оторой меня приглашают на чаепитие.
Уже чуть больше месяца я жила в этом новом мире, в этом новом теле.
За это время я стала куда лучше понимать устройство жизни в королевстве Клайэс. Как и о личности, в чье тело я попала. Более того, я даже сумела наконец-то обзавестись обновками достойными герцогини. А также припрятала кое-где (закопала под деревом с темно-синими листьями у пруда) вполне приличную сумму денег. На это даже сама Николь не решалась за гораздо большее время владение этим телом.
В какой-то степени я привыкла говорить себе, как о «нас», так как проживала сейчас жизнь за двоих. А, если догадки Одри верны, то леди Килли сейчас проживала жизнь и за меня. Что ж, это лучше, чем если бы моим родным пришлось меня похоронить. Но я все чаще тосковала по моей семье.
Долгое время она состояла из меня, младшей сестры и матери. Отца я помнила плохо. Он бросил нас, как только Злата появилась на свет. Будучи взрослой, сейчас я понимала, что личная жизнь родителей- их дело. Я не могла его винить за их расставание.
Но также, будучи взрослой, я понимала, что вычеркнул из своей жизни меня и сестру он добровольно, нарочно уменьшив размер «белой» зарплаты, чтоб поменьше платить алиментов на содержание собственных детей, которых привел в мир. И этот поступок я, хоть и научилась принимать, но не хотела прощать, понимать, да и вспоминать в принципе. Я просто научилась с этим жить.
Когда он ушел, Злата была еще совсем малышкой и негативных чувств к отцу не испытывала. Но видя реакцию мамы каждый раз, когда она спрашивала о папе, решила эту тему больше не поднимать. Нет, мать не ругала его и не злилась. Она просто становилась очень тихой, грустной и забитой. И в те моменты я думала, что уж лучше бы она кричала и покрывала его отборным матом, честное слово, чем эта молчаливая скорбь и неуверенность, передававшаяся тогда и нам. Правда, как это скажется на сестре я не задумывалась. Что поделать, я была эгоистичным, обиженным и зацикленным на себе ребенком. Наверное, тогда я очень походила на Николь. Слава богу, выросла!
Но несколько лет назад мама познакомилась в интернете с иностранцем по имени Грегори. Приятный мужчина, ничего не скажешь. Злата, не знавшая отеческого внимания, да к и вовсе приняла его с распростертыми объятьями.
А пару лет назад они поженились, и маман укатила к нему заграницу. Я же, будучи уже взрослой, осталась жить и присматривать за младшей сестрой. Может оно и к лучшему. По переписке сложно понять, что вместо своей дочери ты общаешься с иномиркой.
Так же за этот месяц тело Николь значительно окрепло. Помимо обычных тренировок по рукопашному бою, прописанному мне в обязательном порядке, я делала силовые упражнения каждое утро и вечер. В своей жизни я была слишком ленивой для такого, но тут это было не просто вопросом красивого тела. В этом мире однажды это могло бы спасти мне жизнь.
На занятиях тренер Эдгар сгонял с меня семь потов, правда совсем не теми способами, которые вертелись у меня в голове. Более того, вокруг меня все время кружил Ромео. Все чаще он выглядел раздраженным, а то и вовсе избегал меня.
Так и тянулись бы мои последние дни месяца Бурь: за чтением книг, упражнениями, болтовнёй с Идой и ностальгией по земной еде, если бы не одно событие, совершенно выбившее меня из колеи.
Занятий в тот день не было, и я уже приготовилась провести его в библиотеке, выискивая информацию об Окнах и слушая барабанную дробь, которую отбивал мелкий дождик по карнизам, когда в комнаты забежала неуклюжая Гретта, протягивая мне какой-то конверт.
— Что это? — с недоверием спросила я.
Еще только середина недели, поэтому ни Андрейка, ни Женёк не должны были вызвать меня к себе так скоро.
— Это приглашение на чай, леди, — произнесла служанка.
— От кого? — изумилась я.
Зная Аделаиду, она бы просто ворвалась ко мне в покои. В крайнем случае- послала бы свою служанку. Но официальное приглашение? Неужели, в этом месте есть кто-то еще, кто меня не ненавидит?
Ответ превзошел все мои ожидания.
— От Ханни Лав? — не сдержавшись, я выпалила это в слух.
С чего бы ей куда-то приглашать меня? Насколько я знала, ничего особенно гадкого Николь ей сделать еще не успела. Я заняла ее тело как нельзя вовремя. Но и дружелюбием она не отличалась. Так, мелкие подколы, высокомерные взгляды, «случайные» толчки. Но все это крайне не располагает к дружеской беседе.
— Вас ждут через час. Какой ответ дать, леди Килли? — спросила Гретта.
Стоило бы отказаться. Сказаться больной или очень занятой. Но меня распирало любопытство. И оно перевесило страх. В конце концов, одним из планов по спасению главной злодейки было именно подружиться с этой самой Ханни.
— Скажи, что я буду в указанное время.
Я быстро уложила волосы в объемный пучок, оставив пару прядей у лица, и надела одно из своих старых платьев. Красоваться обновками пока еще рано.
На всякий случай я еще надела одно из украшений- доспехов, которые Матвей успел доделать по моей просьбе, полностью закрывавших шею и верхнюю часть груди.
Вообще, если надеть разом все то, что смастерил для меня жених Иды, то это и в самом деле сошло бы за обмундирование. Но я не собиралась останавливаться и передала часть драгоценных камней, закупленных Одри, для новой партии. Если уж это должно быть украшениями, то не мешало бы сделать мою защиту больше похожими на них.
Вскоре я была готова, и служанка проводила меня на второй этаж, где жила Ханни Лав.
А вот меня же поселили на первом. Считалось, что герцогиням не зачем терпеть неудобства и каждый раз бегать туда-сюда по лестнице. Но мнительная я видела в этом сплошные неудобства. Что если кто-то захочет мне навредить? Проникнуть, пока я сплю, и влезет ко мне через окно?
Постучавшись я услышала тихое «Войдите».
Отворив дверь, я оказалась в комнате, которая служила Ханни и спальней, и приемной и библиотекой одновременно. Хотя она и была больше моей, но пожив в «двушке», сложно думать о том, чтобы переехать в «студию». Как я узнала позже, такие комнаты- студии отдавались всем, кто по статусу ниже графов. То есть баронам, виконтам и простолюдинам. Последние были гостями дворца ничуть не реже, что и дворяне. В основном ими оказывались приглашенные мастера, музыканты или творцы.
Прислуга же спала в маленьких каморках в пристройке у задней части дверца. И, если верить жалобам Одри, сезон гроз сделал их жизнь там совершенно невыносимой. Дробь дождя слышалась куда отчетливее и мешала спать, а крыша то и дело протекала. Я предлагала ей поселиться у меня в гостиной. Софа там была длинной и мягкой. Наверняка более удобной, чем ее койка. И уж точно более сухой. Но гордая женщина отказалась.
Выглядела комната Ханни примерно так, как я и представляла: отделка нежных постельных тонов, мебель цвета слоновой кости, и куча оборочек везде: на занавесках, на декоративных подушках, на покрывалах.
Кружева и рюш, надо сказать, я не увидела. Но не удивлюсь, если наша героиня «не такая» и не любит все вычурно-девчачье.
— Ох, здравствуйте, леди Килли, — произнесла она с широкой улыбкой на лице.
Рядом сидели Альберта и Валентина и тоже улыбались, правда не так широко. Скорее, вымученно. По их лицам было понятно, кто был инициатором этой встречи. Хотя негатива в свой адрес я от них не почувствовала. Скорее, робость и неуверенность. Видимо, не привыкли общаться с птицами такого полета, как я. Еще и такими недружелюбными.
Слабо улыбнувшись я вошла внутрь.
Ханни тут же указала рукой на стул и, поставив еще одну изящную фарфоровую кружку с изображением роз на столик, налила чай. Слуг у нее не было, потому девушка ухаживала за нами сама.
Я осторожно села и окинула взглядом маленький светлый кофейный столик, ломившийся от сладостей.
— Не переживайте, мы помним о вашей особенности, леди Килли. Все сладости не содержат белого сахара, только фруктозу. За исключением шоколадных, размоется.
Жаль. Если в новелле "Дворцовые игры" фаворитом Златы был драконий король, то шоколад был явно моим фаворитом в мире десертов. Но, не желая повторять свой прежний опыт и выворачиваться на изнанку, я взяла вазочку с каким-то кокосовым муссом, присыпанным корицей.
На самом деле, флора и фауна этого мира меня озадачивали. Были здесь растения и животные такие же, как и на Земле. Но также было много и того, что я видела в первый раз в жизни. В такие моменты особенно сложно было не выдать себя. Но есть я старалась только то, что уже видела прежде и знала, каково оно на вкус.
Оправдывая звание главной стервы, я решила не вести обмен любезностями и пустые разговоры, и спросила напрямую:
— Простите, но я никак не возьму в толк, почему вы позвали меня? Мы с вами не подруги и никогда достаточно близко не общались.
Присутствующих здесь этот вопрос смутил, но мне важно было знать. Отчего — то мне казалось, что если я услышу ответ, то пойму, врет ли мне Ханни. А главный вопрос заключался в том, не путается ли она у меня под ногами намеренно?
Конечно, так же нельзя было исключать тот вариант, что это Жан заставил ее пригласить меня на чай, раз уж она на него работает. Выведать все интересующие его секреты косвенно, прежде чем он покажет мне… а черт его знает, что он собрался мне там показать!
— Вы же не думаете, госпожа Килли, что я забыла, как вы спасли меня от змеи? — произнесла Ханни.
Ах, да! Вообще-то забыла. Встреча с королем взбудоражила меня тогда куда сильнее, чем поимка змея.
— Или полагали, мы не поняли, что вы сделали для Берты на вечере у принцессы?
Так, а там что я сделала? Верно, не смогла смотреть, как эта рыжая выскочка Фьямма пытается унизить Альберту просто за ее комплекцию. Хотя, Николь по сути делала с графиней то же самое. Но противников надо выбирать с умом, того, кто даст отпор. Смуглая и по-детски пухлая виконтесса явно была не из тех, кого можно считать достойным соперником в словесной перепалке. А скорее той, с кем можно будет посмеяться над старым, неуместным и от того забавным анекдотом.