдельно не окажется лишней также и для воина. Как самый минимум, это поможет лучше осознавать свои пределы, отточить чувствительность, резко ускорить восстановление выносливости. Очень может быть, что по ходу дела всплывут ещё какие-то возможности — тут вам уже придётся работать самим или, если захотите, в паре, что я со своей стороны могу только рекомендовать и приветствовать. Я сам немало поработал над развитием духа в паре с Лейтой и сейчас, например, могу за счёт этого прибавлять себе дополнительные значения на гранях мощи, живучести и разума… сугубо временно, конечно, и ценой концентрации, но без всяких подпорок вроде зелий или артефактов.