— Чтобы язык не ломать?
— Ты понимаешь. В общем, да, хотелось бы мне подтянуть магическую теорию и практику, новые чары поучить, с умными людьми и другими разумными пообщаться. Уверен, что тебе это тоже лишним не будет. Но… ты понимаешь.
— Понимаю, как не понять… бросать род без главы нельзя.
— Вот-вот. А поучиться-то хочется. Ну, я почесал в затылке, лоб потёр, темя поскрёб, другие методы стимуляции применил — и придумал вариант, при котором ты можешь сразу в двух местах находиться. Благо что тут и придумывать-то особо не пришлось, я сам теперь живой пример такой… билокальности.
— М-м… слушай, а на какое расстояние теперь может удаляться твоя Тень?
— С этим… странно. Я поэкспериментировал, и вот что вышло…
Для начала я посадил Тень в ветролёт и отправил вдаль. До уже знакомого рубежа в четыре километра плюс-минус лапоть не ощущалось вообще никаких изменений: я тут, Тень там, одновременное пребывание в двух местах немного напрягает, но уже привычным образом. А вот при вылете за пределы названного рубежа всё по-прежнему нормально, только вот начинает ненавязчиво напрягаться нечто такое, чему у меня названия нет. Не тело, не дух, даже не разум… то есть они тоже напрягаются, конечно же, но как будто побочно: в силу того, что растёт напряжение в чём-то ещё.
Быть может, в душе? Гм.
Очень, очень нужен мне визит в Магистериум Магнум, дабы зияющие дыры в знании теории магии закрыть…
Так вот, рост этот неторопливый: я на полсотни километров отлетел — а интенсивность необычного чувства выросла так, словно слабый зуд перерос в сильный. Зудит, отвлекает и напрягает, но смириться можно и окорачивать желание вернуть Тень в ближний радиус получается без проблем. Хотя зудит. Да. И тянет, и жужжит-шелестит, и… нет, словами это не описать. По крайней мере, теми, которые я знаю.
Что интересно, у Тени в то же самое время рос уже привычный параметр: экзистенциальное напряжение. Фоном. Развернёшь ветролёт так, чтобы он не вдоль радиуса летел, а по дуге окружности, с сохранением расстояния до мясного тела — напряжение стабилизируется. Разворачиваешься и летишь обратно — падает. Снова разворачиваешься и начинаешь удаляться — растёт. Однако в целом терпимо и не особо сильно, даже до условной середины ещё далеко.
Так что останавливаться я не стал и полетел ещё дальше.
На рубеже примерно в 80 или 90 километров сотворилась первая странность. У меня-мясного зуд этого-хрен-знает-чего-внутри прекратил расти. А у Тени точно так же перестало расти экзистенциальное напряжение. Как? Почему? Да Пушкин его знает. Просто как факт.
Однако в копилочку добавился факт номер два: сознание Тени начало меняться. Опять-таки не резко и не особо сильно, но ту мою часть, которая пребывала в плотной иллюзии, начало клонить в сон. То есть не в сон, конечно, а… тут у меня опять-таки кончается словарный запас. Без понятия я, как это вообще описать; но если без подробностей, выходит нечто вроде накапливающейся усталости, из-за которой разум затуманивается и стремится к покою. Причём если вернуться к рубежу номер два, хотя бы на границу большого радиуса, эта сонливость-не-сонливость испаряется.
Вся и сразу.
А ещё это странное ощущение, настигающее меня-в-Тени за пределами второго рубежа удаления, ускоренно растёт при любых усилиях. Например, при смене формы. Но особенно при чародействе.
До меня-Лица в это же время никаких странностей не доходит. Просто зуд спокойно зудит. Всё.
— А разрывать двойственность, оставляя Тень в… м-м… автономном статусе — пробовал?
— Пробовал.
— И? Не томи!
— Ещё один источник странных ощущений. Если без деталей, чистый результат выдать, то дела обстоят так: внутри ближнего радиуса, когда Тень в четырёх километрах или меньше, разорвать связь не получается. То есть пока заклинание активно, я могу обращать на происходящее с Тенью больше внимания или меньше, но полностью забыть про неё — нет. Это как забыть, что у тебя есть нога или рука. Можно её расслабить, не шевелить ею, но она всё равно вот тут, связана с телом.
— Ага. А в среднем радиусе?
— В нём разорвать двойственность можно. Если Тень в километрах пяти, нужно серьёзное усилие, действительно серьёзное. Почти полное сосредоточение воли хотя бы на пару секунд. Если Тень находится километров за шестьдесят-семьдесят, эффект достижим ценой небольшого усилия. Выраженное желание — и всё. Связь исчезает. Правда, вместо зуда остаётся этакое онемение.
— Какое именно «этакое»?
— Ну… ампутационное.
— Что?
— Да вот то самое. У тебя была нога, которая зудела. Ты аккуратно ампутировал её и отложил. Она больше не зудит. Но остаётся этакая пустота в поле ощущений, заглушка, не знаю. Если потянуться в эту пустоту, то можно снова присоединить эту ногу, которая немедленно начнёт зудеть снова.
— А со стороны Тени что при этом происходит?
— Это чуть ли не самое интересное. Если Тень находится в среднем радиусе и я разрываю связь, то сразу же приходит та самая сонливость-не-сонливость, как будто я-Тень отлетел за пределы среднего радиуса. Но… гм…
— Вейлиф!
— Не сбивай, а? Мне и так адски сложно формулировать, а тут ещё ты пальцем тыкаешь…
— А если вот так?
— Нарываешься?
— Нарываюсь… р-р-рм…
— Ну всё. Ну ты нарвалась!
— Не нарвалась, а насадилась.
— Р-р-р!
— Да-а-а… ох!
В общем, минут на двадцать серьёзный разговор прервался. По причине насаживания и всего, что за этим воспоследовало самым что ни на есть закономерным образом.
Но потом, когда мы успокоились и даже отдышались, диалог возобновился. Правда, зигзагом:
— А ты пробовал создать вторую Тень, не отменяя первой?
— Да.
— И что вышло?
— Очередная странность.
— Вейлиф!
— Отлежаться дай, жестокосердная! И мозги в кучку собрать.
— Ве-е-ейлиф…
— …
— Ве-е-ейли-и-иф-ф-ф…
— …
— Ну что ты вредничаешь, как дед двухсотлетний⁈
— Мне ответно пошутить на тему возраста?
— Бука.
— Я вообще-то выдержанное вино помянуть хотел, но…
— Вейлиф.
— Ладно-ладно, победительная моя. В общем, дело такое. Если я нахожусь на связи с полноценной Тенью и пытаюсь создать новую, у меня получается только неполноценная Тень.
— Это как?
— А мне откуда знать? Просто факт. Сознание раздваивается только один раз, второй раз чары срабатывают на ранг ниже. Я могу переместить исходное сознание из Лица во вторую Тень, но и только. И заранее говорю: нет, создать третью Тень, пока вторая рядом, не получается. Вообще.
— Ага. А если связи с Тенью нет?
— Верно мыслишь. В этом случае можно повторно скопировать себя в новую Тень. Однако…
— М?
— Вот тебе и «м». Оставленная без связи Тень не может восстановить свою связь с Лицом.
— Почему?
— Не ко мне вопрос. Это надо профессуру Магистериума пытать.
— Какого ещё Магисте… а. БИУМа.
— Его самого.
— А почему ты думаешь, что у биологических клонов не вылезут такие же странности?
— Потому что они биологические.
— И что?
— Лейта, не заставляй меня усомниться в глубине твоих извилин.
— Но я серьёзно спрашиваю. Мои предположения — это только мои предположения, ещё и не обязательно верные; откуда мне знать, что именно о конкретной теме думаешь ты? Я уже не раз и не два ошибалась на сей счёт…
— Резонно. Но всё равно выводы очевидны. Тень Иллюзиониста — это чародейский конструкт, мана сложной структуры без какой-либо материальной основы. Используя высшую магию, можно дать этому конструкту подобие духовных оболочек и даже условно-самостоятельного разума, но… шаткость основы лишает Тень шанса на независимое существование. Оживить иллюзию так просто не получится. По крайней мере, не с применением высшей магии начальных кругов. Выращенный же биологический клон — дело иное. Он-то как раз не конструкт, а живое тело. Копия твоих духа и памяти сможет укорениться в нём, как в любом ином теле.
— Думаешь?
— Я просто не вижу к тому препятствий. То есть сами по себе сложности с копированием духа и разума возможны, даже неизбежны, пожалуй — потому что пластичность материального и живого мозга куда ниже, чем у плотной иллюзии, столь податливой и восприимчивой. Но если копирование удастся завершить… для магов Жизни такое размножение клонированием — самая простая и естественная вещь.
— Не уверена.
— Ладно, скажу конкретнее: магам Жизни проще скопировать себя, чем кому бы то ни было ещё. Маги любых иных школ встречают больше сложностей. Это если о полноценных и независимых копиях с полноценными же личностями говорить.
— Полноценными… гм. А что, если моя копия… ну…
— Взбунтуется?
— … угу, — очень тихо, почти беззвучно.
— Не давай ей повода.
— Что значит — не давай повода?
— То и значит. У неё будут твои гены, твоя внешность, твои силы, твоя память и магия… твоё всё. Вы с ней будете ближе, чем сёстры-близнецы. Ты себя ненавидишь? Желаешь себе зла? Не доверяешь?
— Нет. В смысле, не желаю и доверяю.
— Ну так и продолжай в том же духе. Можешь мне поверить, как обладателю Тени, копирующей мою сущность почти идеально: если человек может положиться на себя, он сможет положиться и на свою копию. Всяческие восстания машин, големов, клонов и прочих репликантов — это плод иррационального страха, паранойи и патологического недоверия. Причём прежде всего к себе и себе подобным. Если к копии разумного существа относиться как к полноценно разумному, рациональных причин для бунта просто не останется.
— А если… эм…
— … клон начнёт предъявлять права на меня?
— Ты прямо мысли мои читаешь.
— О, поверь, это очень старая коллизия и очень старые страхи.
— И всё же. Что, если она…
— Лейта, ты уже забыла главное?
— Что?
— Твой полный клон — это и есть ты. Я буду любить её не меньше и не больше, чем тебя. Одно тело, один дух, один разум. Или ты сторонница той странной теории, что если любовь поделить на двоих, то якобы её станет вдвое меньше?