Кстати, этот взгляд вкупе с нахмуренными бровями делает его еще более сексуальным. М-м!
М-да, совсем с ума сошла.
— Отвечай!
— Н-нет.
Черт! Я что, заикаться начала? Хотя кто бы не начал под таким давлением бога секса во плоти?
— Ты связала меня, выложила фото в сеть и сбежала! Как это, по-твоему, называется? — рычит Антон Борисович. Даже по имени его опасно называть.
— Не-не знаю.
— Не знаешь? Зато я знаю.
Босс резко поворачивает мое все еще слабое и неподдающееся тело лицом к холодной двери и прижимается сзади. А, черт! Какое неудобное положение! Может, меня спасет кто? Ау! Люди!
Так, стоп! Почему Клепа не вышла меня встретить? Эй, женщина, ты обиделась, что я домой не пришла? Ну, ты чего? Хозяйка все время о тебе думала, знала, что еды и воды хватит на ночь. Не обижайся, маленькая, лучше помоги своей глупой хозяйке выйти из ситуации. Пожалуйста!
— На работе ты казалась такой правильной, — шепчет на ухо, параллельно… параллельно…
Да твою ж мать, оставь мои джинсы в покое! Чем они тебе мешают? Зачем ты молнию расстегиваешь, снимаешь их? Я же совсем голая в конце концов останусь! Эй, я не люблю красоваться пятой точкой перед чужими мужиками! Только вряд ли ты поверишь в эти слова, Антошка.
— А на деле стала грязной шлюхой, — шлепок. Хороший такой шлепок по моей попке.
Ай! Больно, между прочим! Жжет! Но эта боль проходит, когда властная рука шефа слегка поглаживает мои ягодицы. Мучительно медленно, прямо по больному месту. Кожа на месте удара все еще жжет, а эти прикосновения лишь усиливают боль. Или ты именно этого добиваешься, мой плохой начальник?
— Ты видишь только то, что хочешь видеть, — открываю рот в попытке вразумить его, ибо…
Ибо мне совсем не нравится мое положение!
Вот сами посудите, вам кайфово стоять лицом к двери с опущенными штанами, будто в туалет собираешься, и чувствовать на пятой точке чужие руки? Попахивает криминалом. Нет, больше — насилием! Эй, босс, мне такой расклад не нравится! Может, выпустишь, обговорим все по новой? Я признаюсь в своем проступке, а ты великодушно простишь меня за изумительный стриптиз! Ну, пожалуйста, Антоша!
— Маленькая развратная шлюшка, — еще один шлепок прилетает уже на другую половинку. На этот раз не такой больной, но все же малоприятный. — Хочешь, чтобы тебя поимели во все твои сладкие дырочки?
Блядь! Мне не нравится его тон. Хриплый, чувственный. Возбужденный. И его докторская колбаска лишь подтверждает мои опасения. Если этот мачо с ранчо решит воспользоваться ситуацией, то я вряд ли смогу выбраться из цепких лап начальника. И дело не только в разнице сил.
Эти его грязные словечки странно на меня действуют. Они возбуждают…
Его близость, его дыхание, его прикосновения. И фантазия. Она подводит больше всех, ибо разыгралась по полной программе.
В голове тут же предстала картинка, как Антон связывает мне руки так же, как я накануне проделала с ним, теснее прижимает лицом к стене и… жестко входит своим естеством в мое тесное царство, которое растянется под его напором и размером. А я буду выгибаться и стонать, как настоящая шлюха, когда этот сексуальный мужчина просунет руку между моим телом и твердой дверью, найдет горошинку клитора и будет массировать ее в такт своим движениям внутри.
О, черт! Как же хочется ощутить все это в жизни!
Его ладонь гладит уже не ягодицы, а бедра, ласкает чувствительную кожу внутренней стороны, а затем… без зазрения совести отодвигает трусики и проводит пальцами нежные дорожки по моим лепесткам.
— Ты потекла, красотка, — хриплый шепот раздается прямо над ухом, опаляя его, а руки продолжают ласкать мои складки.
Что это за мучение? Почему этот гиперсексуальный мужчина так искусно играется со мной? Почему он вообще там играется? Кто вам позволил, дорогой и почти не уважаемый Антон Борисович? Ответ прост.
Я…
Я позволила этому мужчине зайти так далеко, как когда-то в кабинете, я сейчас стою к нему спиной и не пытаюсь даже сопротивляться его ласкам. Не могу.
Антон аккуратно массирует пальцами набухший клитор. Водит сначала по кругу, чуть надавливает, а затем спускается к истекающему соками лону. Вводит сначала один палец, затем добавляет второй.
И трахает. Так быстро и жестко, что ноги совсем не держат расслабленное тело, а воздух вылетает из легких со сладкой музыкой стонов.
— Ну, давай, изнасилуй меня! Не будет ли тебе стыдно, босс?
— Нет, потому что ты сама этого хочешь.
Вашу ж мать! Что он делает? Чего этим добивается? Хочет, чтобы я показала свою слабость перед ним? Хочет, чтобы искупила таким образом вину?
Да!
После такой близости, после таких движений, способных довести меня до логичного финала, я согласна на все. Нужно станцевать стриптиз? Да, пожалуйста! Хоть два стриптиза! Хоть двадцать четыре часа в сутки ходить перед тобой голой и выполнять все эротические желания, только утоли мою жажду, Антоша…
Не останавливайся! Ни за что в жизни! Что я там кричала о спасении? А, неважно!
Нахрена ты остановился, мать твою? Кто тебя просил? Ну-ка, верни пальцы на место! Немедленно! Иначе сама наезжусь! Эй, мужчина! Ау!
Возмущалась я недолго. Антон не собирался покидать меня, а хотел заменить свои пальцы на… Но подождите! Я не давала права на проникновение чужих колбасок в мое тесное царство! Что еще за сюрпризы?
«Разве ты не этого хотела еще минуту назад?» — интересуется подсознание.
Обнаженной попкой чувствую что-то мягкое и продолговатое. Что-то нежное и одновременно влажное. Оно едва касается моей кожи, пока Антон не вводит его в нужном направлении. Да-да, именно туда! Мысленно я готова смириться с неизбежным, а глубине души чуть ли не умоляла его войти, пока…
— А! Это еще что за чертовщина? — выкрикнул Антон прямо мне на ухо, чуть ли не оглушив окончательно.
Стало прохладно. Больше не чувствую тепло мужского тела, не слышу рваного дыхания, а его агрегат больше не касался меня. Вместо этого сзади слышится какая-то возня, кряхтит кто-то. Или рычит. Что, передумал? Как бы не так!
Разворачиваюсь, думая о том, как сама наброшусь на этого альфа-самца и сама поимею, но тут перед глазами предстает другая картина. Мой двойной начальник со спущенными штанами, выглядывающим достоинством из боксеров, обтягивающих привлекательную попку, пытается отодрать от обнаженных ног Клепу.
Все-таки пришла на помощь, моя маленькая защитница. Только почему так поздно, когда я больше в этой самой защите не нуждалась?
Кошка рычит, ядом брызгается. Впилась зубами и когтями в ногу несчастного Антошки. Почему несчастного? Потому что я, как никто другой, имею представление, насколько больно может кусать это безобидное с виду создание.
— Клепа, отойди! — пытаюсь угомонить разозлившуюся кошку, дергаю ее на себя, но та только сильнее хватается за покрасневшую кожу мужчины. Черт, Клепа! Опять в тебя бес вселился?
Вспоминаю один действенный способ, раз так не получается утихомирить. Бегу на кухню за пульверизатором, и после пары струй, направленных кошке прямо в живот, она тут же отпускает свою жертву и прячется где-то в комнате. Так-то! Спасла я прекрасного босса, только… взгляд его не пылал благодарностью.
Злой, растрепанный, он прислонился к стене, опираясь на здоровую ногу, потому что пострадавшая сверкала ссадинами и следами от зубов. Постаралась, спасительница моя.
— Что ты за сука? — глядя на меня из-под нахмуренных бровей, спрашивает Антон севшим голосом. Хотя в какой-то момент мне показалось, что он констатировал факт. Или нет?
— Прости. Я не думала, что она тебя так… Давай перекисью промою…
— Какая, к хуям, перекись? Я только поговорить хотел!
Что? Серьезно? Это таким способом он переговоры ведет? Ладно, ладно, поняла! Вспоминая каждый день в офисе, логично предположить, что по-другому он не умеет. Только меня это не особо устраивает!
— Поговорить? А каким боком здесь оказался твой член? — киваю в сторону его достоинства. Кстати, я ни разу туда не посмотрела! Честно-честно! Даже когда Клепу отдирала и мое лицо оказывалось на одном уровне с его труселями! Правда! Не верите? Ну и ладно!
— Не нарушай договор, красавица! — он опасно взглянул голубыми безднами. — Я ведь могу изъять деньги на лечение твоей матери.
Хитрый взгляд. Лисий, мать его, взгляд. Взгляд человека, способного в один миг воплотить сказанные слова в реальность. И мне совсем не до смеха, не до его нелепого вида — в голове крутилось лишь то, что моя мама может умереть…
— Не посмеешь.
— Еще как посмею. Подумай над своим поведением.
Антон быстро застегнул на себе чуть порванные по краю штаны, кое-как поправил рубашку и, пройдя мимо меня, покинул квартиру, громко хлопнув дверью. Что-то подсказывало, что нужно побежать за ним, попросить остаться и поговорить. По— человечески. Как нормальные люди. Только этого не произошло.
Теперь я стояла на том же самом месте, где недавно находился босс, подпирала стенку одной ногой, согнутой в колене. Но долго в этом положении не удержалась. Обессилено рухнула на пол практически сразу. И все. Финал. Чего я добилась своим самоуправством? Отсутствия гарантий на мамино выздоровление. Черт меня дернул начать мстить Антону!
За размышлениями не сразу заметила, как рядом со мной села Клепа. Взгляд голубой-голубой, как небо на улице в ясный день. Она так виновато смотрит на меня, а я даже не смогу донести до нее, что она тут ни при чем
Потому что вина полностью лежит на мне…
ГЛАВА 14
Вас когда-нибудь мучило чувство вины? Оно сжигало вас заживо? Напоминало о себе каждый божий день? Мешало спокойно уснуть? Если нет — то вы слишком черствы.
Когда-то я полагала, что оно никогда не настигнет в такой фазе, не думала, что будет потихоньку убивать изнутри, сжигая дотла. Но время расплаты настало очень неожиданно.
И я ее заслужила.
Этой ночью совсем не спалось. Бессонница захватила власть над разумом, который то и дело подкидывал воспоминания минувшего утра. Его потемневший то ли от похоти, то ли от злости взгляд, грубые прикосновения к моей коже. Голос, излучающий лишь презрение. И я бы с удовольствием снова свалила вину на босса, только это бесполезно.