Хороший ход. Нет, в самом деле хороший. Расслабил своей якобы злостью, выслушал, уступил (да и то не так чтобы действительно, больше вид сделал) — и снова здорово. Верни дочку! Главного пленника, ключ к ситуации. Да ещё и увернувшись от каких-либо прямых обещаний. «Готов уладить ситуацию» — это ведь ни разу не гарантия, не «улажу». Да и улаживать можно ой по разному!
Вот и что после этого делать?
Что-что… возвращать, конечно. Только это позволяет не растерять набранных очков. Правда, тут ещё прослеживается развилка, в зависимости от того, кто именно этот молчаливый тип в плаще. Чего хочет, кого представляет.
Прямых-то подтверждений у меня нет. Но и спрашивать…
Ладно. Рискну. В конце концов, одна из моих основных целей уже, хе-хе, практически достигнута, вернее, достигается прямо сейчас; так что можно немного расслабиться — а вернее, тоже немножко сыграть в расслабленность. И устроить одной молодой-красивой валькирии десантирование с небес.
— Хорошо, поговорим. Сейчас я твою дочку спущу… на землю. С подстраховкой, как положено, так что не получит ни синяка, ни ссадины.
— Ты о чём?
— Немного терпения, и скоро всё прояснится.
Рецепт безопасного спуска с высоты в сотню шагов прост, как омлет. Буквально. В омлете всего три компонента, если по минимуму; ну а я перформанс устроил при помощи Хельри (основной ингредиент), чар Падения Пером (тоже основной) и невидимой, но вполне ощутимой иллюзорной паутины. Правда, всё чуть не пошло по нехорошему пути, потому как Сотрясатель из команды Торелра со своими чарами «для подстраховки» перестарался, отчего облегчённая папина дочка чуть не улетела обратно в небо. Устроил прыжки на воздушном батуте, понимаешь ли…
Однако в итоге всё устаканилось, остатки паралича с Бескостной сошли вовремя, так что некрасиво валяться ветошью среди солнечных карспесов ей не пришлось — и настал-таки черёд соображать на троих. То есть разговаривать.
То есть извините, это у меня нервное.
Тип в плаще, кстати, попытался было включить сферу приватности. Но ой-ой, незадача: проекция, через которую я общался, оказалась с ней несовместима.
Пришлось обсуждать наши общие и скорбные дела-делишки практически открыто — разве что вполголоса.
Торелр смотрел на дочку сурово. И чем дальше шёл её рассказ, тем суровее он выглядел. Правда, по мере того, как Хельри изложила последствия неудачной попытке ментального допроса, суровость сменили ноты опаски с интересом в адрес моей скромной персоны. Потому как дочурка, конечно, обелить себя старалась не за страх, а за совесть — за счёт меня и Лейты, ага. Мол, такие хитрые они, такие быстрые, такие сильные и вообще мы такого никак не ждали…
— А должны были ждать, — вставил я. — В жизни кто угодно может сюрприз преподнести. Даже не особо опасный иллюзионист и вообще безобидная целительница. Или ты не знала, что Лейте всего ничего до семидесятой ступени осталось? Причём она не в чистенькой клинике по ступеням поднималась, а среди монстров в Лесу Чудес!
— Знала…
— И что ты об этом своей команде сказала? Если это твоя команда вообще. Два Сотрясателя, два Арьергарда… ну да не суть важно. За каким бесом вы вообще пытались в меня зонд Вингета пихнуть?
— …
— Дочь? — повысил градус суровости Торелр. — Отвечай!
— Мне тоже очень интересно, — прошелестело от анонима в плаще и маске.
И Хельри принялась отвечать. Снова.
О моем перерождении в сына крестьянского 15
Этап пятнадцатый
История любого человека — часть истории его рода. Так уж повелось на Цоккэсе вообще и в Гриннее в частности.
Очень большая доля правды есть в этом наблюдении. Отнюдь не каждому удаётся блеснуть так, чтобы этот блеск заметили на фоне сияния предков. Конечно, если разумный становится основателем своего рода, то тут дело иное… для основателей задача переворачивается: чтобы род не угас, им надо, чтобы потомки блистали хотя бы в половину от яркости их самих.
У Торелра Три Щита, старшего ровесника Лейты Ассур (в данный момент ей 84, ему на два года больше), было три жены. Первый раз он женился довольно рано, не так чтобы удачно: точно не по расчёту и скорее по страсти, чем по любви.
Как нередко выходит в таких случаях, сыновья от первой жены стали разочарованием его и наказанием его.
Старший, Вельстин — из-за непокорности: редко когда двое мужчин, старший и младший, могут нормально ужиться под одной крышей, когда оба высоко одарены правыми знаками на грани лидерства. Один требует подчинения, другой не желает терпеть и подчиняться… добра от такой ситуации не жди! Уход из дома, не шибко удачные попытки зарабатывать самостоятельно, женитьба не столько из-за неких чувств к избраннице, сколько в пику отцу, неудача с купленным задёшево эликсиром, усугубившиеся из-за упрямства и нежелания принимать помощь старших побочные эффекты…
На данный момент ступень у Вельстина ниже тридцатой и вырастет едва ли. Лет ему 65, а выглядит он на все 70. Жена — та самая, некогда любимая, ставшая одной из причин раздора — умерла: спилась вслед за мужем, но быстрее. Сам он ещё держится только потому, что был подающим надежды Авангардом с хорошей резистентностью, но осталось ему недолго.
И да: детей у него, кроме покойной матери Гариха, нет и уже точно не будет.
Но и с младшим сыном от первой жены Торелру не повезло, хотя в строго обратную сторону. Покорность отцовой воле — она хороша в меру, а когда ребёнок под прессом требований старшего родича (из-за ситуации со старшим братом пропорционально выросшими) обращается чистейшей размазнёй… Мало радости, если этакий вот покорный сынуля при отце, переступившем шестидесятую ступень, еле сумел в тридцать календарных лет порог тридцатой ступени пересечь. И нормально расти дальше просто не захотел. Или не смог. Но ещё меньше радости, если внуки по этой линии оказываются такими же бесталанными.
Точнее, не столько даже бесталанными, сколько демотивированными. Довольными своим скромным уделом. Не претендующими ни на что.
Жалкое, разочаровывающее зрелище, позор предков.
По заслугам ли, нет ли, но основатель рода Трёх Щитов возложил вину в бедах с сыновьями на их мать. И расстался с нею. Но со второй женой ему повезло не намного сильнее, как и с сыном от неё. Жена понесла не сразу, вынашивала с трудом, несмотря на уровень выше сорокового (чему виной, если верить приглашённым целителям, снова сложносочинённые побочки от эликсиров; вот ей-ей — как семейное проклятье какое-то!). Однако выносила всё-таки. Рожала битых двое суток, на месяц раньше срока. Родила ослабленного, даже по меркам иных недоношенных.
И как могильная плита для дальнейших надежд — диагноз спустя полгода после родов: вторичное эндокринное бесплодие, осложнённое духовными патологиями репродуктивной системы.
Конечно, целители графского уровня лечат и не такое, но…
Очередной удар судьбы Торелр принял именно так, как подобает Авангарду: стиснув зубы и с прямой спиной. Вот только как он ни старался, таская третьего из сыновей своих по целителям и жрецам, как ни укреплял его здоровье, притом даже не без успеха, да только принятие судьбы, оттянутое до двенадцатого года жизни, стало для обоих приговором.
Обычная судьба. Всего лишь обычная!
Нет, отец не сдался. Авангарды-волевики не сдаются так просто. Даже с медной судьбой, думал он, ещё возможно, если хорошенько постараться, взять бронзовый класс. Ну а там уж дело за малым: ступень двадцать пятая — улучшить до серебра, полусотенная — до золота… возможно? Возможно!
Надо просто хорошенько постараться. Разве это так сложно?
И третий сын, хороший, послушный, упорный третий — старался. Очень сильно. Только вот иногда случается так, что даже очень сильных стараний оказывается мало. Совершенно недостаточно.
На данный момент третьему сыну Торелра 48 лет. Ступень 41. Бронзовый ранг класса. И если бы он сошёлся в бою с Гарихом — причём не тем, что сейчас, а месячной давности — Гарих довольно уверенно его задоминировал бы. Потому что у непризнанного правнука-то ранг класса — чёткое, ясное серебро… а его потенциальный оппонент как был слабоват телом, так по сию пору таковым остаётся.
Шёл был по пути магов, оно бы и ничего; но для воина телесная слабость, преследующая с самого рождения — приговор.
Обжалованию и помилованию не подлежит.
Не питая действительно больших надежд на третьего сына, Три Щита женился снова. Аккурат после того, как третий сын смог получить на десятой ступени лишь слабенькую медь и стало ясно, что продолжатель рода из него — ну очень условный, на грани с никаким.
Что ж: четвёртый, пятый, шестой и седьмой отпрыски наконец-то вознаградили отца за череду неудач. Вот только есть, скажем так, нюанс.
Третья жена, Марсейя, рожала Торелру исключительно девочек. Хельри, Данна, Гвитиза, Фоймени — все красавицы, все сильные, рослые, талантливые, как на подбор. Данна даже по стопам отца пошла, в Авангарды. Все девочки принимали судьбу не позже 8 лет, в положенный срок находили тропу к бронзе, на рубеже двадцать пятой ступени очищали её до серебра; на полусотенном трое старшеньких возвысились до золота, и ни у кого нет особых сомнений, что младшая дочка тоже и до 50-й ступени доберётся, и возвысит свой класс в золото. С такими-то задатками, как у неё, иное просто немыслимо и необъяснимо.
Но девицы же! Кобылицы необъезженные…
А Торелру в своё время вдобавок хватило ума ляпнуть, что выйти замуж по своему желанию любая из них сможет не раньше, чем на 60-ю ступень взойдёт. Ума же отменить решение, обратить в шутку или ещё что такое сделать — не хватило. И, конечно, все четверо воспылали добраться до шестидесятой, чтобы, значит, своим умом и волей жить, как в дурных книжонках романтических.
Упёртость-то у них наследственная. Что и говорить — детки от двух Авангардов едва ли вырастут мягкими, что твоё масло (да-да, у Марсейи тоже знак гильдии с парой звёзд золота есть). Вполне можно считать это диагнозом.