— Небесная госпожа ясно выразила свою волю, — заявил Кхург, — и состоит она в том, что ей нужна помощь настоящих охотников со сбытом трофеев из Леса Чудес, а также наши советы!
— Фу-фу-фу, — не столько рассмеялась, сколько расфыркалась Три Лепестка. — Какие упорные, а, сестрёнка? Что ты на это скажешь? Отправим прочь назойливую столичную мелочь, или пятёрку лучших истребителей сидра, или их всех разом? Поверь: лучшего гида по Катрашу, чем я, тебе не найти!
Тонко улыбаясь, Лейта обвела взглядом всех присутствующих, и…
— Думаю, я позволю сопровождать себя четверым. Помимо моего напарника, я выбираю… тебя.
Господин Лакшут аж приосанился.
— Только, — мгновенное уточнение, — следи, чтобы твои хвосты не мешались под ногами. — Важное уточнение, если учесть, сколько народу с родовыми знаками на одежде недавно набежало на рынок, пополняя число сторонников рода Этэн-Йомму. — Также я выбираю… тебя, коллега.
Теперь приосанился уже Кхург.
— Но именно и только тебя, а не полный набор побратимов. И, конечно же, сестрёнку… без свиты из громыхающей стражи.
— А где же твой напарник? — поинтересовалась Три Лепестка.
— Он медитирует, охраняя наши трофеи у восточного входа на рынок, но…
—. …я всегда рядом.
Каждый живой человек, стоявший к Лейте ближе двадцати шагов, услышал этот реверберирующий гулкий шёпот — причём так, словно некто незримый выдохнул его в затылок слышащему. Каждому отдельно.
А все вместе эти шёпоты сложились в многоголосый хор, заставляющий поёжиться.
— Да, он всегда рядом со мной, — широкая лисья улыбка. — Итак, с чего начнём, господа?
Начали с движения в сторону магазина некоего Шлифовальщика. И вопросов:
— Выходит, небесная госпожа не пошутила, сказав, что в наш город вы с напарником прилетели?
— Конечно, нет. Вообще, как он говорит, самые забавные шутки правдивы, а не лживы.
— Э-э… госпожа Лейта, но разве вы действительно… ну…
— Ты про мой возраст?
— Да!
— Да.
— Да⁈
— Да.
— А-а-а…
— Сестрёнка, а что не так с твоим возрастом?
— Я просто намекнула господину Лакшуту, что могу быть ровесницей его бабушек… то есть я не уверена в точных числах — откуда бы мне знать, сколько лет его почтенным родственницам во втором колене? — но кому, как не целительнице, разбираться в теме? И если самому господину Лакшуту примерно 18–19 лет, насколько я могу ощутить, то я старше его в четыре раза. С половиной.
— Начало девятого десятка? — моментально подсчитала Три Лепестка, идущая под ручку с нею с левой стороны. — А ты недурно сохранилась!
— Недурно? Сестрёнка, да ты обидеть меня хочешь? Я — целительница! Я выгляжу — и, кстати, ощущаю себя — не просто идеально, а оптимально. Кровь рода Ассур — это вам не мутная водица.
— Да, я чувствую… наверно, ты могла бы носить господина Лакшута на руках?
— И снова ты хочешь меня обидеть? Я бы и господина Кхурга могла на руках носить! Он вовсе не выглядит слишком толстым для этого, даже в своих доспехах!
— Фу-фу-фу!
— Хе-хе-хе! Кстати, сестрёнка…
— Да-а-а?
— Прости, если касаюсь больного, но… тебе сильно дорог этот твой шрам? — поинтересовалась Лейта, доказав, что безнаказанно щупать себя не даст и способна изучить щупающую ответно — это как минимум.
— А-а… ты что, хочешь и можешь убрать его?
— Насчёт хочешь или нет — это тебе решать. Я — могу.
— Но ведь…
— Если ты о повреждениях духа, из-за которых исцеление чисто телесное не помогает, то ты явно хочешь обидеть меня в третий раз. Если я сказала, что могу исцелить нечто — значит, я это могу. В таких вещах шутки неуместны совершенно. — Тон без малейшей ноты игривости, почти лязгающий.
— И… чего ты потребуешь за такую услугу?
— Дай-ка подумать… — Лейта потёрла указательным пальцем правой руки свой подбородок. — Как-то даже странно требовать слишком много за мелочь…
— Мелочь⁈ Да мне даже чудо исцеления второго ранга не помогло!
— Конечно, не помогло. Раз твой ожог — сочетанная травма тела и духа, причём духа в первую очередь, причём застарелая, то есть превратившаяся как будто в новую норму — следовало прибегнуть к чуду третьего, а лучше четвёртого ранга.
— Откуда бы я взяла такие деньжищи?
— Не знаю, и меня содержимое твоего кошеля не интересует.
— А что интересует? Шуточки при помощи правды?
— Госпожа Три Лепестка, я повторю один раз и очень надеюсь, что третьего не потребуется. Я. Не. Шучу. На. Темы. Исцеления. Это слишком грубо, жестоко и в целом не соответствует духу целительства.
— Так чего же хочет сестрёнка? — несколько натужно спросила алоглазая. — Может, её удовлетворит мольба? Или же…
— Ох, сестрёнка, тебя преизрядно испортило общение с грубыми, жадными и жестокосердными людьми. Даже во мне ты норовишь усмотреть злодейку, тогда как я стараюсь благодетельствовать по мере сил и не таю иглы с ядом в ладони. Не иначе, работа со стражей города зачернила твой характер… впрочем, это снова не моё дело. Каждый живёт, как хочет и может.
— Госпожа Лейта…
— Сестрёнка, не надо так формально. Давай я уже скажу прямо. Мы с напарником долго бродили по Лесу Чудес, даже, наверно, слишком долго… — вздох. — Достаточно сказать, что я за это время взяла более десяти ступеней…
— Что⁈
На хоровой вопль целительница будто не обратила внимания.
— … в общем, сюда мы летели ради трёх вещей: отдыха, продажи трофеев и для аттестации на ранг. А ты, как я посмотрю, аттестована в гильдии и наверняка имеешь там связи. Так вот, давай сделаем так: я при свидетелях избавлю тебя от шрама, а ты похлопочешь о том, чтобы меня и напарника не слишком долго мурыжили с присвоением звёзд. Устроит тебя такое?
— Ну ты дала жару, любимая. Почище даже Трёх Лепестков.
— Просто свобода в голову ударила. Немножко.
— Немножко?
— Ой, а сам-то! Что это за жуткая театральщина с хоровым шёпотом из ниоткуда? Страшно даже подумать, что они там могли подумать! — скаламбурила Лейта. — А как ты меня кормил?
— Как обычно.
— То есть появляющиеся как бы из ниоткуда сочные, истекающие соком и маной нямки — обычно?
— Ты же сама просила: напарник, я жрать хочу, дай-дай-дай! Ну, я и давал. А ты жрала.
— Не просто жрала — я подкрепляла легенду о лёгком одичании в Лесу Чудес.
— Да-да. Не просто жрала, а с аппетитом, смачно. И в таких количествах, что бедолаги, вздумавшие претендовать на кусочек твоего внимания, осознали, что прокормить тебя им не светит.
— Ну да, а как же иначе? Кто девушку кормит, тот её и любит. А кто не кормит — максимум смотрит. Издалека, с тоской во взорах.
— Осознавая свою никчёмность, серость и безнадёжность.
— Ага, именно её.
Я обнял Лейту немного плотнее и чмокнул её в макушку (до сих пор балдею от самой возможности это проделывать в любой удобный момент). В ответ и сам получил лёгкое усиление объятий.
Стояли мы с ней на верхней палубе каботажника «Зелёная чайка», идущего по маршруту Зайва — Пальситен — Дуэнзай — Катраш — Мелир. В общем, выполняли следующий пункт плана, с небольшим морским круизом и тихим, неспешным возвращением в родной Гринней.
Слева по борту вздымались к небесам пока не слишком высокие, но уже острые и неприветливые скальные шпили. Серо-хлорито-оливиново-чёрно-жёлтое преддверие Граничного хребта, декорированное сверху альпийской зеленью. Причём, как я знал (уже видел с воздуха во время перелёта к Катрашу), в основном зелёные оттенки низинной растительности далее сменятся знакомыми оттенками той флоры, что живёт за счёт маносинтеза: бледно-жёлтыми, чёрными, синими. Стихийные оттенки огня, земли, воздуха соответственно. Ибо Граничный хребет вполне подобен Лесу Чудес — с той поправкой, что вулканическая его активность задирает к поверхности, выплёскивая на неё, природу Подземья во всём её разнообразии.
Включая разнообразие опасностей.
Впрочем, на борту «Зелёной чайки» эти опасности настигли бы нас едва ли. Каботажник — само собой, не океанское судно, однако и эта, хех, плоскодонная калоша имела длину порядка восьмидесяти метров, ширину — около пятнадцати, а дедвейт — сильно за тысячу тонн. Да и плоскодонность его, как я успел узнать из бесед со стюардом второй палубы, где нас разместили, несколько условна и укреплённый силовой набор нашего грузопассажирского транспорта мало уступает таковому «нормальных» морских судов (а сверх того, обусловлен парой серьёзнейших причин… рассказывать о которых мне лень).
Суть в том, что «Зелёная чайка» — неплохое подобие малого лагеря тех же ходоков. На ней и охрана хороша, и пассажиры через одного не самые простые. Мы с Лейтой, к примеру, воспользовались вполне официальной возможностью скостить плату за каюту господского (дворянского) класса, предъявив свои знаки гильдии. Всё равно ведь не останемся в стороне, если какая-нибудь пакость атакует судно — так чего золотом раскидываться?
Кстати о знаках гильдии.
Получение их и впрямь оказалось, с формальной стороны, простым и быстрым. Перефразируя известный стих, «для дворян везде у нас дорога, для дворян везде большой почёт». Происхождение Лейты у неё на лице написано: любой мало-мальски понимающий человек при одном взгляде на эти зеленущие ведьмовские глаза, эти отточенные поколениями черты, густые чёрные брови вразлёт и слегка вьющиеся волосы того же глубокого чёрного цвета с оттенком полуночной зелени тотчас выдохнет: Ассур!
И будет прав.
Что же до присуждаемого ранга — исцеление Трёх Лепестков сняло почти все вопросы. Очень уж эффектно вышло: моя любимая неполные двадцать минут щупала и гладила чародейку (ну, так это смотрелось со стороны), после чего одним длинным движением стянула весь шрам, словно перчатку, смотала этот кусок сморщенной плоти в ком размером два кулака и отбросила прочь, повелев:
— Жги!
Огнеглазая пощупала своё лицо, посмотрела на очистившуюся кожу руки, причём даже точно того же оттенка выразительной смуглости, что остальное тело, перевела взгляд на бывший шрам — и